Лев рыжков - День крысы
- Это Витя, заместитель мой. Тоже пронесло его. Зайдете, может, на пять капель?
- Но подождите, - произнесла Лиза. - А семей, детей у вас нет, что ли?
- Ну, как не быть! - развел руками лысоватый. - Есть, конечно. Моя семья, например, в Сочи. А Витькина - на даче…
- И вы за них не волнуетесь?
- Да бросьте вы. Что с ними сделается? День-два - и все в порядок придет. Вот увидите. Это государство ни Наполеон, ни Гитлер, ни оба Буша не сокрушили. А вы думаете, каким-то хвостатым отродьям это удастся? Ха! Только когда порядок наведут, с меня уже и взятки гладки. Если бы можно было, я бы тех крысок расцеловал. Верите - нет?
При этих словах Лиза потеряла дар речи. А Николай Олегович продолжал:
- Надо, я считаю, радоваться настоящему моменту. Как там говорил французский король: «Apres nous le deluge». После нас - хоть трава не расти. Лично для меня сегодня - день чудес.
Наконец-то человечек заметил то, что Лиза сжимала в левой руке.
- А это у вас, позвольте полюбопытствовать, что?
- Ухо, - лаконично ответила Лиза.
- Настоящее, вы хотите сказать? А можно полюбопытствовать?
Лиза совершенно не знала, как ей реагировать. Она просто протянула Николаю Олеговичу свою жутковатую «вверительную грамоту», и тот несколько секунд мял ухо в пальцах, затем не без брезгливости вернул Лизе.
- А зачем оно вам? Собираете коллекцию? - При этих словах он вдруг подмигнул.
Лизе захотелось отхлестать его по щекам. Желательно мокрой тряпкой.
Лиза сбивчиво и взволнованно принялась объяснять, что этажом выше засели вооруженные террористы, захватившие, помимо прочего, и ее сына, рассказала об их ультиматуме.
Николай Олегович ощутимо мрачнел.
- И что же вы хотите от меня? Чтобы я пошел к ним?
- Да, - сказала Лиза.
- Не могу, - с бесстыжей наглостью глядя ей в глаза, произнес Николай Олегович. - По двум причинам. Во-первых, к тому времени я совершенно точно буду очень пьян. А во-вторых, вы за кого меня держите? Я сегодня чудом - невероятным чудом! - спасся из смертельной западни. И вы хотите, чтобы я прямо сейчас клал голову на плаху? Шел к каким-то террористам?
- Но поймите… - лепетала Лиза. - Там же дети. Сын мой…
- Я все понимаю, - мягко произнес Николай Олегович. - Но помочь вам не могу. К тому же я не вижу смысла разговаривать с ними. Через день-два их не станет…
- Да как же вы можете так говорить? - возмутилась Лиза.
Но Николай Олегович вежливо и мягко уже выталкивал ее прочь.
- Завтра приходите, - сказал он. - А лучше послезавтра…
Когда Лиза оказалась за порогом, щелкнули запоры металлической двери. Снова замигал красным огоньком датчик.
- Да чтоб вы там захлебнулись своей водкой! - крикнула Лиза. - Уроды! Гады вонючие!
Из-за двери не доносилось ни звука.
Лизе хотелось плакать.
***Время бездарно уходило. Отсчет времени начался в тринадцать восемнадцать. Сейчас часы на мобильном телефоне показывали тридцать четыре минуты второго. Лиза понимала, что не успеет. Такими темпами, и с такими удручающими результатами. Седой убьет Димку.
Лиза представила, как главный бандит и его шестерки волокут Димку, такого маленького, беззащитного. Представила, как Димка вырывается, зовет ее: «Мама! Мама!» А Лиза в это время… А что она будет делать? Умолять какого-нибудь очередного козла в кабинете? Или биться в истерике на лестнице? Или колотить в дверь: расстреляйте, мол, меня вместо Димки? Будет слышать стрельбу, глухо выть от собственного бессилия.
Соберись, мать, не раскисай.
Димка возник перед мысленным взором, как воочию. Волосы его были растрепаны, сам он нахохлился, как какой-то воробышек. «Мама, - звал он. - Ты меня слышишь, мама?»
«Ну, вот, началось», - подумала Лиза. Она понимала, что дальше будет только хуже. Конечно же, ближайшие пять часов станут худшими в ее жизни. А дальше… Дальше вообще начнется ад. Сможет ли она себе простить гибель Димки?
«Да мама же! - кричал нахохлившийся Димка в ее голове. - Послушай меня! Это я!»
«Господи, сынок, прости меня. Я, конечно, постараюсь, но я не смогу. Наверное… Это все бесполезно. Может, с крыши выброситься?»
«Мамуль, прекращай отстойничать! - умолял призрачный Димка, разрывая Лизе сердце. - Я тут, внутри!»
«Ну, да, - согласилась Лиза. - Внутри моей головы».
«Да нет же, мама! Я в этом закрытом офисе! Ты недалеко ушла?»
«Странные вопросы для воображаемого ребенка…»
«Мамулечка! Да настоящий я! Это я просто с тобой на связь выхожу!»
«Я схожу с ума», - подумала Лиза.
«Только не начинай сомневаться, мам! Я настоящий!»
«Прости меня, Димочка…»
«Достала ныть, мамуль. Что ты как в мелодраме. Я еще живой…»
«Я знаю, сыночек. Я знаю…»
«Не знаю, как тебе доказать…»
«Что?! - оторопела Лиза. - Но что ты, плод моего воображения, будешь мне доказывать?»
«Блин, мамуль! Не хнычь, ладно?»
Когда два года назад на третьем транспортном попала в автокатастрофу мама, Димкина бабушка, Лиза совсем расклеилась. И Лиза запомнила это его «не хнычь». Она тогда даже чуть не отлупила Димку. Было искушение.
Конечно, сейчас сын существовал исключительно в воображении. Но даже и так, оказывается, мог довести. Лиза еще раз подумала, что сходит с ума.
«Мамуль, ну, достала ты, - бесцеремонно заявил воображаемый Димка. - Короче, чтоб ты поверила, я опишу тебе, где нахожусь. Это маленький кабинет. Без окон. Тут стоит диван, на котором рожает тетя. Еще тут есть стол, кресла. Тетки еще воют… Заманали. Все тебя вспоминают. Мне даже неловко. Печенюшки мне дают…»
«Что?! Террористы дают печенюшки?»
«Да не террористы. Тетки…»
«Дима, сколько раз я тебе говорила, что нельзя…»
«…называть женщин «тетками». Ладно, женщины. А террористы… Тут, в нашей комнате, они тоже есть. Женщина…»
Лиза поняла, о ком сообщает Димка. О той коротко стриженой девке, которая нашла их на крыше.
«Вот эту тварь как раз можно и теткой называть».
«Тебя не поймешь, мамуль. Ну, вот, в общем, это - то, что я вижу…»
«А где остальные?»
«Я не знаю, мама. Тут огромный офис на самом деле. Ну, теперь поверила? Настоящий я?»
«Нет, - ответила Лиза. - Ты мне только кажешься, а я схожу с ума».
«Вот увидишь, я не вру. Помнишь, ты сегодня узнала, что у меня проявились способности?»
«А, может, действительно?» - подумала Лиза.
Она посмотрела на часы. Время шло. Притом неумолимо. Как итог, она пробредила почти пять минут.
Лиза потерла лицо ладонями, несколько раз ударила себя по щекам. Хорош рефлексировать. Надо спасать Димку…
И действительно, образ сына в ее голове стал меркнуть. Лизе даже показалось, что он, этот образ, еще на что-то там дуется.
