Андрей Прусаков - Печать ворона
Бабушка ждала его, не гася свет.
— Господи, я уж думала, заплутал где! — запричитала она, и Иван понуро молчал. Ему было стыдно, что заставил ее волноваться и ждать почти полночи. Чтобы не расстраивать бабушку, пришлось пообещать, что никогда больше и никуда он не уйдет ночью.
— А Антон где был? Почему не привез тебя? — спросила она вдруг.
— Ему надо было срочно уехать, — соврал Иван, — а я сказал ему, что сам доберусь.
«И зачем я выгораживаю его? — думал он. — Ну, Тоха, погоди!»
Следующий день Иван провел в деревне, бесцельно шляясь по улицам. Вер-нее, не совсем бесцельно. Хотелось встретить Тоху или Вовку и поговорить по душам. Предатели. Бросили, как последние трусы. А может, специально так сделали? Но зачем?
Но Тоха не появлялся. Как будто сгинул где, и скука вновь захватила Ивана. Он два раза сходил в лес за грибами, не особо отдаляясь от деревни, чтобы не за-плутать, поплавал на лодке, выпрошенной у соседа, потом из Бреста приехал Димка, и Иван прилип к старому другу, только что сдавшему экзамены в медицинский институт.
Днем у Димки были дела, а вечерами говорили о многом. Ивана волновала армия, а Димка хвастался, что в медицинском тьма девчонок, а парней мало, так что перспективы у него самые радужные. Говорили о музыке и кино, и Иван удив-лялся, что на краешке огромной страны люди в курсе последних событий отечественной и западной музыки, и подчас знают даже больше ленинградца. Димка раскрыл Ивану секрет: оказалось, лучом света были польские телеканалы, которые смотрела вся молодежь. Расположенные вдоль границы специальные установки глушили телевизионные сигналы, но когда до Польши подать рукой, это было бесполезно. Иван с изумлением узнал, что «Пет шоп бойз» — «голубые», а «Модерн Токинг» — совсем не «голубые», и много чего другого. Димка мало изменился: такой же энергичный, живой, и коричневокожий, словно постоянно загорал. Иван спросил про Тоху, Димка поморщился и сообщил, что Антон едва не загремел по статье за хулиганство, родители чудом отмазали. Раздолбай, одним словом. Иван рассказал, как они ездили в Липовичи, а Дима усмехнулся и проговорил, что это на Тоху похоже.
— Слушай, Ваня, а пятно твое… как? — неожиданно спросил Дима.
— Никак, — ответил Иван. Этот вопрос был неприятен, но на старого друга не следовало обижаться.
— Представляешь, я знакомым ребятам в медицинском рассказывал про тебя, так никто не поверил.
— Понятно.
— И тут ты приезжаешь… Слушай, а ты к врачам не ходил, не спрашивал, что это такое?
— Конечно, ходил, вернее, мама меня водила, — сказал Иван.
— И что? — похоже, Димку это здорово интересовало.
— Ничего. Врачи сказали, что это — обычное родимое пятно. И что беспокоиться не о чем. Я и не беспокоюсь.
— А я часто думал о твоем пятне, — признался Димка.
— Почему это? — удивился Иван. Разве Димке не все равно?
— Как тебе сказать… Наверно, в детстве это было самым большим впечатлением. Потому и запомнилось. Кстати, помнишь, тебя в Жабинку возили, к бабке?
— Помню.
— Она, кстати, ведьма была, — сказал Дима.
— Да ну? — удивился Иван. Он хорошо помнил тот день и странную бабку, осматривавшую его пятно, но никогда бы не подумал, что она ведьма.
— Не веришь? А вот мне мать рассказывала, как она помогала людям. Когда болели, или от порчи заговаривала. Она многим помогала. Может, потому я и пошел в медицинский? — усмехнулся Димка. — Это ведь тоже медицина, только народная. И иногда, кстати, помогает лучше.
— Ну и шел бы к ней учеником! — засмеялся Иван. — Колдуном бы стал.
— Может, и пошел бы! — захохотал Димон. — Только она диплома не дает!
Смех снял напряжение.
— Так она до сих пор лечит? — спросил Иван.
— Не знаю, померла, наверно, уже. Старая же была. А помнишь, я тогда говорил тебе, что ты проклят…
— Помню, — воспоминание было не из приятных, но коль зашел такой разговор, Иван решил выяснить кое-что.
— И что? Что-нибудь чувствуешь? — спросил Дима. — Как живется?
— Нормально, Дима. Все у меня в порядке. Слушай, Димыч, вот ты медик, скажи: ты сам-то веришь в проклятия?
Димка вздохнул. Потом взглянул на Ивана:
— Это я узнал от своей бабки. А она — от твоей. И знаешь, что мне бабка сказала?
— Что?
— Чтобы я больше с тобой не водился. Потому что ты проклят, и в тебе зло.
В комнате стало тихо.
— Это же суеверие какое-то! — воскликнул Иван. — Фигня полная! И ты бы не стал со мной дружить?
— Не знаю, — честно сказал Димка. — Я же маленький был. Заставили бы, наверное, запугали…
— А сейчас?
— Ну, раз ты не умер до сих пор, значит, никакого проклятья и нет! — улыбнувшись, заключил будущий студент. — Ты уж извини, Ваня, вижу, ты не рад этому разговору…
— Если видишь, чего спрашиваешь? — вскинулся Иван, но потом остыл. — Да ладно…
Разговор скомкался. Вскоре Иван попрощался и пошел домой, решив назавтра же вернуться в Питер. С Димкой он пообщался, Андрюха приедет нескоро, а дома он найдет, чем заняться. Хватит, нагулялся!
Бабушка удивилась, проведав, что внук засобирался домой.
— Ты что, Ванюша? Чего так скоро? Остался бы еще хоть немного, вон, ягоды скоро пойдут. Да и сарайчик, я думала, поможешь починить.
— Сарайчик починю, — серьезно сказал Иван, — и поеду!
На следующий же день Иван вместе с Димкой занялся сараем: приладили покосившуюся дверь, залатали крышу. Сарай пустовал: кабанчика уже не было.
Больше друг о пятне не заговаривал, но Иван решил, что обязательно рас-спросит бабушку о колдунье. И вечером, перед сном, он пошел на кухню. Бабушка как всегда, что-то делала. Казалось, она не знает покоя, постоянно в делах, и Иван удивлялся: где она только их находит? Только потом он понял: она же со-всем одна и помочь ей некому. Все хозяйство на ней, а деревенское хозяйство с городским не сравнить.
— Бабуль.
— Чего? — она повернулась. Ее глаза были удивительно живые, несмотря на многочисленные морщинки вокруг них, а руки, сжимавшие нож, покрывали синие бугры вен. А на старых фотографиях она была такой красивой…
— Слушай, — Иван не знал, как начать и замялся.
— Что случилось? Деньги нужны? — Каждый раз, когда он приезжал, бабушка дарила ему пятьдесят рублей. Большие деньги. Когда он был маленьким, деньги отдавал маме. Теперь, конечно, они бы пригодились, но Иван отнекивался и не хотел брать, пока бабушка насильно не засунула ему за пазуху: «Ты молодой, тебе нужно!»
— Бабуля, Дима вот сказал мне… что мы с тобой… тогда… ходили к колдунье.
— Дима сказал? — переспросила она.
— Да, — Иван, наконец, решился. — Почему мы ходили к колдунье? Дима сказал, что я проклят. Поэтому?
