Август Дерлет - Маска Ктулху
— Нечего мне рассказывать, — коротко ответил Джайлз. — Идите спрашивайте шерифа — я сказал ему все, что знал.
— Я думаю, люди здесь знают больше, чем говорят, — твердо ответил я.
— Все может быть. Но они этого не говорят, и это факт.
Больше из Лема Джайлза я вытянуть ничего не смог. Я пошел к дому Кори, но там никого не было; поэтому я двинулся дальше по гребню холмов, будучи уверенным, что тропа выведет меня к Хатчинсам. Так и получилось. Но не успел я дойти до дома, как меня увидели с одного из небольших полей на склоне: кто-то окликнул меня, и я оказался лицом к лицу с мощным человеком на полголовы выше меня, который свирепо потребовал от меня: куда это я направляюсь.
— Я иду к Хатчинсам, — ответил я.
— Нечего вам там делать, — сказал он. — Нету их дома. Я на них работаю. Зовут Амос Уотли.
Я прежде уже разговаривал с Амосом Уотли — это факт: ему принадлежал голос, который рано утром приказал мне "убираться отсюда — и чем быстрее, тем лучше". Несколько мгновений я молча рассматривал его.
— Я Дэн Харроп, — наконец, сказал я. — Я приехал сюда, чтобы разузнать, что случилось с моим двоюродным братом Абелем — и я это разузнаю.
Я видел, что он с самого начала тоже знал, кто я. Он немного постоял в раздумье, а потом спросил:
— А если узнаете, то уедете?
— У меня нет никакого повода оставаться.
Он по-прежнему, казалось, колебался, словно не доверял мне.
— А дом продадите? — продолжал он свои расспросы.
— Зачем он мне?
— Тогда я вам скажу, — внезапно решившись, наконец, заговорил он. — Вашего братца, как есть АбеляХарропа, забрали Они Снаружи. Он Их звал, и Они пришли. — Уотли замолчал так же внезапно, как и начал говорить, и его темные глаза испытующе глядели на меня. — Вы не верите! — воскликнул он. — Вы не знаете?
— О чем не знаю?
— О Них Снаружи. — Он вдруг забеспокоился. — Не надо было, значит, вам говорить. Вы не поймете о чем я.
Я постарался быть терпеливым и еще раз объяснил, что всего лишь хочу знать, что случилось с Абелем.
Но его больше не интересовала судьба моего брата. Все так же пытливо вглядываясь мне в лицо, он спросил:
— Книги! Вы читали книги?
Я покачал головой.
— Говорю вам — сожгите их, сожгите их все, покуда не поздно! — Он говорил с какой-то фанатичной настойчивостью. — Я знаю, что в них что-то.
Вот эта странная мольба и привела меня, в конечном итоге, к книгам, оставленным братом.
В тот вечер я уселся за стол, за которым, должно быть, так часто сиживал Абель, зажег ту же самую лампу и под хор козодоев, уже поднимавшийся снаружи, начал с большим тщанием изучать оставшуюся на столе книгу, которую читал брат перед исчезновением. Почти мгновенно я, к своему изумлению, обнаружил, что то, что я принимал за имитацию старой рукописи, было не чем иным, как самой рукописью, а впоследствии у меня возникло неприятное убеждение, что этот никак не озаглавленный манускрипт и вообще переплетен в человеческую кожу. Он вполне определенно был очень стар и, похоже было, состоял из сложенных вместе разрозненных листов, на которые компилятор переписывал отдельные фразы и целые страницы из других книг, ему, видимо, не принадлежавших. Что-то было написано на латыни, что-то на французском, кое-что на английском. Хоть почерк переписчика и был слишком отвратительным, чтобы я мог достаточно уверенно читать латынь или французский, но английский, по некотором изучении, разобрать я смог.
Большая часть написанного была просто чепухой, но две страницы, которые Абель, или кто-то из тех, кто читал до него, отметил красным карандашом, насколько я понял, должны были иметь для моего брата особое значение. Я решил все-таки разобрать, что же кроется за этими каракулями. Первый отрывок, к счастью, был короток:
"Дабы призвать Йог-Сотота Извне, будь мудр и дождись Солнца в Пятом Доме, когда Сатурн будет в тройном; начертай пентаграмму огня и скажи Девятый Стих трижды, повторение коего всякое Рождество Христово и в Канун Дня Всех Святых влечет за собою порождение Твари в Пространствах Извне за Вратами, коих Йог-Сотот Охранитель. Ежели сие не привлечет Его, то может привлечь Иного, Кто равно желает взрастания, и ежели Он не имеет крови Иного, Он может возжелать крови твоей. Посему будь мудр в этих вещах".
К этому брат присовокупил такой постскриптум: "См. стр. 77 "Текста".
Решив вернуться к этой сноске позднее, я обратился к следующей отмеченной странице, но как бы тщательно я ни читал ее, понять ничего не мог: там был какой-то весьма причудливый вздор, очевидно, прилежно списанный из гораздо более древней рукописи:
"Касательно Старых, писано там, ждут Они вечно у Врат, а Врата те во всех местах суть и во все времена, ибо Им не ведомы ни время, ни место, но Они во всех временах и во всех местах все вместе, хоть и не кажутся там, и есть среди Них те, кто приемлет различные Виды и Черты, и любой данный Вид, и любую данную Личину, и Врата для Них везде, но Первейшие были теми, что заставил я открыться, а именно, в Иреме, Городе Столбов, Городе под Пустыней, но где бы люди ни рекли Слова воспрещенные, там и заставят они Врага установиться, и станут ждать Тех, Кто Приходит сквозь Врата, подобно Дхолам, и Отврат. Ми-Го, и Гугам, и Гонтам Ночи, и Шогготам, и Вурмисам, и Шантакам, охраняющим Кадат в Хладном Просторе и на Плоскогорье Ленг. Все — равно Дети Старших Богов, но Великая Раса Йита и Вел. Старые не смогли придти к согласью одни с другими, а все вместе — со Старшими Богами, и разделились, оставив Вел. Старым владеть Землею, а Великая Раса, возвратившись из Йита, взяла Царствием Своим, продвинувшись вперед во Времени, Земную Твердь, пока неведомую тем, кто ходит по Земле сегодня, и там ждут, пока не вернутся вновь те ветра и те голоса, что гнали Их вперед, и Того, Кто Ступает по Ветрам над Землею и в тех пространствах, что среди Звезд навечно".
Я прочел все это в изумлении, но, поскольку слова эти ни о чем мне не говорили, вернулся к первой отмеченной странице и попытался вычитать из нее хоть что-нибудь связное. Сделать этого я не смог, хоть меня и тревожило смутное воспоминание об упоминавшихся Амосом Уотли неких "Их Снаружи". В конце концов, я догадался, что сноска брата отсылает меня к "Тексту Р'Лайха"; поэтому я взял этот небольшой томик и нашел обозначенную страницу.
Мои познания в лингвистике, к сожалению, были не столь хороши, чтобы понять дословно, что было написано на той странице, но текст показался мне какой-то формулой или заклинанием, призывающим некое древнее существо, в которое, очевидно, когда-то верили какие-то первобытные народы. Сначала я не очень уверенно прочел его про себя; потом, медленно вслух, но и так оно не стало понятнее, если не считать курьезного аспекта древних религиозных верований, к которым, как я предполагал, и относилась эта причудливая грань бытия.
