Крис Картер - Кровавое действо
— Пяти? — удивленно спросил Малдер после короткой заминки.
— Вы это еще не успели выяснить? Да, пяти. Четверо пациентов и один врач,Наш пожилой коллега, который то ли загнал себя, взяв непосильную ношу и не выдержав нагрузки, то ли… то ли был слишком потрясен произошедшим и понял, чтовпредьне сможет работать с той интенсивностью, какая только и может обеспечить процветание. Он умер… формально — от передозировки снотворного.
— Как его звали?
— Доктор Кокс, — без запинки ответила доктор Шеннон, и Малдер отметил, что, несмотря на прошедшие годы, имя умершего врача у нее на кончике языка. Возможно, это что-то значило. Возможно, ничего. — Доктор Клиффорд Кокс.
— У вас есть по нему досье?
— Скорее всего, есть соответствующий файл, не больше. У нас уже тогда компьютерный учет вытеснял бумажки, нам это было вполне по средствам…
— Нам нужно его посмотреть, — решительно сказал Малдер. — И личные дела пациентов, умерших десять лет назад.
— Прямо сейчас? — устало спросила доктор Шеннон.
— Да, — ответил Малдер. Голос его звучал немного виновато, по твердо.
— Малдер, что ты задумал? — спросила Скалли, пока удрученная доктор Шеннон с видом полной покорности судьбе пересаживалась к своему компьютеру.
— Погоди минутку, — ответил Малдер. «Опять, — подумала Скалли с привычной обидой. — Опять у него озарение… Горе луковое».
Она демонстративно поднялась и отошла к окну. Уж она-то знала, что с Малдером лучше не разговаривать в такие моменты. Она злилась на него и не могла не злиться — а в то же время опыт показывал, что он слишком часто оказывается прав и она своей недоверчивостью, скепсисом, требованиями сразу рационально объяснять каждый шаг только мешает ему и отнимает время.
Осень…
За окном была осень. Моросил дождь. Клубилось небо.
Когда Скалли вернулась к действительности, на дисплей как раз шустро выпрыгнуло из электронных глубин стандартное
«Заявление о назначении в штат медицинского персонала». Адрес: 2050, Нельсон-стрит, Чикаго, Иллинойс.
Никаких ассоциаций. Адрес как адрес.
Дата рождения: 7 июля 1939 года.
Дата как дата. «Десять лет назад, — прикинула Скалли, — ему было сорок пять. Интересно, что доктор Шеннон назвала его пожилым. Ей самой было, вероятно, меньше тридцати… сильно меньше. Сегодня на вид ей не дашь и сорок. Я бы поставила на тридцать пять или чуть меньше. Впрочем, они тут волшебники по этим делам…»
Фотография.
Доктор Кокс выглядел старше своих лет. Широкое, некрасивое лицо — не какими-то деталями, а в принципе, в некоей неуловимой основной идее своей непривлекательное, невзрачное, неинтересное… нерасполагающее. «Сапожник без сапог, — подумала Скалли. — Не зря он надорвался. Горечь каждый день. Печь красавцев и красавиц и оставаться самому вот таким… Тут, вероятно, не помогли бы никакие локальные изменения, иначе он уж не оставил бы себя прежним… настоящим». Она испугалась этой мысли. «Настоящий… что это вообще такое — настоящий? Душа, мысли, воспоминания — вот человек. А в какую оболочку это заключено… Или все же есть некая связь, некое не поддающееся логическому осмыслению соответствие? В человек все должно быть прекрасно… Кто это сказал такое? Не помню… Что-то из литературы. Некрасивый — значит, плохой? А стоит только спрямить нос, подтянуть к черепу уши — и все, проблема самосовершенствования решена? »
— Теперь я вот что вас попрошу, — проговорил Малдер, вдоволь налюбовавшись на личное дело Кокса и решив, что подошедшая к ним Скалли тоже вполне удовлетворена созерцанием документов доктора. — Вот что… У вас же есть программа, которая позволяет пациентам прикинуть на компьютерной модели то, как они будут выглядеть после эстетической операции. Не может не быть.
— Есть, конечно. По первому требованию пациента мы моделируем их будущий внешний облик. Если такая операция — то нот такой результат, а если вот такая — то такой…
— Я так и думал. Так вот, попробуйте «делать это лицо таким, каким оно могло бы стать после операции.
— Не понимаю. Какой операции?
— Мне трудно объяснить… Наверное, существуют наиболее распространенные потребности… наиболее стандартные способы украшения себя. Мы же люди стандартов. Вся современная цивилизация держится на стандартах. Представьте себе, что вот такой человек заказал бы вам операцию… или несколько операций… по улучшению себя. Самых распространенных. Самых часто заказываемых. Никто ведь не попросит изменить его внешность так, чтобы он стал ни па кого не похож… Наоборот. Все хотят быть похожими на идеал, и таких обобщенных идеалов в каждую эпоху — два-три, не больше…
— Кажется, я поняла, — с неудовольствием проговорила доктор Шеннон и зашелестела клавиатурой.
Скалли показалось, что измышления Малдера не на шутку обидели и без того издерганную событиями врача. Малдер вел себя с чужой женщиной… будто с нею, Скалли. С одной стороны, высказался о любимом деле доктора Шеннон не очень-то уважительно, если вдуматься — оскорбительно даже; с другой — дал обычную для себя директиву: пойди туда — не знаю куда, найди то — не знаю что… На свежего человека такое может производить лишь отталкивающее впечатление. Очень отталкивающее.
На дисплее, меж тем, одно за другим выпрыгивали поверх фотографии доктора Кокса какие-то окошечки с пустыми квадратиками бесчисленных опций, в которых доктор Шеннон, повинуясь одной лишь ей известным законам и правилам, то выставляла флажки, то пропускала их незаполненными.
— Я не очень понимаю, к чему ты клонишь, Малдер, — вполголоса проговорила Скалли.
— Как тебе сказать, — чуть наклонившись к ней, но глаз не спуская с экрана монитора, ответил Малдер. — Чуть менее десяти лет назад здесь произошли четыре несчастных случая. Несчастных случая. Подряд. Причиной послужили ошибочные действия врачей, которые нельзя ни объяснить, ни квалифицировать как предумышленные преступные… пли хотя бы непредумышленные преступные. Разные врачи, до той поры считавшиеся вполне компетентными и даже отличными специалистами, вдруг на протяжении трех суток совершили четыре ошибки, каждая из которых закончилась смертью пациента. Это изрядно исковеркало их жизнь. Они не были осуждены, и я не знаю пока, как они существовали потом, но всем пришлось уйти из Гринвудского центра.
— Похоже на то, что сейчас.
— Более чем похоже. Дни рождения четырех погибших совпадали с датами сезонных шабашей. По трупу на сезон. И только день рождения доктора Кокса ни с чем не совпадает. Что и неудивительно — ведь в году лишь четыре сезона.
— Малдер, он же доктор! При чем тут он? Он и не должен ни с чем совпадать!
