Дэн Симмонс - Миттельшпиль
"Девочка в соломенной шляпке” все еще ждала его, глядя немного вверх, со своим немного испуганным, немного озадаченным, немного обиженным выражением, которое так задевало какую-то струнку в душе Сола. Он долго стоял у картины, думая о таких вещах, как семья, месть и страх. Он втянул двух гоев в схватку, которая ни при каких обстоятельствах не должна была стать их делом, и это заставляло его усомниться в собственной этике, хотя сомнений в разумности сделанного не было.
Он решил вернуться в отель, как следует пропариться в ванной и почитать книгу Мортимера Адлера, Потом, когда настанет время льготного тарифа, он позвонит в Чарлстон и поговорит с ними обоими - с шерифом и с Натали. Он скажет им, что разговор вышел удачным, что продюсер, погибший в авиакатастрофе, определенно не тот немецкий оберст, который привиделся ему в кошмарных снах. Он пожалуется, что в последнее время находился в состоянии стресса, и пусть они сами сделают нужные выводы из его истолкования роли Нины Дрейтон в чарлстонских событиях.
Сол все еще стоял там погруженный в свои мысли, когда тихий голос за его спиной произнес:
- Очень милая картина, не правда ли? Какая жалость, что девочка, которая позировала для нее, должно быть, уже давно умерла, а тело ее сгнило.
Сол резко обернулся. Перед ним стоял Френсис Харрингтон собственной персоной, но ужасно похожий на фашиста. Глаза его странно светились, бледное веснушчатое лицо выглядело посмертной маской. Вялые, безвольные губы марионетки дернулись, будто кто-то потянул их за веревочки, и сложились в трупную гримасу, обнажив зубы в страшном подобии улыбки.
- Guten Tag, mein alte Freund, - сказало это подобие Френсиса Харрингтона. - Wie geht's, mein kleiner Bauer? Моя любимая пешечка?
Глава 3.
Чарлстон. Четверг, 25 декабря 1980 года.
В вестибюле больницы, в самом центре, где обычно толклись посетители, стояла украшенная серебряная елка. Пять подарочных пакетов, пустых, но очень ярких, лежали у ее основания, а с ветвей свисали бумажные игрушки, сделанные детьми. На вымощенные плитки пола белыми и желтыми прямоугольниками падал солнечный свет.
Шериф Бобби Джо Джентри кивнул дежурной у столика, пересек вестибюль и направился к лифтам.
- Доброе утро и счастливого Рождества, миз Хауэлл, - крикнул он, нажал кнопку лифта и стал ждать, обеими руками придерживая огромный белый бумажный пакет.
- Счастливого Рождества, шериф! - откликнулась семидесятилетняя старушка, дежурившая сегодня добровольно. - Можно вас на секунду?
- Конечно, мэм. - Джентри повернулся спиной к открывшейся двери лифта и подошел к столику дежурной. На ней был пастельно-зеленый халат, цвет которого совсем не гармонировал с темной зеленью пластиковых сосновых ветвей на ее столе. Там же лежали два прочитанных и отложенных слащавых романа. - Чем могу служить, миз Хауэлл?
Старушка наклонилась вперед и сняла очки, которые повисли на цепочке с нанизанными на нее бусами.
- Я насчет этой цветной женщины на четвертом, которую привезли прошлой ночью, - начала она взволнованным, почти заговорщицким шепотом.
- Да, мэм?
- Сестра Олеандер сказала, что вы сидели там всю ночь, вроде как охраняли ее.., и что ваш помощник сменил вас утром, когда вам надо было уходить...
- Это Лестер, - пояснил Джентри, переложив пакет из одной руки в другую. - Мы с Лестером единственные в нашей конторе холостяки, поэтому обычно работаем по праздникам.
- Ну да. - Миссис Хауэлл была немного сбита с толку, - но мы с сестрой Олеандер просто подумали.., сейчас рождественское утро и все такое... Ну, за что эту девушку арестовали? Я, конечно, понимаю, тут официальные дела, но правду говорят, что ее подозревают в связи с убийствами в “Мансарде”? И что ее пришлось доставить сюда силой?
Джентри улыбнулся и подался вперед.
- Миз Хауэлл, вы можете хранить тайну? - шепотом спросил он.
Дежурная снова нацепила очки на нос, сжала губы, выпрямилась и кивнула.
- Конечно, шериф. Что бы вы ни сказали, это останется при мне.
Джентри кивнул, придвинулся к ней и зашептал на ухо:
- Мисс Престон - моя невеста. Ей это не очень нравится, поэтому мне приходится держать ее взаперти в подвале. Вчера я немного погулял с ребятами, а она попыталась в это время выбраться и убежать, так что мне пришлось всыпать ей разок. Вот Лестер держит ее наверху под дулом пистолета, пока я не вернусь.
Входя в лифт, Джентри обернулся и подмигнул мисс Хауэлл. Она сидела, все так же выпрямившись, с раскрытым от изумления ртом.
***
Джентри вошел в бокс из двух комнат, который занимала Натали. Девушка подняла глаза.
- Доброе утро и счастливого Рождества! - Он подтянул поближе столик на колесиках и положил на него белый пакет.
- Счастливого Рождества, - ответила Натали шепотом. Шепот был хриплый и напряженный. Она поморщилась и поднесла левую руку к горлу.
- Видели свои синяки? - спросил Джентри, наклоняясь, чтобы еще раз получше рассмотреть их.
- Да, - прошептала Натали.
- У того, кто это сделал, пальцы длинные, как у Вана Клиберна. Только не для игры на рояле предназначены. Как голова? - поинтересовался шериф.
Натали дотронулась до широкой бинтовой повязки.
- Что же все-таки произошло? - хрипло спросила она. - Я помню, как меня душили, а как ударилась головой, не помню...
Джентри принялся извлекать из пакета белые пластиковые коробки с едой.
- Доктор еще не заходил?
- С тех пор как я проснулась, нет.
- Он говорит, что вы, наверно, ударились головой о дверцу, когда дрались с этим мерзавцем. - Джентри достал большие пластиковые чашки с дымящимся кофе и апельсиновым соком. - Просто ушиб и немного крови. А сознание вы потеряли от того, что он душил вас.
Натали снова потрогала горло и поморщилась, вспомнив, как все было.
- Теперь я знаю, что чувствуешь, когда тебя душат, - прошептала она, слабо улыбаясь. Эта мысль не давала ей покоя.
Джентри покачал головой.
- Это не совсем так. Он применил особый захват, вы потеряли сознание оттого, что он перекрыл доступ крови к мозгу, а не воздуха к легким. Он знал, что делает. Еще немного, и у вас был бы поврежден мозг - это в лучшем случае. Хотите горячую английскую булочку к яичнице?
Натали, широко раскрыв глаза, смотрела на завтрак из множества блюд, разложенный перед ней: кофе, поджаренные булочки, яичница, ветчина, колбаса, апельсиновый сок, фрукты.
- Где вы все это достали? - удивленно спросила она. - Мне уже приносили завтрак, только я не смогла его съесть - резиновое яйцо-пашот и слабенький чай. Разве в рождественское утро работает хоть один ресторан?
Джентри снял шляпу и приложил ее к груди с самым обиженным видом.
