Лиза Смит - Дневники вампира. Дневники Стефана. Книга 1. Истоки
Я уставился на нескончаемые деревянные перекладины церковной колокольни. "Прости", — думал я, посылая сообщение наверх и надеясь, что Розалин, где бы она ни была, слышала его.
Глава 11
Лёгкий туман вился вокруг моих ног, когда я шёл к ивовому дереву. Солнце быстро садилось, но я всё ещё мог разглядеть тёмную фигуру, удобно устроившуюся между корнями.
Я взглянул ещё раз. Это была Розалин, её вечернее платье переливалось в слабом свете. Желчь подступила к горлу. Как она может быть здесь? Она похоронена, её тело лежит в шести футах под землёй на кладбище Мистик Фоллс.
Пока я подходил ближе, собирая всё своё мужество и быстро выхватив из кармана нож, я заметил, как в её безжизненных глазах отражались зеленеющие листья дерева. Её тёмные кудри прилипли к влажному лбу. А её шея вовсе не была разорвана. Вместо этого на шее виднелось только два аккуратных маленьких отверстия, будто пробитых гвоздями. Словно руководимый невидимой рукой, я упал на колени рядом с её телом.
— Мне жаль, — прошептал я, уставившись на потрескавшуюся подо мной землю. Потом я поднял глаза и застыл от ужаса. Потому что передо мной была вовсе не Розалин.
Это была Кэтрин.
Чуть заметная улыбка тронула её прелестные, как бутон розы, губы, будто она просто спала.
Я поборол стремление закричать. Я не мог позволить Кэтрин умереть! Но как только я потянулся к её ранам, она вдруг села прямо. Её внешность изменилась, тёмные кудри превратились в светлые, а глаза налились красным. Я отскочил от неё.
— Это твоя вина! — слова прорезались сквозь ночь с пустой, сверхъестественной интонацией. Голос не принадлежал ни Кэтрин, ни Розалин — это был голос демона.
Я закричал, крепче сжал свой перочинный нож и замахал им в ночном воздухе. Демон напал на меня и схватил мою шею. Он вонзил свои острые клыки в мою кожу, и всё вокруг расплылось во мраке…
Я проснулся в холодном поту и сел в кровати. Ворона каркала снаружи; я слышал, как вдалеке играют дети. Солнечные лучи пятнами пестрели на моём покрывале, поднос с обедом стоял на письменном столе. Это был дневной свет. Это была моя собственная кровать.
Сон. Я помнил похороны, возвращение из церкви, помню своё истощение, когда я медленно поднимался по лестнице в спальню. Только что это был сон, результат слишком сильных переживаний и возбуждения сегодня. "Сон", — снова повторил я, внушая сердцу перестать усиленно биться. Я сделал большой глоток воды прямо из графина, стоявшего на прикроватной тумбе. Мой мозг медленно успокаивался, но сердце продолжало скакать, и мои руки всё ещё были холодными и влажными. Потому что это был не сон, по крайней мере, он был совсем непохож на любой другой сон, который я когда-либо видел. Было похоже, будто демоны вторглись в моё сознание, и я уже больше не был уверен, что считать настоящим и каким мыслям доверять.
Я встал, пытаясь вытряхнуть кошмар из головы, и побрёл вниз. Я выбрал такой путь, чтобы не пересечься с Корделией на кухне. Она действительно хорошо заботилась обо мне, точно так же как и когда я был ребёнком, скорбеющим по своей матери, но что-то в её бдительном взгляде действовало мне на нервы. Я знал, что она слышала, как я звал Кэтрин, и я горячо надеялся, что она не сплетничала об этом со слугами.
Я зашёл в кабинет отца и окинул взглядом его полки, снова обнаружив себя рядом с книгами Шекспира. Казалось, что суббота была целую жизнь назад. И всё же, свеча в серебряном подсвечнике находилась точно там же, где мы с Кэтрин оставили её, и "Тайны Мистик Фоллс" всё ещё лежали на стуле. Если бы я закрыл глаза, то почти почувствовал бы запах лимона.
Я выбросил эту мысль из головы и торопливо выдернул с полки томик "Макбет", пьесы о ревности и любви, предательстве и смерти, которая подходила к моему настроению идеально.
Я заставил себя сесть в кожаное кресло и смотреть на слова, заставил себя переворачивать страницы. Может, это то, что мне нужно, чтобы отдохнуть от моей жизни. Если я буду продолжать заставлять себя делать что-то, может быть в конце концов преодолею чувство вины, грусть и страх, которые я несу с тех пор, как Розалин умерла.
В этот момент кто-то постучал в дверь.
— Отца здесь нет, — отозвался я, надеясь, что этот человек, кто бы он ни был, уйдёт.
— Сэр Стефан? — послышался голос Альфреда. — К вам гость.
— Нет, спасибо, — возразил я. Скорее всего, это снова был шериф Форбс. Он уже приходил четыре или пять раз, разговаривал с Деймоном и отцом. До этого времени я старался избегать таких посещений. Я не мог вынести мысли о том, чтобы сказать ему — сказать кому-либо — где я был во время нападения.
— Посетитель весьма настойчив, — продолжил Альфред.
— Прямо как ты, — пробормотал я со вздохом, пока шёл открывать дверь.
— Она в гостиной, — сказал Альфред, поворачиваясь на пятках.
— Подожди! — воскликнул я. Она. Могла ли это быть…Кэтрин?
Сердце учащённо забилось, несмотря на мои старания сохранять спокойствие.
— Да, сэр? — переспросил Альфред, остановившись на половине шага.
— Я буду там.
Я лихорадочно умыл лицо водой из чаши в углу и мокрыми руками пригладил волосы назад, убрав их со лба. Мои глаза всё ещё были припухшими, лопнувшие сосуды расходились по ним тонкими красными линиями, но я больше ничего не мог сделать со своим внешним видом, не говоря уже о внутренних чувствах.
Я целеустремлённо зашагал в гостиную. На мгновение моё сердце упало в разочаровании. Вместо Кэтрин на красном вельветовом стуле в углу сидела её служанка, Эмили. У неё на коленях стояла корзина с цветами, а сама она держала в руке маргаритку, наслаждаясь её ароматом, будто для неё в мире не было никаких забот.
— Здравствуй, — сказал я формально, уже придумывая оправдывающую меня причину вежливо уйти.
— Мистер Сальваторе, — Эмили встала и присела в полу-реверансе. На ней было простое белое открытое платье и шляпка без полей, её тёмная кожа была ровной и без морщин.
— Моя госпожа и я присоединяемся к твоей скорби. Она попросила, чтобы я передала тебе это, — сказала она, отдавая мне корзину.
— Спасибо, — я взял корзину, рассеяно поднёс веточку сирени к носу и вдохнул.
— Я бы использовала их в вашем лечении вместо бесполезных отваров Корделии.
— Как ты узнала об этом? — удивился я.
— Слуги болтают. Но я боюсь, что чем бы ни кормила вас Корделия, это приносит вам больше вреда, чем пользы. — Она вытянула из корзины несколько цветков, сплетая их в букет. — Маргаритки, магнолии и дицентра помогут вам исцелиться.
— И фиалки для размышлений? — спросил я, вспоминая цитату из шекспировского "Гамлета". Как только я сказал это, я понял, насколько нелепым было это высказывание. Как необразованная девушка-горничная могла знать, о чём я говорю? Но Эмили просто улыбнулась.
