Бентли Литтл - Ассоциация
– Что?!
Морин рассказала всю историю с самого начала, подробней, чем шерифу. В красках расписала, как она испугалась, какое ощущение агрессии исходило от косматого незнакомца. Барри то и дело перебивал ее возгласами:
– Вот черт!
Морин стало приятно, что он за нее испугался. В конце концов они обнялись, и она сама стала уверять, что все было не так уж страшно и никакая реальная опасность ей не грозила. Барри сперва хотел мчаться в контору шерифа и поквитаться с этим типом или, по крайней мере, убедиться, что на него заведено дело, но Морин его отговорила. Незачем суетиться, пусть служба охраны порядка спокойно делает свою работу.
Они вместе поднялись в кухню. Барри налил себе апельсинового сока, а Морин допила остатки кофе.
– Какая ирония судьбы – тебя выручили деятели из ассоциации!
Женщина повела плечом.
– Наверное, мы были к ним немного несправедливы.
– Несправедливы? – изумился Барри. – Они разорили нам сад и убили нашего кота!
– Я думаю, это не они.
– Да ну? И какие же доказательства внезапно открылись…
– А у тебя какие доказательства, что это сделали они? Черт возьми, Барри, ты всегда хвастаешься, какой ты объективный и непредвзятый, а сам уперся, как какой-нибудь узколобый…
– Прости! Я не преуменьшаю того, что случилось…
– Именно преуменьшаешь!
– …но давай смотреть на вещи трезво. Ребята из ассоциации тебе помогли. Хорошо, отлично! Они не совершили ничего из ряда вон выходящего. Любой на их месте поступил бы так же. Шерифа, например, вызвала Лиз. Она впустила тебя к себе в дом.
– А ты остановился бы, чтобы помочь совершенно незнакомому человеку?
– Насколько я понял, они остановились не ради тебя. Ты уже была в доме. Они просто решили проверить этого типа, потому что он показался им подозрительным.
– Ну да, всё так. Они следят за порядком в поселке. Что-то вроде добровольного дежурства. Ну и отлично! Тот тип мог привязаться к кому-нибудь еще. Они заботились не только обо мне, а обо всех здешних жителях. Ты бы так сделал?
Барри улыбнулся.
– Нет. Я же самовлюбленный эгоист, зацикленный на своей писательской карьере, и гори все остальное синим пламенем.
– В каждой шутке есть доля шутки…
– Доля? Да я абсолютно серьезен!
Тут зазвонил телефон.
– Я возьму, – быстро сказал Барри. – Алло?.. Это тебя, – он протянул трубку Морин.
Звонил Чак Шей, чтобы сообщить новости от шерифа. Тип, который преследовал Морин, сознался, что попортил растения у них в саду и убил кота. Он набезобразничал еще на нескольких участках, где владельцы приезжают только летом и потому еще не успели обнаружить ущерб. Шериф сейчас занимается составлением списка пострадавших.
Виновного зовут Дик Мелдрум, у него зуб на кого-то из жителей Бонита-Висты, хотя неясно, по какому именно поводу.
– Наверное, выполнял здесь какую-нибудь работу и остался недоволен оплатой, – предположил Чак. – В прошлом году ассоциация заключила договор с местной фирмой на обслуживание зеленой зоны поселка и общественных построек. Кое-кто из независимых мастеров сильно обиделся. Я думаю, тот тип как раз из них. Лицо мне показалось знакомым, хотя космы мешали рассмотреть как следует.
– Что с ним будет? Его арестовали?
– Да-да!
– А то вдруг он освободится и опять…
– Не волнуйтесь, – успокоил Чак. – Ассоциация предъявит ему обвинения и проследит, чтобы дело не спустили на тормозах. Пусть посидит, сколько положено.
– От меня что-нибудь требуется?
– Мы обо всем позаботимся. Вам, скорее всего, даже в суд идти не придется. Поскольку много участков пострадало, жалобу подаст ассоциация. Самое большее, от вас понадобятся письменные показания. Сейчас мы с Терри едем к шерифу, выясним, что и как.
– Расскажете, если будет что-нибудь новое?
– Конечно, не сомневайтесь!
Морин поблагодарила его, попрощалась и, положив трубку, шумно перевела дух.
– Ну, слава богу!
– Что такое?
– Звонил Чак. Сказал, что разговаривал с шерифом. Оказывается, тот тип, что за мной гнался, и Барни убил, и наши цветы повыдрал. Его зовут Дик Мелдрум, не то садовник, не то водопроводчик… Он и на других участках набезобразничал – там, где дачи. Теперь его будут судить за все сразу.
– Нам нужно будет поехать, подать заявление или что?
– Нет, жалобу оформит ассоциация домовладельцев.
Барри промолчал.
– Ну ладно тебе, неужели и тут недоволен? Думаешь, вы с Рэем раскрыли какой-то невероятный заговор и теперь ассоциация заметает следы – хочет все свалить на психа-садовника? Тебе самому-то не смешно?
Барри по-прежнему молчал, а Морин, заметив его смущение, прибавила:
– На этот раз ассоциация – не злодеи. Наоборот, они оберегают нас от злодея. Пусть они не созвучны твоему вольнолюбивому духу, в данном случае они на нашей стороне.
– Не нравятся они мне, вот и все.
– Не хочешь признать, что иногда и ты можешь быть не прав?
Барни посмотрел на нее и вздохнул.
– Иногда и я могу быть не прав.
– Вот-вот.
– Изредка.
– На этот раз ты не прав, – заключила Морин.
И вдруг поняла, что действительно так думает.
Пластинка Гордона Лайтфуда закончилась. Барри продолжал печатать. Вообще-то он любил работать под музыку, но сейчас тишина не отвлекала – он втянулся, и работа пошла. Однако десять минут спустя он словно уперся в стену. Попробовал продолжить, оставляя все больше пустых промежутков, чтобы позже их заполнить, но вскоре стало ясно, что он в тупике. Барри сдался и отошел от компьютера.
Перебрав стопку пластинок, он поставил старый альбом Джони Митчелл и стал смотреть на раскинувшийся за окном пейзаж. Было что-то природное в фолк-певцах конца 60-х. А еще оттенок грусти, словно мостик, переброшенный от той давней эпохи, полной надежд, к нынешней реальности, причем сравнение получалось отнюдь не в пользу последней.
Эта музыка находила отклик в его душе.
Конечно, Джони Митчелл сейчас уже совсем не та. В последний раз он видел ее по телевизору на каком-то благотворительном концерте. Она уныло тянула песню прокуренным голосом и прервалась на середине, укоряя публику за то, что ее невнимательно слушают. Ожесточившаяся, обидчивая, она ничем не напоминала ту смешливую, искреннюю девчонку из записанного вживую альбома «Miles of Aisles». Печально, как меняются люди – и эпохи…
С музыкой вернулась творческая энергия. Барри снова бросился за компьютер. Проработав час, он встал и потянулся.
Морин уехала – у нее была назначена встреча с управляющим единственного в городе банка. Она хотела завести деловые связи в Корбане, познакомиться с местными предпринимателями и финансистами. Барри поднялся в кухню и достал из холодильника банку кока-колы.
