Чайна Мьевиль - Кракен
— И вы, — проговорил Варди, пожирая Билли глазами, — не чувствуете, что в мире что-то идет не так, прямо сейчас. А, все-таки чувствуете, так? Вижу-вижу. Вам хочется услышать об этом.
Пауза.
— Как они это сделали? — спросил Билли.
— Иногда не стоит слишком задаваться вопросом «как?», — сказал Бэрон. — Иногда происходят вещи, которых происходить не должно, и тогда этот вопрос — лишнее препятствие. Но если задать себе вопрос «зачем?», можно продвинуться вперед.
Варди подошел к окну и встал против света, сделавшись темным силуэтом. Билли не мог понять, смотрит ли тот на него или же глядит наружу.
— Духовные дела — всегда колокола. И ладан — рядом, — произнес Варди, укрываясь во мгле. — Всегда — высокая церковь. Они могут… отринуть все мирское, — он словно попробовал на вкус помпезность этой фразы, — но у таких сект, как эта, есть только обряды да иконы. Вот в чем дело. Лишь у немногих культов была своя реформация. — Варди вышел из ослепительного прямоугольника окна. — Или же, если она случается, — привет вам, бедные недоноски из Свободной зоны, — тут же собирают Тридентский собор, и старый порядок жалит снова. Им и впрямь необходимы свои святыни.
Он покачал головой. Билли расхаживал между афишами, дешевыми картинами и приколотыми к стене сообщениями, которыми обменивались незнакомые ему коллеги.
— Если поклоняешься этому животному… Выражу эту мысль попроще, — сказал Варди. — Вы, ваш Дарвиновский центр… — Билли не понял, к чему эта язвительность. — Вы и ваши коллеги, Билли, выставили Бога на всеобщее обозрение. Что делать истово верующему, как не освободить его? Грозный Бог-охотник лежит, замаринованный, в аквариуме. Можете себе представить, как это обыгрывается в псалмах. Как описывается в них Бог.
— Все верно, — согласился Билли. — Только знаете что? Мне, право же, надо выбраться отсюда.
— «Он движется во тьме, изливая в чернильный мрак собственные чернила». — Варди, казалось, кого-то цитирует. — Как-то так. Или следует сказать: «Черное облако, плывущее в воде, и без того черной»? Вот вам, Билли, загадка, настоящий коан. У этого тактильного Бога столько же щупалец, сколько у нас пальцев, и совпадение ли это? Именно так, — добавил он более будничным голосом, — все это и работает, понимаете?
Бэрон жестом подозвал Билли к двери.
— У них должны быть стишки о его клюве, — сказал Варди у них за спиной. — Пасть твердая небесной птицы в океанических глубинах. — Он пожал плечами. — Как-то так. Вы полны скептицизма? Наоборот: это идеальный бог, Билли. Это, чтоб ему, самый отборный бог, самый подлинный, самый подходящий для нашего времени, для текущего момента. Потому что он ни хрена не похож на нас. Совсем чужой. Старый бородатый задира никогда не выглядел убедительно, правда?
— Для тебя — вполне убедительно, старый ты лицемер, — добродушно отозвался Бэрон. Билли проследовал за ним в коридор.
— Они благоговеют перед ним, — говорил Варди, идя за ними. — Им нужно избавить его от оскорблений. Сильно подозреваю, что ваша веселая привязанность и есть такое оскорбление. Готов поспорить, у вас есть для него кличка. — Он склонил голову. — Спорим, вы зовете его Арчи? Вижу, так и есть. Разве может верующий допустить такое?
Они шагали по коридорам музея, Билли не имел ни малейшего представления, куда именно. Он ощущал себя совершенно неприкаянным. Его там как будто и не было. Навстречу никто не попадался. Темные дебри музея смыкались у него за спиной.
— Как вы?.. Чем именно вы занимаетесь? — спросил он у Варди, когда тот вздохнул, погруженный в свои плодотворные раздумья. Как же это называется? — спрашивал Билли и у самого себя. Восстановительный интеллект, берсеркерское сопоставление понятий, способность увидеть в мелочах сначала схемы, затем соответствия, затем причинно-следственные связи и побочные смыслы.
Варди позволил себе улыбнуться.
— Паранойей, — сказал он. — Теологией.
Они подошли к выходу, которым Билли никогда не пользовался, и у него перехватило дыхание от холодного воздуха. День неистовствовал: деревья изгибались под ветром, облака мчались, словно спеша по заданию. Билли сел на каменные ступеньки.
— Значит, тот несчастный в подвале… — начал он.
— Пока непонятно, — сказал Варди. — Оказался на пути. Сектант, охранник, жертва, что-то такое. Я говорю сейчас об очертаниях этого чего-то.
— Вас это никаким боком не касается, — заметил Бэрон. Сунув руки в карманы, он адресовал свои реплики одному из животных, изображенных в каменной кладке здания. Ветер трепал Билли за волосы, теребил одежду. — Вам не следует ни о чем таком беспокоиться. Но вот интересная штука. Появление Парнелла в автобусе, внимание, которое вам уделяют… Мне кажется, что по каким-то причинам они просто… заметили вас, мистер Харроу.
Он посмотрел Билли в глаза. Тот дернулся под его пристальным взглядом и стал озираться, вглядываясь в прилегающий к музею парк, в улицу за воротами, в шевеление растительности. Порывы ветра гнали по тротуару мусор, который крался, точно донная рыба.
— Вы участник заговора, из-за которого их Бог угодил в ловушку, — сказал Варди. — Но это не все. Вы больше всех знаете о спруте, мистер Харроу. Кажется, вы превратились в подозрительно интересного человека. Для них вы — подозреваемый.
Теперь он стоял между Билли и ветром.
— Вы обнаружили, что он исчез, — продолжил Варди. — Вы же его туда, собственно, и поместили. Вы волшебно препарируете моллюсков. — Он пошевелил пальцами. — Теперь вы обнаруживаете этого мертвяка. Разве удивительно, что они вами интересуются?
— У вас в последнее время такое чувство… будто что-то происходит, — сказал Бэрон. — Правильно?
— Что со мной творится? — Билли удалось проговорить это спокойным голосом.
— Не тревожьтесь, Билли Харроу. Ваши ощущения — следствие проницательности, а не паранойи. — Бэрон повернулся, созерцая Лондон, и куда бы он ни смотрел, задерживаясь на каком-то участке черноты, Билли устремлял свой взгляд туда же. — Что-то в нашем мире не так. И он обратил внимание на вас. Наш мир — не всегда лучшее место для пребывания.
Среди этого внимания со стороны мира Билли чувствовал себя маленькой жертвой.
— Чего вы хотите добиться? — спросил он. — То есть понятно: выяснить, кто убил того парня. Правильно? Но как насчет меня? Собираетесь ли вы вернуть спрута?
— Собираемся, — подтвердил Бэрон. — В конце концов, кражи с культовыми целями тоже входят в нашу компетенцию. А теперь еще и это убийство. Да. И ваша безопасность, должны сказать, немало нас заботит.
