Тим Каррэн - Мертвое море
И это было действительно странно. Морс прекрасно знал, как работает система навигации. Ее обеспечивала сеть из как минимум из двадцати четырех спутников, каждый из которых двигался по своей орбите. Конечно, один мог выйти из строя. Даже два или три… но все двадцать четыре?
Морс задумался.
— Хорошо. А что радар?
— Работает. Все в норме. Только мы прочитать ничего не можем. Ни суши, ни кораблей. Вообще ничего. Время от времени появляются какие-то импульсы, но они исчезают. Может, отраженные сигналы. Я, правда, не знаю. Эхолот в порядке. Дно прочитывается на глубине тысячи двухсот футов. Кажется, довольно твердое. Стрелка компаса по-прежнему движется против часовой.
— Механическая неисправность?
— Нет. Запасной ведет себя так же. Даже тот, который я держу у себя в каюте. Гирокомпас тоже никак не остановится. «Лоран» накрылся. Тут дело не в наших инструментах, капитан. Похоже, это все туман, море, или что-то другое. — Он покачал головой. — Я снял судно с автопилота… За штурвалом сейчас Айверсон. Может, я параноик, но у меня больше нет доверия современным технологиям.
Морс уставился на свои руки. Грубые и мозолистые от многолетней борьбы со стихией, они слегка подрагивали.
— Будем идти на низкой скорости, пока…
Гослинг облизнул губы.
— Пока что?
— Пока не выберемся отсюда.
Гослинг кивнул. Другого выбора у них не было. Он знал, что Морс думает о том же, о чем и он. О том безумном, сказочном дерьме про Треугольник Дьявола и Саргассово море. Обо всех глупых историях, что про них рассказывали. Но никто не заговорил об этом.
— А что за запах был раньше? — спросил Морс.
— Могу лишь сказать, что он исчез. Он исходил не от нас, я знаю это точно. Он появился с туманом. Что бы это ни значило. — Закусив нижнюю губу, он задумался. — Это была не просто вонь, капитан. Мы оба это знаем. Как будто, внезапно не стало воздуха.
— Держи это при себе, — сказал Морс.
Некоторое время они сидели молча. Потом Гослинг откашлялся.
— Вы когда-нибудь видели что-то подобное?
Морс поджал губы.
— О чем ты?
— Да, я так и думал. Никто не видел раньше такое. Вы проверяли свои часы?
— Мои часы?
У Морса были электронные. Казалось, они работали нормально.
У Гослинга были дайверские часы. Их стрелки двигались в обратном направлении.
— И такое не только у меня.
Морс выдохнул.
— Похоже, — медленно сказал он, — мы по уши в дерьме.
17
Минут через десять Морс встретился с Саксом и его командой. Он ни на что особенно не рассчитывал. Он встретился с ними в обсервационном салоне, чтобы ответить на вопросы. Обсервационный салон предназначался в основном для высокопоставленных лиц пароходства и других VIP-персон — политиков, важных гостей и т. д. В нем был мини-бар, мраморный камин, импортная кожаная мебель, и блестящая панельная обшивка из орехового дерева. Морс отчасти надеялся, что богатая обстановка даст Саксу почувствовать, что экипаж и офицеры «Мары Кордэй» высокого мнения о нем… и особенно, сам капитан.
Конечно, это был просто трюк. Сакс производил на Морса не больше впечатления, чем его первый помощник, но капитан знал все о людях вроде Сакса. Если сможешь управлять им, значит, сможешь управлять его людьми.
— Море может немного чудить в это время года, — сказал им Морс. — Я видел, как корабли застревали в тумане на два-три дня. Беспокоиться не о чем.
Сакс кивнул.
— Вот это я понимаю. Слышали, идиоты, что сказал капитан?
Фабрини лишь покачал головой.
— Да, слышали, слышали.
— Отлично. Так что можете прекратить травить свои байки про привидений.
— Нет причин для тревоги, — сказал им Морс. Внешне он излучал самоуверенную беспечность. Он был чертовски рад, что никто не видел его изнанки — в какое бледное, дрожащее существо он превратился.
— Черт! — воскликнул Фабрини. — Да вы, ребята, хоть знаете, где мы находимся?
— Мы следуем курсу. Только движемся медленно. В этом тумане у нас нет другого выбора.
Сакс нахмурился.
— О какой задержке мы здесь говорим? Мне нужно выполнять контракт, и вы знаете это.
— День, два. Не больше.
Сольц беспокойно заерзал на стуле. В его очках отражались лампы дневного света.
— А что с человеком, который выбросился за борт?
— Страшная история, — ответил капитан. — Мы никогда не узнаем, что там произошло на самом деле. Когда мы попадем в порт, будет проведено формальное расследование. Но даже тогда… кто его знает?
Фабрини сухо хихикнул.
— Кто его знает? Что за бред? — воскликнул он. — Мы видели его. Мы все его видели. Парень был весь в крови. Кричал, что что-то схватило его, что-то проникло в него.
Лицо Сакса потемнело.
— Заткнись, Фабрини. Ты видел парня, который был в крови. Парня, который сошел с ума. Если бы он кричал, что за ним гонятся Иисус и Мария, вооруженные бензопилами, ты бы тоже поверил?
Фабрини медленно покачал головой.
— Знаешь, Сакс, ты меня начинаешь бесить. Что с тобой такое? Что с вами, парни? — он окинул всех обвиняющим взглядом. — Вы знаете, что здесь творится что-то нехорошее. Все дело в тумане. Капитан преподносит нам на блюдечке какое-то дерьмо и думает, что мы это проглотим, и что Сакс? Сакс притворяется, будто ничего не случилось. Я не куплюсь на это, мать вашу. Ни за что. Да и вы все тоже.
— Господи Иисусе! — с отвращением воскликнул Сакс.
Сольц лишь покачал головой.
— Он прав. Что-то здесь не так.
Кук и Менхаус молчали, но мозги у них работали на полную катушку. Кук был из тех парней, которые редко что-то говорят. Менхаус не любил конфликты — он обычно ждал и отмечал, что думает большинство, и подстраивался под это мнение.
Следующим оратором выступил Джордж Райан. То, что он хотел сказать, было просто и по делу.
— Что, по-твоему, здесь происходит, Фабрини?
Кушинг кивнул, едва заметно улыбнувшись. Казалось, он наслаждался анархией.
— Да, скажи нам.
Все взгляды сейчас были прикованы к Фабрини. Его смуглое лицо покраснело, на виске пульсировала вена.
— Я не знаю, что случилось. Но парень неспроста спятил и спрыгнул за борт. Далеко неспроста. Боже, да вы посмотрите на этот туман. Я видел раньше туман, и он ни черта не светился. И не втягивал в себя воздух.
Капитан Морс пристально посмотрел на него, потом откашлялся
— Соглашусь, что мы имеем здесь дело с каким-то странным явлением, но в том, что произошло, нет ничего сверхъестественного, джентльмены. Я плаваю по Атлантике уже более тридцати пяти лет, и она не перестает меня удивлять.
