Лана Синявская - Женщина-сфинкс
– Виделись, – буркнула Аня.
– Что ж ты мне раньше не сказала? – спросил Макс с подозрением.
– А твой друг так хорошо воспитан, что забыл представиться в прошлый раз, – язвительно откликнулась она.
Макс повернулся к Снежко и потребовал:
– Может, ты меня просветишь, когда и где познакомился с моей девушкой?
Тот вскинул руки вверх и рассмеялся.
– Никакого секрета, все легально и очень прилично. Мы оказались соседями на одной научной конференции в Доме ученых, но твоей девушке я сильно не понравился. По-моему, она считает меня хамом и балбесом.
– Да уж, ты умеешь произвести нужное впечатление, – покачал головой Макс. – Ань, Сашка вовсе не такой придурок, каким хочет выглядеть. И образование у него высшее, даже два. Просто он такой по жизни. Не обращай внимания. В нужной нам области он, без преувеличения, лучший специалист.
Но Аня неожиданно заупрямилась.
– Пока он не объяснит, чем занимается, я с ним дела иметь не желаю.
– Аня! – укоризненно воскликнули Макс и Яся, проявив завидное единение.
– Оставьте, пусть. Девушка имеет полное право знать. Вы ведь меня некоторым образом нанимаете, – усмехнулся Александр. Похоже, ничто не могло лишить его хорошего настроения. Он привстал с дивана и изобразил полупоклон во все стороны, гаркнув: – Прошу любить и жаловать, дамы и господа, перед вами – библиофил!
Он плюхнулся обратно и продолжил совсем другим тоном:
– Точнее, охотник за редкими книгами.
– Вы не ученый, так я и думала! – продолжала придираться Анна.
– Я разбираюсь в антикварных изданиях получше некоторых академиков, барышня, – заверил он. – Такие знания – мой хлеб.
– Сашка – настоящий аристократ мира букинистов, – пришел на помощь другу Макс. – Его услуги стоят очень дорого.
С большой неохотой Анна достала сложенный вчетверо листок с книжной полки. Пока он читал, девушка пристально следила за его лицом, но оно оставалось бесстрастным. Только глаза бегали туда-сюда по строчкам. Дойдя до конца, он аккуратно сложил листок и отложил его в сторону.
– Ну, что это такое? – не удержавшись, спросила Анна.
Он усмехнулся и с чувством продекламировал:
– Let the bird of loudest lay,
On the sole Arabian tree,
Herald sad and trumpet be,
To whose sound chaste wings obey.
Это вы имеете в виду?
Анна пораженно молчала. Снежко прочел злополучные стихи по памяти, не заглядывая в бумажку!
– Во дает! Шпарит наизусть! – восхитился Макс, не почувствовав подвоха.
– Ничего экстраординарного, – фыркнул Александр. – Стихи великих поэтов сейчас модно декламировать.
– Великих? – нахмурилась Анна и покраснела. – Вы кого имеете в виду?
Саша взглянул на нее снисходительно:
– Это Шекспир, барышня! – Он повернулся к Максу. – Твой розыгрыш не удался, браток. Решил меня подловить? – подмигнул другу Саша. – В следующий раз выбирай кого…
– Это не розыгрыш, – перебила его Аня. При упоминании имени Шекспира она моментально вспомнила скомканный листочек в скрюченных пальцах мертвого профессора, но потом ей стало очень стыдно и очень плохо. – Эти строки приснились мне во сне, и я клянусь, что понятия не имела, что это такое, – продолжала она, с трудом удержав слезы.
– Да будет вам, Аннушка, – растерялся парень. – Возьмите любое полное собрание сочинений Великого Барда и сами убедитесь, что его завершает данная поэма «Феникс и голубка». Макс, это что, не шутка, что ли?
Макс отрицательно покачал головой.
– Да боже мой, братцы! – всплеснул руками охотник за книгами, увидев его расстроенное лицо. – Давайте я вам докажу. У вас есть Шекспир? Желательно, сонеты или, еще лучше, сборник.
Макс бросился к книжным полкам. Тем временем Яся спросила:
– Если это такая распространенная и широко известная поэма, то почему она так заинтересовала Чебышева? – Снежко не успел ничего ответить, к ним с потрепанной толстой книгой в руках подскочил Макс.
– Вот! Нашел!
Снежко бережно принял книгу в руки, хотя это был не раритет, а просто многотиражный сборник. Любовь к книгам была у парня в крови. Он, не глядя в содержание, раскрыл томик на последних страницах и удовлетворенно кивнул головой:
– Ну да, так я и думал. Вот она, «Феникс и голубка». Перевод, естественно, Левика. – Он перевернул книгу и взглянул на титул. – 1960 год. Слушайте:
Птица с голосом как гром,
Житель важный пальм пустынных,
Сбор труби для птиц невинных,
Чистых сердцем и умом!
Ты же, хриплый нелюдим,
Злобных демонов наместник,
Смерти сумрачный предвестник,
Прочь! Не приближайся к ним!
Кровопийца нам не брат,
Хищных птиц сюда не нужно,
Лишь орла мы просим дружно
На торжественный обряд.
– Здесь заканчивается то, что записано у Анны, но у Шекспира следует объемное продолжение, – сообщил Снежко между делом. – Вот оно:
Тот, кто знает свой черед,
Час кончины неизбежной, —
Дьякон в ризе белоснежной,
Лебедь песню нам споет.
Ты, чей трижды длинен путь,
Чье дыханье – смерть надежде,
Ворон в траурной одежде,
Плачь и плакальщиком будь.
Все – и страсть и верность – хрупко!
Где ты, феникс, где голубка?
Их огонь огнем спален.
Так слились одна с другим,
Душу так душа любила,
Что любовь число убила:
Двое сделались одним.
Всюду врозь, но вместе всюду,
Меж двоих исчез просвет.
Не срослись, но щели нет, —
Все дивились им как чуду.
Так сроднились их черты,
Что себя, себя же вскоре
Он открыл в любимом взоре, —
«Ты» – как «я», и «я» – как «ты».
И смешались их права:
Стало тождеством различье,
Тот же лик в двойном обличье,
Не один, а все ж не два!
Ум с ума сходил на том,
Что «не то» на деле – «то же»,
Сходно все и все несхоже,
Сложность явлена в простом.
Стало ясно: если два
В единицу превратились,
Если разность совместилась,
Ум не прав, любовь права.
Славь же, смертный, и зови
Две звезды с небес любви,
Скорбно плача у гробницы
Феникса и голубицы.
Юность, верность, красота,
Прелесть сердца, чистота
Здесь лежат, сомкнув уста.
Феникс умер, и она
Отошла, ему верна,
В царство верности и сна.
Не бесплоден был, о нет,
Брак, бездетный столько лет,
То невинности обет.
Если верность иль – увы! —
Красоту найдете вы —
То обман, они мертвы.
Ты, кто верен и любим,
Помолись на благо им
Перед камнем гробовым.
Короче, все умерли, – подытожил Снежко и с чувством захлопнул книжку.
– Благодарю за литературные чтения, – неожиданно подала голос Яся, – но у меня к вам вопрос как к специалисту…
