Обычный день - Джексон Ширли

Держась за руки, прошли шеренгой девушки, одетые, как мисс Х: в красно-серых шляпках, красно-серых пальто и синих туфлях. За ними шли двенадцать юношей, каждый нес по две коробки: большую коричневую, как у мисс Морган, и шляпную картонку. Они пели песню, из всех слов которой мисс Морган уловила только: «Найдите мисс Х, получите в подарок деньги».

Вытянув шею, мисс Морган разглядела, что парад тянется на несколько кварталов. По широкой улице шли зеленые шеренги, и оранжевые, и лиловые, а далеко-далеко и желтые. Мисс Морган смущенно потянула за рукав стоявшую рядом с ней женщину и спросила:

– В честь чего парад?

Женщина обернулась и ответила:

– Говорите громче, я вас не слышу.

Она была маленького роста, с приятным лицом, и мисс Морган, улыбнувшись, повторила, повысив голос:

– Я спрашиваю, долго ли еще будет этот парад?

– Какой парад? Этот? – кивнув на проезжую часть, женщина пожала плечами. – Не знаю, мисс. Я иду в универмаг «Мейсиз».

– Вы слышали о мисс Х? Кто она? – рискнула спросить мисс Морган.

Женщина рассмеялась.

– О ней говорят по радио. Кто-то получит приз. Надо только разгадать какой-то ребус или вроде того.

– А ради чего все это?

– Реклама, – с удивлением пояснила женщина.

– А вы ищете мисс Х? – снова рискнула задать вопрос мисс Морган.

Прохожая опять рассмеялась.

– У меня с загадками плохо, – ответила она. – Все равно призы получат те, кто придумал это шоу, так всегда бывает.

Тут им позволили пересечь дорогу, мисс Морган и ее собеседница поспешили пройти еще квартал. Шагая рядом с миловидной женщиной, мисс Морган наконец призналась:

– Мне кажется, что я и есть мисс Х, о которой все говорят, но я не понимаю, как это случилось.

Женщина взглянула на нее и произнесла:

– Откуда мне знать!

Едва договорив, она растворилась в толпе.

На широкой улице знаменитый актер, исполнитель ролей в вестернах, скакал на коне, размахивая шляпой.

Мисс Морган отступила в тишину узкой улочки и удалилась от толпы и парада. Она заблудилась: ушла слишком далеко от конторы, куда теперь не вернуться, кроме как на такси. Она не добралась до адреса, указанного на коробке, обернутой в коричневую бумагу. Заметив обувную мастерскую, мисс Морган вдруг приняла решение: она вошла внутрь и села на скамью в одной из будок. К ней подошел сапожник, и мисс Морган протянула ему свои туфли.

– Начистить до блеска? – спросил он.

– Да, – кивнула мисс Морган. – Пожалуйста.

Откинувшись на спинку скамьи, она закрыла глаза. Сквозь пелену усталости мисс Морган услышала, как сапожник ушел в дальнюю часть мастерской. Она осталась одна. Спустя несколько минут послышались шаги; открыв глаза, мисс Морган увидела мужчину в синем костюме.

– Вы мисс Х? – спросил ее мужчина в синем костюме.

– Да, – устало ответила мисс Морган.

– Я повсюду вас искал. Как вы скрылись от фургона с громкоговорителем?

– Не знаю. Просто убежала.

– Послушайте, – сказал мужчина. – Этот город не подходит. Вас никто не узнал.

Открыв дверь будки, он дождался пока мисс Морган выйдет.

– Мои туфли, – хватилась мисс Морган, но мужчина нетерпеливо взмахнул рукой.

– Не нужны вам туфли. Машина ждет у порога.

Он взглянул на мисс Морган желтыми кошачьими глазами и добавил:

– Поторапливайтесь.

Взяв ее за руку, он сообщил:

– Завтра проделаем все то же самое в Чикаго. Это не город, а какая-то дыра.

Ночью, засыпая в роскошном отеле, мисс Морган на мгновение вспомнила о мистере Ланге и посылке, которую она так и забыла вместе со шляпной картонкой в мастерской, где чинят обувь. Улыбнувшись, она поплотнее закуталась в стеганое атласное одеяло и провалилась в сон.

Ужин для джентльмена

Я часто думаю, что нет никакой возможности идти по улице так быстро, как только несут вас ноги, и одновременно пинать себя под зад. Можно, конечно, остановиться и пнуть, если очень хочется, но, знаете ли, выглядеть вы при этом будете глуповато, а если вы похожи на меня, то и так почти постоянно выглядите глупо.

Понимаете, всякий раз, когда я пытаюсь произвести выгодное впечатление, меня поднимают на смех. Только так. Стоит мне вступить в разговор о том, в чем не разбираюсь, а только прикидываюсь, что разбираюсь, мне очень быстро приходится блеять: я обязательно вернусь к этой теме, как только соберу факты. Ну и? Куда меня заводят все эти глупости? Вот сегодня, например, я шла по улице, мечтая как следует пнуть себя под зад; руки мои при этом были заняты сумками с продуктами, а где-то над шейными позвонками витало облако дурного предчувствия. Ладно, Хью Талли – настоящий кулинар. Ну и что? На том бы и порешили, правда? Промолчала бы, постояла рядом. Да хоть уши бы заткнула. Так ведь нет. Вот она я, иду домой готовить ужин для Хью Талли лишь потому, что мне непременно захотелось произвести впечатление. И если я и так выгляжу глупо с этими сумками, то какой я буду через час, когда Хью Талли собственной персоной усядется за стол в моей квартире, улыбаясь во весь рот и предвкушая ужин? Теперь понимаете? У меня имелись веские причины пнуть себя, причем как следует.

Я не дура. Понимаю, звучит, будто я и есть она самая, и, наверное, не все так влипают, как я. Я давно заметила, что Хью Талли производит особенное впечатление на очень многих – у него мужественный облик, как у кинозвезды, и видеть такого красавца в конторе день за днем – сплошное мученье. Другие мужчины на его фоне кажутся бледными и потрепанными. У Хью отличный ровный загар, пусть и полученный под лампами в солярии, он играет в гольф, ест с аппетитом и, что важнее всего перечисленного, обожает повязать глупый передник и встать к плите, показывая женщинам, как правильно готовить. «Нет на свете такой женщины, – говорит Талли, – которая знает, как приготовить стейк по вкусу мужчине. Или спагетти. Или жареную курицу. Женщины, – сообщает он с выражением болезненного отвращения на лице, – берут добротный кусок мяса и портят его липкими и клейкими соусами». Вот такой он, не вдаваясь в дальнейшие подробности, Хью Талли.

А я? В гольф не играю, и хотя аппетит у меня вполне здоровый, загар ложится летом неровными пятнами и пропадает с первыми заморозками. Я такая же, как тысячи других девушек в городе – у меня есть нормальная работа, раньше была соседка по квартире, но она вышла замуж, и теперь я живу одна. Придет время, и я тоже, наверное, выйду замуж за какого-нибудь славного малого, и будет у меня двое детей: сначала мальчик, а потом девочка. Я сильная и на здоровье не жалуюсь, у меня стройные ноги, а волосы завиваются от природы. И, как и тысячи других девушек, я терпеть не могу, когда мужчина – любой мужчина – сообщает мне этаким снисходительным тоном: «Женщины просто не способны…»

В отличие от остальных девушек, которые пытались заставить Хью Талли проглотить его собственные слова, заедая их обедами и ужинами, приготовленными представительницами прекрасного пола, я решила проделать то же самое, не научившись заблаговременно готовить.

Понимаете теперь, в чем дело?

В тот день я сбежала с работы пораньше, чтобы купить продукты, и поспешила домой искать кулинарную книгу. Где-то у меня такая завалялась, ведь мы с соседкой давным-давно ее купили, когда собирались варить молочный ирис. Войдя в квартиру, я направилась прямиком к книжному шкафу, не выпустив из рук сумок с продуктами, и обнаружила печатное издание на полке, таким же новеньким, как в день покупки. Вдруг у меня за спиной раздался голос:

– Димити Бакстер!

Конечно, я подскочила от неожиданности, выронила сумку и обернулась. На меня с улыбкой смотрела пожилая женщина невысокого роста. И пока я стояла с открытым ртом, согнувшись у книжного шкафа, гостья отложила вязанье и принялась собирать рассыпанные по полу продукты.

– Дай-ка я тут все уберу, – сказала она. – А что ты решила подать на десерт? Лимонный пирог?