Михаил Монастырский - Там, где ты есть
– Вы не бойтесь, этот разговор останется только между нами, потому что он носит только личный характер, а вопросы государственной важности мы даже не станем затрагивать, мистер Хайк.
Тод очень спокойно с улыбкой глядел в испуганные глазки учёного и продолжал:
– Ваш мозг сейчас судорожно ищет выход из этой ситуации, но я Вас прошу, возьмите себя в руки и не стоит хватать телефонную трубку и бежать из кабинета, Вы же умный человек, доктор. – Оставьте эти мысли, я Вас насквозь вижу. Даже если Вы выпрыгнете сейчас в это окно то, я Вас уверяю, что не дам Вам разбиться о землю. Я схвачу Вас за волосы даже в метре до земли и уже не отпущу.
Доктор Хайк был потрясён разговором. Никогда и никто так не говорил с ним. «Что ему нужно, и кто же это? Может, меня проверяют спецслужбы?» – крутилось в его голове.
– Спецслужбы Вам доверяют. – Они Вас уже давно не проверяют. Ваша холостятская жизнь не вызывает у них интерес. А вот кто я и что мне от Вас нужно предлагаю обсудить в приятной обстановке, когда Вы успокоитесь. Я не могу больше смотреть на Ваш страх. Вы чего так испугались, мистер Хайк?
– Я..я.., – заикался Хайк.
– Вы же не немец, вы еврей, прекратите якать. Буду Вас ждать сегодня в 20.00 у яхт-клуба, там неподалёку есть старое тихое кафе «Фавор». – Буду ждать Вас там, не откажите. Рад был знакомству и надеюсь на взаимовыгодное сотрудничество.
Доктор Хайк проводил взглядом, вставшего с кресла гостя который, уже выходя из кабинета, остановился, улыбнулся и сказал:
– Если не придёте, то сегодня ночью умрёт Ваша любимая мать. – Смерть её наступит от цирроза печени, который она получила ещё при хроническом алкоголизме. Вы давно его помогли ей победить, доктор Хайк. Я предупредил Вас, прощайте.
В точности, как и предрекал Тод, мать доктора Хайка неожиданно умерла этой же ночью. У неё разорвался желчный пузырь, а печень развалилась пополам. Её сын, одолевший за полчаса до её смерти свою бессонницу с помощью сильного снотворного, даже не услышал крики и зов о помощи своей матери. Этот еврей, обнаружив утром холодное пожелтевшее тело любимой мамы, едва не сошёл с ума, тут же вспомнив об угрозах и предупреждениях вчерашнего незнакомца. Доктор Хайк думал, что никогда не простит себя за трусость ценою, которой стала жизнь его матери.
Спустя пару дней через несколько часов после её похорон доктор, находясь под действием большой дозы успокоительного, медленно брёл по улицам города под холодным дождём, не обходя лужи. Головокружение, головная боль и повышенная температура тела сшибали его с ног. Он чувствовал себя очень скверно. Горе и транквилизаторы моментально подорвали его здоровье.
При отсутствии ясного сознания доктору Хайку в впереди идущих прохожих померещилась его мать. Да, точно, её клетчатое пальто и старомодный серый берет. Хайк ускорил шаг за ней, но она исчезла в толпе. «Показалось», – подумал он и снова сбавил шаг. Ещё пару кварталов и снова показалась та женщина в клетчатом пальто и сером берете, быстро удаляющаяся за углом. Хайк побежал в надежде догнать её. Он завернул за тот угол и вновь увидел её спину на расстоянии метров ста от себя. Он остановился, пытаясь убедиться, что это не галлюцинация и снова рванул за женщиной. Она же опять завернула за угол. Только Хайк настигал женщину, со спины очень похожую на его мать, как она словно проваливалась сквозь землю. Эти догонялки по темнеющим на глазах улицам и скверам города продолжались около часа. Разглядеть кого – либо в этой темноте незнакомых окраин города было уже практически невозможно. Окончательно выбившись из сил и заключив, что это всего лишь его сознание издевается над ним, учёный рухнул всем весом на какую – то скамейку, схватил себя за голову и зарыдал от сожаления и безысходности.
– А я предупреждал Вас, – вдруг услышал Хайк знакомый голос у себя за спиной.
Резко обернувшись назад и, увидев насмехающегося над ним и его горем, Тода Хайк вскочил со скамейки и бросился через неё на обидчика. Однако его атака была очень резко и болезненно прервана крепкой хваткой Тода, который схватив одной рукою еврея за грудки, швырнул его куда – то в темноту как беспомощного щенка. Ощутив резкую боль на лице, проехавшем по мокрому асфальту, Хайк взвыл от бессилия. Слёзы смешались с усиливающимся дождём, обида с ненавистью, боль с успокоительным, тошнота с головокружением. Совсем недавно преуспевающий учёный сейчас был на грани уничтожения.
Тод, подойдя к Хайку, взял его за шиворот и, волоча за собой до мокрой скамейки, бросил его на неё и присел рядом с учёной головой. Дождь лил как из ведра. На улице не было ни Души. Жёлтый фонарь освещал только двух этих человек, один из которых сейчас готов был убить, а второй готов был умереть.
Тод, положив свою ладонь на грудь рыдающего на скамейке Хайка, сказал ему:
– Возьмитесь за мою руку и крепко держитесь за неё.
Хайк повиновался. В ту же секунду они оба исчезли. Дождь, увидев такое, тут же прекратился и тоже ушёл с этого места.
В доме учёного, куда телепортировались Тод и Хайк, было темно. Хайк, приземлившийся на пол, боялся даже вылезти из темноты на свет, проникающий в его дом от уличного фонаря. Его аналитический ум давал сейчас серьёзнейшие сбои в работе мозга. Хайк трясся от страха и непонимания всего происходящего с ними.
Тод подошёл к выключателю на стене и включил свет. Все загоревшиеся лампочки в этой большой гостиной с удивлением смотрели на своего хозяина – никто и никогда в этом доме не пользовался электричеством кроме на днях умершей хозяйки и её сына. Здесь никогда не было гостей, их не любили и поэтому никогда не приглашали. Хайк, освещённый светом как на допросе, прищурил глаза и съёжился в клубок. Тод сел в кресло напротив и молча смотрел на хозяина дома лежащего в углу рядом с диваном. Через пять минут наблюдения за Хайком Тод сказал:
– Вы хотите от меня объяснений, доктор Хайк, или Вы меня интригуете своим поведением?
Хайку было не до иронии. Он потерял ощущение реальности и уже не знал, что ещё можно ожидать от невероятного знакомства с мистером Тодом. Хайк боялся произнести любое слово, тем более что он мог сам не понять смысл сказанного гостем или неверно сформулировать ответ. Лучше ему казалось отмолчаться. Тод, наблюдая за этим беспомощным человеком, начал свой рассказ:
– Можно сказать, что люди живут на Земле насильственной жизнью. – Так мало зависит от их воли… Люди – всего лишь биохимические автоматы, населяющие эту планету. Миллиарды клеток, из которых состоят их тела, что – то вечно усваивают и выделяют, синтезируют и расщепляют вовсе без согласия на то самого человека. Эти клетки ставят людей перед имеющимся независимо от них фактом, который и есть сам человек. Почки, печень и селезенка не спрашивают мнение человека, само по себе бьется сердце… Не человеческая воля запускает эту биохимическую машину и не она, за исключением случаев самоубийств, её останавливает. – Но и это не всё! Даже сознание человека само производит мысли, решения и поступки людей. А они наивно считают их своими! Не так ли, доктор Хайк?
Учёный, едва наклонив голову вперёд, согласился с Тодом. Тод наклонился над ним, взял его под локоть и усадил на диван.
– Ну вот, другое дело, мистер Хайк, – с лёгкой радостью за то, что к Хайку хоть стало по немного возвращаться сознание, сказал Тод. – Вы же умная голова, доктор! Ваш светлый ум бесценен! Хотя Вы это и сами прекрасно знаете, ну да ладно, на чём я остановился? А, на роботах! Вам, мистер учёный, на самом деле крупно повезло. Да – да, не смотрите на меня так! Я поясню. Далеко не каждому человеку даётся такой шанс осознать свою автоматичность, чтобы прекратить быть просто автоматом. А уж не каждому учёному выпадает возможность проникнуть в суть и связь происходящих на Земле и в космосе вещей. А что, если я Вам предложу иметь возможность более ясно видеть все причинно – следственные цепочки мироздания? У Вас появляется возможность рассчитывать! Дальнейшее – только за правильным сочетанием действий, и вот уже можно творить, доктор Хайк!
Доктора Хайка зацепили слова Тода. Он увлёкся сладкой речью гостя и его мозг снова, как новенький паровоз, стал набирать скорость. Тод знал цену этого мозга и знал, как им манипулировать. Главное – зависти машину, а потом её не остановить!
– Но…но…, – что – то хотел спросить Хайк.
– Никаких но, доктор, я же Вам объясняю, – не останавливался Тод. – У Вас нет, дорогой Вы мой человек, никакого выбора кроме: или тайны мироздания, или вслед за мамой? Причём, сейчас же, мистер Хайк…
