Алексей Тарасенко - Бедный Енох
В моих глазах вновь стало темнеть, а изо рта опять потекла кровь, так что на секунду даже показалось, что я могу помереть еще быстрее, нежели мне позволит пробитая печень, просто захлебнувшись собственной кровью.
Но потом отпустило, и когда сгущавшийся до того мрак немного рассеялся, я увидел перед собой слабое пятно света без своего источника, которое со временем усиливалось и становилось все больше.
* * *— Еще один, блин, гребаный ангел — процедил злобно я сквозь плотно стиснутые зубы — как же вы меня достали! Даже перед смертью покоя не дадут!
Через несколько минут свет стал настолько ярким, что у меня заболели глаза, и я прикрыл их рукой, которую держал перед лицом до тех, пор, пока свет не исчез, а там, где он только что был — прямо передо мной, на стуле, восседал чем-то явно очень довольный, улыбающийся ангел, в правой руке которого была труба.
— Судя по всему — Гавриил? — спросил я ангела — я тебя вроде уже видел — да? В тот момент когда меня мучили, ты приходил, помогал мне. В принципе меня предупреждали, что ты надолго в Москве и заинтересован в каких-то там делах, в которые якобы и я замешан, правда не знаю уж и как, и что поможешь мне…
— Да! — ответил мне ангел и несколько пафосно щелкнул пальцами — все, теперь ты можешь не беспокоится. У тебя осталось тринадцать секунд жизни, но я останавливаю время и боль.
— Уж не знаю как тебя и благодарить — ерно ответил я, впрочем, реально ощутив, что боли больше нет — я так понимаю — все это неспроста? Ты пришел по какому-то делу? По какому?
Гавриил заулыбался еще лучезарней:
— Я давно ждал развязки этой истории, уверяю тебя. Но сейчас, на сколько я понял, ты бы и сам был не прочь кое-что понять?
— Да?! — меня просто распирало от возмущения — понять? Ты хочешь сказать не желаю ли я узнать, зачем все это было нужно? Зачем я воевал с какой-то гребаной чупакаброй, нафиг, извини, меня донимали привидения, мертвецы и галлюцинации — да? Ты думаешь я не хочу этого знать?
Гавриил несколько поник головой, но потом, помолчав, продолжил:
— Но тогда, Андрей, тебе придется сделать очень важный выбор…
* * *— Какой?
— Я тебе предлагаю даже не сделку, но отмену сделки, которая была у нас с тобой некогда.
— И что? Да и когда мы с тобой о чем-то договаривались?
— Договаривались-договаривались — Гавриил перестал улыбаться, правда, лишь на время — просто частью нашей сделки было то, что ты должен был кое о чем забыть…
— Ну так вот — продолжил архангел — тебе выбирать, что ты хочешь. Ты хочешь вспомнить все — и тогда, уже зная, кто ты, пойти в ад, или же — все еще представляя себя… скажем так… Андреем Земсковым — пойти в чистилище, чтобы после получить шанс на вечное блаженство в раю.
* * *— Что ты выберешь? — вновь спросил меня Гавриил, потому что я тянул время — что?
— Ладно — ответил я, булькая кровью — я выбираю узнать все. Чего бы мне это не стоило! А ад-рай, кто сказал что они вообще существуют?
Но Гавриил попросил меня хорошенько подумать:
— Обратной дороги не будет, Андрей — сказал он и улыбнулся так, как наверное улыбаются акулы, прежде чем откусить от незадачливого пловца какую-нибудь важную часть тела — так что же?
— Да! — отвечаю я — я сделал свой выбор! Я хочу знать, нет, просто обязан знать, что это было!
— Тогда хорошо — Гавриил засветился, и свет, исходивший от него, казалось пронзал мне сердце — тогда слушай…
* * *— Несколько тысяч лет назад — начал свое повествование архангел, и его слова в моем воображении представлялись картинками, будто в кино — господь создал все, и, прежде всего — ангелов, которые ему были нужны для служения.
Со временем один из них, Люцифер, захотел быть как бог и увел за собой треть ангелов, согласившихся быть в его подчинении. Люцифер вначале хотел отвоевать для себя у бога лишь часть неба, но потом, возомнив, будто может все — решил что этого ему будет не достаточно.
Долго терпеть этого господь не стал, и, сам понимаешь, вскоре на небесах вспыхнула война ангелов господних, против сатаны и его приспешников!
Поначалу сатана одерживал победу за победой, тесня плохо организованное воинство небесное, но, со временем, из ангелов господних выдвинулся один, который, будучи хитрым, стал руководить небесным воинством, что в конце концов и привело небесное воинство к победе.
Сатана был сброшен с неба, он уронил свой стяг, лишив себя воинского достоинства, и он сам, и его приспешники, те, что смогли выжить — упали на землю, где и были оставлены в покое до поры до времени.
Небесные ангелы и тот, кто ими руководил торжествовали победу, радуясь, и, подспудно ожидая от господа наград и возвышения.
Бог же, глядя на своих воинов, понял, что им нужно не это, не награды и почести — а другое, а именно врачевание их душ, ожесточившихся и очерствевших в ходе долгой и трудной войны, но ангелы этого не поняли, и тогда, ангел, который руководил действиями небесного воинства в войне, обидевшись на бога, предложил своим товарищам взять, как он говорил, им причитающееся по праву самим.
Этот ангел подговорил своих друзей сойти с неба на землю, и, воплотившись, уже среди людей сыскать себе славу и почет.
* * *— Сказано — сделано. Ангелы, конечно же, не все, сошли на землю, где стали жить-поживать, жениться на земных женщинах, создавать семьи.
Когда же они нашли брошенный сатаной во время последней битвы стяг, то, прочитав на нем мысли и планы Люцифера, они, чтобы досадить богу, решили построить на земле то, что некогда собирался построить сатана!
И даже более того! Построив город сатаны, они, мало того, что стали наполнять его тем содержимым, которым собирался его наполнить Люцифер, но и более того — создали там врата, через которые даже смертный человек мог попасть прямо на небо, и, самое ужасное — они построили темницу для самого господа, собираясь как-нибудь поймать его, заключить и пытать, с тем, чтобы выведать у него все тайны мироздания!
— Хм! — я кашлянул и булькнул кровью — интересно, но что-то из этого мне вроде как уже виделось…
— Тогда господь решил навести на землю потоп, чтобы уничтожить ангелов-отступников и их племя, их детей, рожденных от земных женщин, и вот, узнав об этом от… меня, те ангелы-отступники весьма испугались, так что стали умолять ангела, уведшего их с неба, что бы он, хитроумный, вымолил у бога для них прощения!
— Зашибенно! — забулькал я опять, но на мою просьбу дать мне со стола салфетку Гавриил не отреагировал — и что же было потом?
