Альфред Бестер - Ад – это вечность
– Нет, – нетерпеливо сказал Брафф. – Ясно, мой друг, что вы не понимаете личности человека. Личность не детская штучка, чтобы развлекать ее игрушками, однако, в ней есть что-то детское, раз она стремится к недостижимому.
– Ваши взгляды настолько животные, что это даже не смешно, мистер Брафф. Нужно сказать, что человек – единственное смеющееся животное на Земле. Уберите юмор и останется только животное. У вас нет чувства юмора, мистер Брафф.
– Личность, – с жаром продолжал Брафф, – желает только того, чего нельзя надеяться достичь. То, чем можно завладеть, не является желаемым. Вы можете предложить мне действительность, в которой я буду обладать вещью, кою желаю, потому что не могу обладать ей, и чтобы это обладание не нарушило ограничение моего желания? Можете вы сделать это?
– Боюсь, – с легким замешательством ответил голос, – что доводы вашего воображения слишком хитры для меня.
– А, – пробормотал Брафф самому себе, – этого-то я и боялся. И почему мироздание, казалось, избежавшее второсортных личностей, и вполовину так не умно, как я? К чему эта посредственность?
– Вы хотите достигнуть недостижимого, – благоразумным тоном заметил голос, – и одновременно не хотите достигнуть его. Противоречие кроется внутри вас. Вы хотите измениться?
– Нет... Нет, не измениться, – покачал головой Брафф. Он постоял, глубоко задумавшись, потом вздохнул и затоптал сигарету. – Есть только одно решение моей проблемы.
– Какое?
– Подчистка. Если вы не можете удовлетворить мое желание, то должны хотя бы оправдаться. Если человек не может найти любовь, он пишет психологический трактат о страсти.
Он пожал плечами и двинулся к огненной завесе. Позади него раздался смешок и голос спросил:
– К чему вас толкает эта личность, а, человек?
– К правде вещей, – отозвался Брафф. – Если я не могу уменьшить свою тоску, то хочу, по крайней мере, узнать, почему я тоскую.
– Вы отыщете истину только в аду, мистер Брафф.
– Как так?
– Потому что истина – это всегда ад.
– И, несомненно, ад есть истина. Тем не менее, я иду туда, в ад или куда угодно, где можно найти истину.
– Может, ты найдешь приятные ответы, о человек!
– Благодарю вас.
– И может, ты научишься смеяться.
Но Брафф ничего больше не услышал, так как прошел завесу.
Он очутился перед высокой конторкой чуть ли не с него ростом. Не было больше ничего. Густейший туман стоял вокруг, скрывая все кроме этой конторки. Брафф вздохнул и поглядел вверх. Из-за конторки на него смотрело крошечное личико, древнее, как орех, усатое и косоглазое. Мелко тряслась маленькая голова, покрытая островерхой шляпой. Как колдовской колпак.
Или дурацкий колпак, подумал Брафф.
Позади головы он смутно различил полки с книгами и регистрационными ярлыками: A – AB, AC – AD и так далее. Еще был там мерцающий черный флакон чернил и подставка с перьевыми ручками. Картину завершали громадные песочные часы. Внутри них была паутина, по которой бегал паук.
– Из-зумительно! Пор-разительно! Нев-вероятно! – прокаркал человечек.
Брафф почувствовал раздражение.
Человечек склонился, как Квазимодо, и приблизил свое клоунское личико к Браффу. Он протянул узловатый палец и осторожно ткнул им Браффа. Он был поражен. Выпрямившись, он провыл:
– Сам-муз! Да-гон! Рим-мон!
Послышалась невидимая возня, из-за конторки выпрыгнули еще три человечка и уставились на Браффа. Осмотр длился несколько минут. Раздражение Браффа росло.
– Ладно, – сказал он, – достаточно. Скажите хоть что-нибудь. Сделайте хоть что-нибудь.
– Оно говорит! – недоверчиво воскликнули все трое. – Оно живое! – Они прижались друг к другу носами и быстро забормотали: – Самое-изумительное – Дагон-он-говорит – Риммон-может-быть-живой-человек – Должна-быть-какая-то–причина-для-того – Саммуз-если-ты-так-думаешь-но-я-не-могу-назвать-ее.
Затем они замолчали.
Снова поглядели на него.
– Узнаем, как оно попало сюда, – сказал один.
– Нет, узнаем, что это. Животное? Растение? Минерал?
– Узнаем, откуда оно, – сказал третий.
– Нужно поосторожнее с незнакомцами, знаете ли.
– Почему? Мы же абсолютно неуязвимы.
– Ты так думаешь? А как насчет визита ангела Азраэля?
– Ты имеешь в виду ан...
– Молчи! Молчи!
Свирепый спор прервался, когда Брафф нетерпеливо постучал носком ботинка. Очевидно, они пришли к решению. Номер первый колдовски нацелил обвиняющий палец на Браффа и спросил:
– Что ты здесь делаешь?
– Сначала скажите, где я, – огрызнулся Брафф.
Человечек повернулся к братьям Саммузу, Дагону и Риммону.
– Оно хочет знать, где оно, – ухмыльнулся он.
– Ну, и скажи ему, Белиал.
– Продолжай, Белиал. Так можно торчать тут вечность.
– Слушайте, вы! – повернулся Белиал к Браффу. – Это Центральная Администрация, Центр Управления Вселенной. Белиал, Риммон, Дагон и Саммуз – управляющие, действующие от имени Его Верховенства.
– Это Сатана?
– Не фамильярничайте.
– Я пришел сюда встретиться с Сатаной.
– Он хочет встретиться с лордом Люцифером! – ужаснулись они. Затем Дагон подтолкнул остальных острыми локотками и с проницательным видом приложил палец к носу.
– Шпион! – произнес он и для ясности указал наверх.
– Молчи, Дагон! Молчи!
– Нужно узнать, что происходит, – сказал Белиал, листая страницы гигантского гроссбуха. – Он определенно не принадлежит здешним местам. Он не доставлен по расписанию на... – Он перевернул песочные часы, приведя в ярость паука. – ...на шесть часов. Он не мертвый, потому что не воняет. Он не живой, потому что призывают только мертвых. Вопрос: что он и что нам делать с ним?
– Гадание. Совершенно безошибочное гадание, – подсказал Саммуз.
– Ты прав, Саммуз.
– Великий ум у этого Саммуза!
Белиал перевел взгляд на Браффа.
– Имя?
– Кристиан Брафф.
– Он сказал имя! Он сказал!
– Давайте попробуем Нумерологию, – сказал Дагон. – К – одиннадцатая буква, Р – семнадцатая, И – десятая и так далее. Правильно, Белиал, пишется так же, как говорится. Возьмем общую сумму. Удвоим и прибавим десять. Разделим на два с половиной, затем вычтем оригинал...
Они считали, прибавляли, делили и вычитали. Царапали перьями по пергаменту, сопели носами. Наконец, Белиал взял свои записи и недоверчиво уставился в них. Все тоже бросились их рассматривать. Потом, как один, они пожали плечами и порвали расчеты.
– Ничего не понимаю, – пожаловался Риммон. – Мы же всегда получали пять..
– Ерунда! – Белиал вперил в Браффа суровый взгляд. – Слушай, ты! Когда родился?
– Восемнадцатого декабря девятьсот тринадцатого года.
