Алексей Мартынов - Взывая из бездны
Логичным было бы в данной ситуации осмотреть место заключения на предмет уязвимых мест. Из окна было видно озеро, а может и река, которая подмывала основание здания.
- Так, - рассуждал логически Алексей, пытаясь избавиться от паники, - здания не строят специально в реке. Значит, скорее всего, это здание старое... Да, плотину на реке построили давно... лет сто назад. На стенах нет следов реставрации, - и он ущупал стены с облупленной штукатуркой, - реставрировались только окна и двери. Можно попробовать продолбить стены чем-нибудь твёрдым. Но чем?
Алексей уже в который раз обвёл взглядом квадратную комнату, если это можно назвать комнатой. На вид из окна стены были толщиной около тридцати-сорока сантиметров, скруглённые по углам, все в неровностях и выбоинах, но выбоины эти были небольшие.
Измучавшись от напряжённой умственной работы, он решил немного вздремнуть. Вид из окна напоминал о том, что дело близится к вечеру. Алексей лёг на полу в позе солдата на посту, подложил под голову правый кулак и принялся изучать теневой рисунок на потолке. Это изучение привело к тому, что вскоре он забылся беспокойным, но всё-таки сном.
В это время Марья Павловна с нескрываемым беспокойством ложилась в кровать, приняв на ночь валидола. На кухне сидела Лена, пила крепкий чай с лимоном и с надеждой смотрела в окно. На город опускались сумерки и тьма.
- Ночью, когда силы зла выходят на свободу... - Лена так и не смогла понять сама ли она это сказала, или ей послышалось, а может это были всего лишь её мысли, показавшиеся ей голосом. Но она решила не сопротивляться этому, - не бойся, я с тобой.
Лена подошла и выглянула в окно. В ночной темноте огни города мерцали, как спасительные маяки в море страха. Вот пошёл закутанный в плащ прохожий, оглянулся и воровато шмыгнул в темноту подворотни. Вон подъехала иномарка к светофору, посигналила заснувшему водителю запорожца и уехала. Пейзаж ночного города, живущего своей особой жизнью напоминал о чём-то далёком, взывая к глубоким воспоминаниям и переживаниям о великом.
Допив чай и выплюнув косточку в форточку, Лена глубоко вздохнула и пошла спать. Сон, как всегда после пропажи Алексея, обещал быть беспокойным.
Ночь опустилась на город. Началось время империи зла. На тропу войны вновь вышел маньяк, совершивший все эти убийства. Никто не знал, кто будет его следующей жертвой, и каждый втайне желал не стать этой жертвой.
Невысокий седой мужчина в кепке шёл по улице в круглосуточный продуктовый магазин за колбасой. Разъезжающие одинокие машины пугали его своим приглушённым рёвом и успокаивали, когда хоть на мгновение освещали дорогу перед ним. На тротуаре, прислонившись спиной к кирпичной стене, сидел юноша-цыган в лохмотьях и мирно дремал. Но, едва различив среди автомобильного рёва поступь и затяжной кашель мужчины в кепке, сонливость юноши улетучилась, уступив место выступившей на лице грусти.
- Добрый человек, подайте на пропитание, - монотонно и заученно, но со слезами на глазах сказал оборванец, протягивая руку.
Мужчина в кепке недовольно кашлянул, сунул руки в карманы и ускорил шаг.
- Вам что жалко? Немного, всего мелочь, - сказал юноша и его голос задрожал от злобы.
Юноша резко поднялся и в его руке что-то подозрительно сверкнуло. В глазах заблестел страшный огонёк, предвещающий нехорошее дело. На месте бездомного голодного юноши-цыгана стоял теперь сильный и хладнокровный убийца.
- А ну стой! - громогласно прозвучал его голос на всю улицу.
Мужчина в кепке резко обернулся на секунду и попытался убежать, но на его пути встал ещё один цыган, но постарше и более прилично одетый. В каждой руки он держал по длинной палке с заострённым концом и яростно ими помахивал. Побрякивая цепями, он перемещал свой вес с одной ноги на другую.
- Тебе было жалко подать бедному человеку? Придётся самому стать бедным. Снимай плащ!
- Но... ребята... - сказал мужчина в кепке с явным страхом в глазах.
- Что, ребята?! Надо делиться с бедными, а то сам пузо нажил, а другим не даёшь. Нехорошо получается, не честно как-то, - злобно улыбаясь, сказал оборванец, подходя почти вплотную.
- Да как ты смеешь говорить о чести?!! - вскипел мужчина в кепке, но получил увесистый удар кулаком в челюсть, от чего и повалился на тротуар.
Подростки стали пинать его ногами, поминутно оглядываясь. Но никого не было. Мужчина в кепке, вернее уже без кепки, ибо кепка скатилась в лужу, поначалу отбрыкивался, но потом движения стали медленные, а под конец и совсем прекратились - мужчина без кепки перестал дышать. Грабители обратили внимание на этот факт, ещё пару раз пнули его и прекратили избиение.
Отдышавшись, они стали обыскивать его, пытаясь найти что-нибудь ценное, но ничего, кроме часов "Слава" и пачки сигарет "Беломор", найти не смогли. Плюнув на распластавшееся бездыханное тело, они изъяли из его кармана кошелёк с сотней рублей и карточкой зубного врача и пошли за угол делить добычу. За углом было темно, как у негра в одном месте, но они сели прямо на голый тротуар и стали делить то немногое, что им удалось добыть.
- Ну, что, давай так: сотню мне, карточку тебе, "Славу" мне, "Беломор" тебе.
- Не, я так не согласен, я сидел, холодел, клиента ловил, а ты себе всё самое лучшее забираешь. Это не честно... Надо бы уходить отсюда, а то мы его, наверно, зашибли. - сказал юноша в лохмотьях.
- Да, ты прав, сваливать надо, - задумчиво сказал другой юноша, но тут же весело добавил, - но сначала надо бы с него одёжку снять. Потом на рынке толкнём.
И они поднялись с твёрдого и холодного тротуара и пошли обирать мужика без кепки. Каково же было их удивления, когда, выйдя к месту возлежания мужика без кепки, они не обнаружили там никого и ничего, даже кепки в луже не было. Быстрый осмотр местности ничего не дал. Когда они уходили, поблизости никого не было, никто не полезет на улицу из тёплой квартиры за этим мужиком, значит он ушёл сам.
- Вот ведь сволочь! - в сердцах сказал оборванец, - значит не совсем мы его добили. Ушёл-таки, козёл!
И, как бы в ответ на последнее ругательство, он схлопотал сильный подзатыльник. Не разбираясь за что он был награждён таким знаком внимания, оборванец, матерясь, бросился на своего напарника по грабежам. Через пару минут упорной драки они, устав, решили прекратить и сели на асфальт, тяжело дыша и сплёвывая кровь. Отдышавшись, оборванец всё-таки решил узнать за что он получил подзатыльник.
- Ты зачем меня ударил? - спросил он, ковыряясь ножом в зубах.
- Что? - не расслышав спросил его напарник.
- Ударил, говорю, меня зачем? - ковыряясь тем же ножом в ухе спросил оборванец.
- Когда? - недоумевал напарник.
