Генри Вульф - Серая смерть
— усмехаясь, добавил он.
Томпкинс полу обернулся, чтобы поглядеть на маленькие невзрачные приборы на заднем сидении.
— Они хотя бы притащили все, что нужно?
— Сильсон-то? — засмеялся Смит. — О, да! Прибор телеуправления и что-то еще, чего мы до сих пор не видели. Насколько я понял, это модернизированный «горизонт». Там, естественно, разберутся, дружище. — Он опять стал серьезным. — Иногда у меня появляется желание все бросить и вернуться назад в деревню. Такие дни, как сегодняшний, доконают меня.
— Из-за Сильсона? — удивленно спросил Томпкинс.
— Он был еще наполовину ребенок.
— Это точно. Но мы находимся как бы на войне, а война без жертв не бывает.
— А безвинные жертвы? — спросил Смит.
— Безвинные? — переспросил Томпкинс, как будто это слово было непристойным. — Он был гражданином этой страны, и я считаю, этого достаточно.
— Возможно, — вздохнул Смит, — именно поэтому вы и не получите пост, равный моему, дорогой Томпкинс. Хладнокровный убийца редко делает карьеру.
Лицо Томпкинса помрачнело. Задрожавшие губы выдали его волнение, но он взял себя в руки и молча уставился на дорогу.
— Не обижайтесь, Томпкинс, — улыбнулся Смит. — Это не значит, что я плохо к вам отношусь. Только мне действует на нервы, когда приходится хладнокровно убивать человека.
— Это нужно, — тихо сказал Томпкинс.
— Знаю, — вздохнул Смит, — и это еще хуже. — Он сжал губы, еще раз громко вздохнул и покачал головой. — У вас не найдется сигаретки?
— Разумеется. — Томпкинс порылся в «бардачке», достал сигарету и передал ее Смиту. — Папка, — сказал он больше из желания сменить тему, чем из действительного интереса. — Вы видели, что в ней?
Смит покачал головой.
— Сильсон пытался ее открыть, но ему не удалось. Я вскрою ее в отеле. У меня есть необходимые инструменты.
Томпкинс еще раз обернулся и внимательно посмотрел на папку.
— Что в ней может быть? — спросил он.
— Все, что угодно, начиная от утреннего завтрака пилота до секретных государственных документов, — пожал плечами Смит. — Но я не думаю, что там действительно что-то ужасное.
— Почему?
— Ее бы не оставили лежать три дня в обломках самолета, если бы там находилось что-то важное, — рассмеялся Смит.
Они в тот момент не знали, что папка содержит бомбу замедленного действия, которая, возможно, опаснее атомных и водородных, взятых вместе во всем мире. Эта бомба затикала в тот момент, когда Сильсон открыл папку.
10
Совсем потеряв надежду, Дамона, едва шевеля ластами, висела посредине пузыря, который уменьшился до пяти метров в диаметре. И эта своеобразная камера двигалась в определенном направлении вместе с Дамоной.
Уже в который раз Дамона посмотрела на манометр кислородного прибора. Запаса кислорода хватит еще на двадцать минут. Но она сомневалась, что продержится столько. С каждой минутой ей становилось все труднее удержаться в этом пузыре и одновременно следовать движению своей странной тюрьмы. Почти часовая подводная экспедиция и поспешное бегство из обломков истощили ее больше, чем она думала.
Она поняла это, когда попыталась еще раз связаться с берегом. Или серая масса поглощала все радиоволны, или на берегу что-то случилось. Эта мысль, несмотря на то, что пугала ее, казалась самой логичной. Не было сомнения, что они попали в ловушку. То, что серая смерть убила Сэгиттера, а ее оставила в живых, говорило о том, что этой серой массой кто-то управляет, и что она является чем-то большим, нежели просто безмозглая протоплазма. Дамона не знала, чего ей больше бояться.
Постепенно стало светлее. Луч фонаря значительно потускнел — начали садиться батарейки. Но через серую стену стал проникать мутный свет, говорящий, что они приближаются к поверхности.
Появилась маленькая яркая точка, которая быстро выросла до размеров солидного круга — это была свободная вода.
Двумя-тремя сильными гребками Дамона вырвалась на поверхность и зажмурилась. Хотя уже наступили сумерки, после плохой видимости, царившей под водой, даже слабый сумеречный свет показался ей ослепительным.
Она ударила по воде ластами, развернулась и затравленно огляделась.
Ее вынесло из акватории порта, и она уже находилась в самой реке. Прямо перед ней было судно — белая моторная яхта с низкой надстройкой и греческой надписью на борту.
Дамона повернулась и посмотрела на причал. Машина, на которой прибыли Майк и Мюррей, стояла на месте, но ни от ее жениха, ни от Мюррея не осталось никаких следов.
Маленький круг, в центре которого она находилась, начал медленно стягиваться. Дамона тщетно искала путь к отступлению. Единственной возможностью избежать соприкосновения с серой массой было судно, но Дамону не покидала уверенность, что там ее ждет еще большая неожиданность, хотя в воде она не могла оставаться. Несмотря на отличное качество костюма, она начала страдать от переохлаждения. Конечности сделались жесткими и окаменевшими. Дамона почти зримо ощущала, как силы покидают ее.
Она повернулась и кролем проплыла последние метры до яхты.
Когда Дамона по лесенке взобралась на яхту, силы покинули ее, и ей пришлось минут десять просидеть на корточках, чтобы хоть как-то восстановить их.
Потом она стащила баллон, сняла маску, выключила бесполезное переговорное устройство. Ее рука нащупала ручку широкого водолазного ножа. И хотя Дамона была уверена, что вряд ли он пригодится, ощущение оружия в руке давало какое-то успокоение.
Палуба яхты была совершенно безлюдна. В каюте мерцал неоновый белый свет, а доски под ногами дрожали в такт работы дизеля.
Дамона переложила нож из левой руки в правую, внимательно осмотрелась и быстрыми шагами пошла к носу судна.
Яхта была невелика и, казалось, на ее узкой палубе невозможно устроить засаду, но несмотря на это, Дамона тщательно осмотрела всю палубу, прежде чем вернуться к каюте.
Вокруг царила предательская тишина. Прежде чем войти в каюту, Дамона еще раз подошла к борту и взглянула на поверхность реки. Серая масса окружала судно со всех сторон, делая побег невозможным.
Дамона пожала плечами, крепче перехватила рукоятку ножа и взялась за ручку двери каюты. Дверь оказалась не запертой. За ней была удивительно большая, освещенная единственной неоновой лампой каюта. Обстановка казалась специально подобранной скорее с точки зрения целесообразности, нежели вкуса, но все равно выглядела очень дорогой.
Войдя, Дамона закрыла за собой дверь на щеколду и быстро скользнула ко второму проходу на противоположной стороне. Он был закрыт тяжелым занавесом. Дамона откинула занавес, взглянула на лежащее перед ней помещение и вошла с колотящимся сердцем.
