Мелисса Круз - Маскарад
Парень, лица которого она так и не увидела, но голос которого был ей знаком, и даже слишком.
Мими взглянула на подругу с жалостью. Она слышала от отца о произошедшем. На Дилана напал кто-то из Серебряной крови и убил его. Надежды, что он выжил, нет — ни малейшей. Его тело не нашли, но показания Блисс о тех трагических событиях, которые она дала Комитету, совершенно недвусмысленно описали его участь.
— Блисс, золотце, тебе, конечно, приятно воображать, будто этот парень, этот твой так называемый спаситель, был Дилан. Но это невозможно. Ты не хуже моего знаешь, что…
— Что? — настороженно переспросила Блисс.
— Что Дилан мертв.
Эти слова повисли в воздухе.
— И он никогда не вернется, Блисс. Никогда. — Мими вздохнула и отложила вилку и нож. — Так что давай поговорим серьезно. Ты хочешь, чтобы я помогла тебе уладить этот вопрос? Думаю, Джейми Кип самый клевый.
ГЛАВА 8
Когда Шайлер пришла в себя, оказалось, что она лежит на огромной кровати посреди большой комнаты, обставленной в стиле, который можно было описать разве что как «величие раннего Средневековья». Дальнюю стену украшал громадный и зловещий гобелен, изображающий смерть единорога, с потолка свисала колоссальная золотая люстра, в которой мерцали сотни истекающих воском свечей, а на кровати грудами лежали шкуры животных. Комната была воплощением грубого, примитивного изящества.
Девушка моргнула и тут же схватилась за шею. Но следов укусов не было. По крайней мере, этого с ней не случилось.
— О, вы очнулись!
Шайлер повернулась туда, откуда донесся голос. Служанка в черном платье и белом переднике сделала реверанс.
- Будьте любезны, мисс ван Ален, следуйте за мной, — произнесла она. — Я должна отвести вас вниз.
«Откуда она знает, как меня зовут?»
— Где я? — спросила Шайлер, откинув покрывало, и сунула ноги в свои мотоциклетные ботинки, стоявшие на полу.
— Во Дворце дожей, — ответила служанка и повела Шайлер прочь из комнаты, к винтовой лестнице, освещенной подвесными светильниками.
Дворец дожей на протяжении веков служил местопребыванием для правительства Венеции; здесь размещались законодательная и исполнительная ветви власти, а кроме того, залы совещаний и личная резиденция дожей. Туристов охотно допускали в величественные залы и галереи. Шайлер и сама осмотрела дворец во время официально дозволенной экскурсии.
Она поняла, что находится сейчас в личных покоях, в той огороженной части дворца, куда экскурсии не водили.
Служанка жестом велела девушке следовать за ней, и Шайлер спустилась по лестнице в длинный коридор. В конце его она увидела огромную дубовую дверь, покрытую резьбой — иероглифами и языческими символами.
— Он ждет вас, — сказала служанка, отворив дверь.
Шайлер вошла и очутилась в просторной библиотеке, пышной и великолепной. С высоких окон ниспадали изящно задрапированные красные бархатные шторы. На полках из древесины ореха выстроились ряды книг в кожаных переплетах. Вокруг было множество шкур и других охотничьих трофеев.
В камине гудело пламя. Перед огнем в массивном кожаном кресле сидел сутулый седовласый джентльмен в твидовом костюме от Харриса.
— Подойди, — велел он.
Рядом с джентльменом сидел тот самый молодой красивый итальянец, с которым Шайлер встретилась на биеннале. Он кивнул девушке и указал на стоящее перед ними кресло.
— Ты меня заколдовал! — сердито заявила Шайлер.
Парень не стал спорить.
— У нас не было другого способа убедиться в том, кто ты такая и каковы твои подлинные намерения. Не волнуйся, тебе не причинили никакого вреда.
— И как? Вы удовлетворены?
— Да, — серьезно ответил парень. — Ты — Шайлер ван Ален. Ты остановилась в гостинице «Даниэль» вместе с Оливером Хазардом-Перри-старшим и его сыном Оливером. Ты ведешь некий поиск. Позволь сообщить тебе приятную новость. Ты достигла цели.
— Каким образом? — настороженно поинтересовалась Шайлер.
— Профессор перед тобой, — произнес парень.
— Я слышал, ты меня ищешь, — весело произнес седовласый джентльмен. — В нынешнее время я не особо популярен среди американских студентов. Некогда толпы юных пилигримов прибывали, чтобы послушать мои лекции, но это осталось в прошлом. Ну, так расскажи, что привело тебя сюда?
— Меня прислала Корделия ван Ален, — сказала Шайлер.
Заслышав это имя, профессор и парень многозначительно переглянулись. От жара камина щеки у Шайлер начали гореть, но не только от пламени проступил румянец на ее бледной коже. Столь храбро произнесенное имя Корделии заставило ее почувствовать себя уязвимой. Кто эти странные люди? Зачем они доставили ее сюда? Не допустила ли она ошибку, озвучив продиктованный Корделией призыв о помощи?
— Расскажи мне поподробнее, — подбодрил ее профессор, подавшись вперед и пристально взглянув на девушку.
— Корделия была моей бабушкой… — произнесла Шайлер.
Даже если это враги, деваться уже некуда. Она оглядела комнату, выискивая пути к отступлению; девушка заметила потайную дверь, встроенную в одну из стен библиотеки. Может быть, ей удастся бежать через эту дверь, а может, она сумеет оглушить старика и парня собственным заклинанием и выпрыгнуть в окно.
— Была? — переспросил парень.
— Она окончила этот цикл. На нее напали. — Шайлер с силой втянула воздух. — Серебряная кровь. Кроатан.
— Ты уверена? Почему? — резко спросил парень. — О Серебряной крови было не слышно с семнадцатого века. Их существование вычеркнули из истории Голубой крови.
— Она сама мне об этом сказала.
— Но она… ее не забрали? — хрипло спросил парень.
— Нет. К счастью. Напавший не выпил ее полностью и не отнял память. Она вернется к жизни в следующем цикле.
Парень откинулся на спинку кресла. Шайлер заметила, что он теребит ключи от машины и что у него подрагивает правое колено, так ему не терпится услышать ее историю полностью.
— Продолжай, — велел профессор.
— Корделия сказала, что для того, чтобы победить Серебряную кровь, нужно отыскать ее мужа, Лоуренса ван Алена, ныне скрывающегося. Она думала, что, если отправить… если она отправит меня в Венецию, мне удастся отыскать его.
— Удалось?
Глаза старика заблестели.
— Не знаю… Дедушка, я пришла за помощью. Корделия сказала, что необходимо…
Тут парень кашлянул. Шайлер повернулась к нему.
— Лоуренс ван Ален — это я, — сообщил парень, подавшись вперед.
Его лицо изменилось — не незаметно, а поэтапно, — и он стал выглядеть постарше. Но это был не тот сутулый седовласый дедушка, которого рисовала себе в воображении Шайлер. Это был высокий, худощавый мужчина с той же львиной гривой, что и у парня, только подернутой серебром; и его аристократический ястребиный нос и высокомерный подбородок тоже сохранились.
