Роберт Стайн - Тайна пишущей машинки
– Чем могу помочь? – пробурчала она. Я помахал листком.
– Мама просила вот эти продукты.
Она выхватила список из моих рук, пробежалась по нему глазами и, что-то ворча себе под нос, вернула мне.
– Тунец в последнем ряду внизу, – сказала она.
– Спасибо. – Я взял корзинку и поспешил в дальний конец магазина.
На стене жужжал огромный кондиционер. Висящий напротив него вентилятор гнал поток холодного воздуха в узкий проход.
Я быстро нашел банки с тунцом и опустил две штуки в корзинку.
Передо мной вытянулась длинная белая витрина мясного отдела. Под стеклом ровными рядами были уложены куски красного мяса.
Сбоку от прилавка с потолка свисал огромный кусок говядины.
«Вот это туша!» – мелькнуло у меня в голове.
Она выглядела как целая корова, с которой содрали шкуру и подвесили вниз головой.
Гадость!
Я уже хотел отвернуться, когда мертвая туша зашевелилась.
Она качнулась вправо, потом влево.
Я был поражен.
Туша качнулась сильнее – вправо-влево.
Я наблюдал, как она с трудом раскачивается на своей веревке – туда-сюда.
И вдруг до меня донесся хриплый голос, похожий на шепот:
– Свежее мясо… Свежее мясо…
26
– 0-ох! – вырвался у меня сдавленный стон. В оцепенении я продолжал следить за медленным покачиванием туши.
– Свежее мясо… – снова заскрежетал голос. – Свежее мясо…
– Нет! – завопил я. Корзинка вывалилась из рук. Я попятился.
И снова вскрикнул, когда из-за мясного прилавка прямо-таки выскочил Адам. Он самодовольно ухмылялся.
– Свежее мясо… – прошептал он и разразился хохотом. Из-за прилавка, хихикая и хватаясь за животики, выползли Анни и Эмми.
– Он сейчас заплачет! – воскликнула Анни.
– Зэкки, ты красный как рак! – покатилась со смеху ее сестрица.
Лицо мое пылало. Я совершенно растерялся. И как я мог купиться на такую дурацкую шутку?
Не было сомнения, что они растрезвонят по школе, как я отличился при виде говяжьей туши!
– Что вы здесь делаете? – налетел я на них.
– А мы видели, как ты ехал на велике, – ответил Адам. – И вошли в магазин следом за тобой. Ты нас не заметил? Мы шли по пятам.
– А-а-а-а! – истошно закричал я, сжимая кулаки.
– Что там происходит? – От зычного голоса миссис Джек задрожали полки. – Чем это вы там занимаетесь?
– Ничем, – ответил я. – Я искал банки с тунцом!
Я повернулся к Адаму и близняшкам спиной.
– Отвяжитесь от меня, – процедил я сквозь зубы.
По какой-то причине им это показалось забавным. Они захихикали пуще прежнего. Адам вытянул вперед обе руки. Он держал их неподвижно прямо перед собой, как слепец. На негнущихся ногах он направился ко мне по проходу.
– Ты управляешь мной, Зэкки! – проскрежетал он механическим голосом. – Я в твоей власти.
Раскачиваясь из стороны в сторону, Адам приближался ко мне, точно какой-то зомби.
– Твоя пишущая машинка управляет мной, Зэкки. Она обладает магической силой! Я – раб!
– Адам! Кончай валять дурака! – закричал я. Девчонки прыснули. Закрыв глаза и вытянув руки вперед, они тоже направились ко мне.
– Мы в твоей власти, – пропела Эмми.
– Ты контролируешь каждое наше движение, – вторила ей Анни.
– Это не смешно! – вне себя от ярости заорал я. – Чтоб вы провалились! Вы…
Я обернулся: прыгающей походкой к нам приближалась миссис Джек. Лицо ее было таким же красным, как и помада.
– Чем это вы здесь занимаетесь? – проревела она. – Это вам не клуб!
Адам и девчонки мгновенно опустили руки. Анни и Эмми попятились к витрине с мясом.
– Вы что-нибудь покупаете? – Миссис Джек задыхалась от быстрой ходьбы на такое длинное расстояние от кассы до прохода. – Если не собираетесь ничего покупать, выметайтесь отсюда! Идите на детскую площадку!
– Мы уходим, – пробормотал Адам. Он не мог пройти мимо миссис Джек, потому что она заполонила собой весь проход. Поэтому он быстро юркнул в следующий.
Эмми и Анни поспешили за ним. Миссис Джек грозно взглянула на меня.
– Я уже заканчиваю, – промямлил я. Я поднял корзинку, хотел достать список, но не смог его найти.
Впрочем, он мне был не нужен. Я помнил его наизусть. Я нашел все необходимое и положил в корзину. Миссис Джек не отходила от меня ни на шаг.
Потом она под конвоем повела меня к кассе.
Я расплатился и торопливо вышел. Я так разозлился на Адама и девчонок, что совсем забыл про шоколадки.
«Они то и дело выставляют меня на посмешище, – с досадой думал я. – Все время зло подшучивают надо мной. Хотят, чтобы я выглядел полным идиотом».
И так всегда. Всегда.
Я устал от их издевательств! Я сыт по горло их выходками!
– Устал-устал-устал! – повторял я всю дорогу до дома. Я соскочил с велосипеда, и он грохнулся на дорожку. Забежав на кухню, я кинул сумку с покупками на стол. – Устал-устал-устал!
«Надо взять себя в руки, а не то совсем раскисну», – решил я.
Влетев к себе в комнату, я вставил чистый лист в старую машинку.
Плюхнулся на стул и с остервенением начал печатать. Третью историю про Кома-Пожирателя. Самую страшную.
Я печатал так быстро, как только мог. Я ничего не обдумывал. Позволил бушевавшей во мне ярости выплеснуться на бумагу.
У меня не было рукописного варианта. Не было никакого плана. Я не знал, как будет разворачиваться сюжет.
Склонившись над древней машинкой, я печатал не отрываясь.
В этом рассказе безобразный розовый Ком нападает на город. Люди визжат. Разбегаются во все стороны. Спасаются как могут.
Двое полицейских выходят на схватку с чудовищем. Оно разевает свою пасть и заглатывает их целиком!
Вопли ужаса наполняют город. Громадный Ком пожирает все живое!
– Вот так! – громко выкрикнул я. – Получайте!
Я вымещал свои обиды на всех. На всем городе.
– Вот так!
Это была самая жуткая, самая ужасная история, которую я когда-либо сочинял. Я печатал страницу за страницей.
– Зэкки! Ты забыл кое-что купить! – окликнули меня.
Я начал печатать эти слова, но тут до меня дошло, что это был мамин голос.
Тяжело дыша, я отвернулся от машинки. В дверях стояла мама и укоризненно покачивала головой.
– Тебе придется снова ехать в магазин, – сказала она. – Ты забыл купить итальянскую булку. Нам нужен хлеб на вечер.
– Ой, извини, – ответил я.
Я оглянулся на свои листки с рассказом и вздохнул. Так хорошо писалось! Я только-только вошел во вкус.
«Как только вернусь из магазина, сразу же снова засяду за машинку», – решил я.
Я взял у мамы деньги. Потом пошел и поднял с дорожки велосипед.
Крутя педали, я обдумывал свой рассказ.
«Это мой лучший ужастик», – пришел я к заключению.
