Марина Русланова - Большая книга ужасов – 48 (сборник)
– Тогда заодно и пообедаем.
Достали консервы и остатки колбасы. Таня заглянула в пакет с хлебом и озабоченно нахмурилась:
– Хлеба у нас маловато. Не подрассчитали.
– Нет. Мы все правильно рассчитали. По расчетам, мы сейчас должны назад идти. Хлеба бы нам хватило. А если бы совсем оголодали, купили бы на станции.
– Или пирожков, – размечтался Никита.
– Ешь, что дают, – посоветовала Таня с набитым ртом. – Пока ты в кулинарных облаках витаешь, и этого не будет.
Никита послушался совета, принялся за еду. Съев пару бутербродов и банку сайры в масле, сообщил:
– А я все равно пирожков хочу. С картошкой и грибами. И пиццу!
– Закажи, – ехидно посоветовала Анжела. – У них на рекламе написано, доставим в любую точку.
– Но в эту вряд ли, – пригорюнился Никита.
У Эдика рот наполнился слюной, до ужаса захотелось кусок горячей острой пиццы! И чашечку исходящего ароматным паром шоколада!
– А я бы съела кусок шоколадного торта! – томно проговорила Света. Подумав, добавила: – Большой кусок!
– Не, а я бы пиццы заточил. А потом и тортика навернуть можно.
– Хватит! – Эдик рывком поднял рюкзак. – С вами слюнями изойдешь!
Никита принял несчастный вид:
– Недобрый ты, Эд. А мне после такого стресса нужны положительные эмоции. А как их легче всего получить? Правильно, через вкусную пищу! Короче, мне нужна пицца! Или что-нибудь другое, очень вкусное.
– А может, тебе еще массаж сделать и психотерапевта пригласить? – насмешливо спросила Анжела.
Эдик потерял терпение:
– Идемте! Анжела, доставай свою карту.
– Зачем? Я на сосне метку вижу.
Ребята и шли всю дорогу не по карте, а по меткам, оставленным готами. Через каждые сто – сто пятьдесят метров на стволах деревьев стояли красно-черные метки.
Никита с хрустом потянулся и продел руки в лямки рюкзака:
– Ну, други, как говорил Иван Сусанин, погуляем на славу!
– Типун тебе на язык! – пожелала Таня.
Света с ненавистью посмотрела на свой чемодан. Лучше бы взяла рюкзак! Это в городе на асфальте чемодан на колесиках удобен, а в лесу от колесиков толку никакого, одно мучение. Они не желают ехать по размокшей от дождя тропе, забиваются грязью и не крутятся, цепляются за выступающие из земли корни. Девочка искоса посмотрела на Никиту и Эдика. Джентльменами их не назовешь, хоть бы один предложил помощь! Так ведь не дождешься. Тащат свои рюкзаки и делают вид, что не замечают, как она мается с чемоданом!
Тусклый дождливый день клонился к закату, когда ребята увидели просвет между деревьями. Анжела сверилась с картой и радостно объявила:
– Мы у цели! – покрутила головой. – Ага! Вот и знак! – она ткнула рукой в нарисованную на стволе молнию.
Пройдя несколько метров, ребята разглядели унылый ряд домов.
– Ура! – не глядя под ноги, Таня рванула вперед, с размаху влетела в лужу, поскользнулась и упала. Во все стороны полетели брызги, жирно чавкнула грязь.
Медленно девочка встала, со спины стекала черная жижа.
– Таньки грязи не боятся, – бессердечно хохотала Света.
Остальные от комментариев тактично воздержались.
– Ничего страшного, – махнула рукой Анжела, – там отмоешься.
– Там отмоешься, – с иронией повторила Света, – там специально для Тани оставили водопровод в рабочем состоянии.
Таня совсем сникла. Анжела холодно сказала:
– Света, а ты считаешь, что вода только в водопроводных трубах течет, про природные водоемы не слышала? – и сочувственно дернула девочку за рукав. – Здесь рядом речка.
Торопливо дошли до коттеджей.
– Выбирайте! – гостеприимно развел руки Никита.
– Наши во втором ночевали, – проинформировала Анжела.
– Значит, для чистоты эксперимента ночуем там же, – ребята двинулись ко второму домику.
Обветшалый дом, покосившиеся ступени. Ребята поднялись по хлипким ступенькам. Внутри коттедж выглядел так же неприглядно, как и снаружи. Пахло плесенью и запустением.
– Да, обстановочка, – протянул Никита, глядя на покрытые коричневыми разводами обои.
Таня прошла в сумрачную комнату. На стенах обои неопределенного цвета, на окнах покрытые толстым слоем пыли горизонтальные жалюзи, в углу плетеная кушетка, посредине два алюминиевых стула.
Настроение было пасмурное, под стать погоде. Усталость давила на плечи тяжелой плитой. Мокрая одежда противно липла к телу. Хотелось домашнего тепла и уюта, а за ванну, наполненную теплой водой с искрящейся, благоуханной пеной, Таня отдала бы многое. Но вместо желанной ванны ее взору предстала угловая душевая кабина, грязная до невозможности. Без всякой надежды на положительный результат девочка покрутила тусклые краны. Душевой рожок всхрапнул, выдавил струйку ржавой воды и затих.
– Ты ожидала чего-то другого? – В дверях санузла возникла неотразимая Светкина персона.
Таня отрешенно взглянула на нее и вернулась обратно в комнату. Бросила на пыльный пол рюкзак и обратилась к Анжеле:
– Покажи, где речка?
– Недалеко. – Анжела, успевшая расположиться на кушетке, с готовностью вскочила. – Подожди немного, я ведра захвачу.
Она сбегала в кухню и вернулась с двумя ведрами.
– Ты была уже здесь? – удивился Никита.
– Нет, ребята подсказали. На кухне и тряпки имеются, сделаем влажную уборочку.
– Это еще зачем?
– Нам же здесь ночевать. Неужели охота пылью дышать?
– Ладно, мой, – разрешил мальчик.
– Да ну?! Разрешаешь? – подбоченилась Анжела. – Думаешь в стороне остаться? Не выйдет! Хватай ведра и на выход!
Никита понял, спорить бесполезно, покорно подхватил ведра и вышел из дома.
– Как я буду мыться при нем? – встревоженно прошептала Таня.
– Не беспокойся, наберет воды и пойдет обратно в дом. Свет, ты идешь с нами?
– А что мне на речке делать? Я ведь в грязь не падала? – дернула бровками Света.
– А микробы на Светках не водятся, – догадалась Анжела. – А умываться ты никогда не пробовала?
– Я сырой, а тем более речной водой не умываюсь. Я специальным молочком пользуюсь! – Света бросила на девочек презрительный взгляд.
– Леди с фаэтона, пони легче. Пойдем! – Анжела потянула Таню к выходу.
На берегу их ждал Никита. Воды он уже набрал, у ног стояли полные ведра.
– Таня, я подумал и пришел к выводу, что погода сегодня не купальная, ты замерзнешь.
– Чтобы прийти к такому выводу, думать необязательно, – огрызнулась Таня. От одного вида свинцовой воды становилось холодно. При мысли, что в нее нужно залезть, стискивало сердце. Никита сочувственно косил глазом.
– А ты чего застыл, как памятник самому себе? Набрал воды и дергай отсюда, – напустилась на него Анжела.
Никита скорчил гримасу, поднял ведра и поплелся в сторону домов.
