Александр Дюма - Тысяча и один призрак
Мы подошли к двери, остановились и некоторое время молча смотрели друг на друга.
– Ну, что вы мне скажете, мой милый господин Альберт? – улыбнулась мне незнакомка.
– Хочу вам сказать, моя милая мадемуазель Соланж, что не стоило встречаться, чтобы так скоро расстаться.
– Прошу у вас тысячу извинений, но очень стоило. Если бы я вас не встретила, меня отвели бы на гауптвахту, там бы открыли, что я не дочь тетки Ледье, что я аристократка, и отрезали бы, вероятно, голову.
– Итак, вы сознаетесь, что вы аристократка?
– Я ни в чем не сознаюсь.
– Хорошо, скажите мне, по крайней мере, ваше имя.
– Соланж.
– Вы же знаете, я случайно назвал вас так, это не ваше настоящее имя.
– Ну что ж! Мне оно нравится, и я оставляю его за собою, для вас, по крайней мере.
– Зачем сохранять его для меня, если мы больше не увидимся?
– Я этого не говорю. Я говорю только, что если мы и увидимся, то вам совсем необязательно знать, как меня зовут. Я назвала вас Альбертом – так и называйтесь, а я останусь Соланж.
– Хорошо, пусть будет так, но послушайте меня, Соланж.
– Слушаю, Альберт, – отвечала она.
– Вы аристократка, не правда ли?
– Если бы я в этом и не созналась, вы это и сами узнали бы, верно? Стало быть, мое признание теряет смысл.
– И вас преследуют потому, что вы аристократка?
– Что-то в этом роде.
– И вы скрываетесь от преследований?
– На улице Феру, 24, у тетки Ледье, муж которой был кучером у моего отца. Видите, у меня нет тайн от вас.
– А ваш отец?
– У меня нет тайн от вас, мой милый господин Альберт, пока дело касается меня, но тайны моего отца – не мои. Мой отец тоже скрывается, выжидая случая, чтобы эмигрировать. Вот все, что я могу вам сказать.
– А вы, что вы думаете делать?
– Уехать с моим отцом, если это будет возможно. Если это окажется невозможным, то он уедет один, а я потом присоединюсь к нему.
– И сегодня вечером, когда вас арестовали, вы возвращались со свидания с отцом?
– Да, я возвращалась оттуда.
– Слушайте, милая Соланж…
– Я слушаю вас.
– Вы видели, что случилось сегодня вечером?
– Да, и это дало мне возможность убедиться в вашем положении.
– О, к сожалению, положение мое невелико. Однако же у меня есть друзья.
– Я познакомилась сегодня с одним из них.
– И вы знаете, что этот человек очень влиятелен в настоящее время.
– Вы можете воспользоваться этим влиянием и посодействовать бегству моего отца?
– Нет, я сохраню его для вас.
– А для моего отца?
– Для вашего отца у меня найдется другое средство.
– У вас есть другое средство?! – воскликнула Соланж, схватив меня за руки и тревожно вглядываясь в меня.
– Если я спасу вашего отца, сохраните ли вы добрую память обо мне?
– О, я буду вам признательна всю мою жизнь.
И она произнесла эти слова с восхитительным выражением, предполагающим будущую признательность.
Затем, посмотрев на меня умоляющим взором, спросила:
– И вы этим удовлетворитесь?
– Да, – ответил я.
– Итак, я не ошиблась, у вас благородное сердце. Благодарю вас от имени отца и от своего имени и, если бы даже вам не удалось ничего сделать для меня в будущем, буду признательна вам за прошлое.
– Когда мы увидимся, Соланж?
– А когда вам нужно увидеть меня?
– Завтра, надеюсь, я смогу сообщить вам кое-что приятное.
– Хорошо! Увидимся завтра.
– Где?
– Здесь, если угодно.
– Здесь, на улице?
– Боже мой! Вы видите, что это самое безопасное место. Вот уже полчаса, как мы болтаем у этих дверей, и никто еще здесь не прошел.
– Отчего же мне не прийти к вам или почему вы не можете прийти ко мне?
– Оттого что если вы придете ко мне, то скомпрометируете тех добрых людей, которые дали мне убежище, а если я пойду к вам, я скомпрометирую вас.
– Ну хорошо! Я возьму пропуск у одной моей родственницы и передам его вам.
– Да, чтобы гильотинировали вашу родственницу, если я буду случайно арестована.
– Вы правы, я принесу вам пропуск на имя Соланж.
– Чудесно! Вы увидите, скоро Соланж будет моим единственным, настоящим именем.
– В котором часу?
– В тот самый час, когда мы встретились сегодня. В десять часов, если угодно.
– Хорошо, в десять часов.
– А как мы встретимся?
– О, это нетрудно. В десять часов без пяти минут вы подойдете к двери, в десять часов я выйду.
– Итак, завтра в десять часов, милая Соланж?
– Завтра в десять часов, милый Альберт.
Я хотел поцеловать ее руку, она подставила лоб.
На другой день вечером, в половине десятого, я был на ее улице. В три четверти десятого Соланж открыла дверь. Каждый из нас явился раньше назначенного времени. Я бросился к ней навстречу.
– Я вижу, у вас хорошие вести, – сказала она улыбаясь.
– Отличные! Во-первых, вот вам пропуск.
– Во-первых, о моем отце… – И она оттолкнула пропуск.
– Ваш отец спасен, если он того пожелает.
– Если он пожелает, говорите вы? А что он должен для этого сделать?
– Нужно, чтобы он доверился мне.
– Это уже сделано.
– Вы его видели?
– Да.
– Вы опять подвергали себя риску?
– А что же делать? Это нужно, и Бог да хранит меня!
– Вы все сказали вашему отцу?
– Я сказала ему, что вчера вы спасли мне жизнь и завтра, быть может, спасете его жизнь.
– Завтра, да, именно завтра, если он пожелает, я спасу ему жизнь.
– Каким образом? Скажите. Ну, говорите. Какой бы чудной была наша встреча, если бы все это удалось сделать!
– Только… – сказал я нерешительно.
– Ну?
– Вам нельзя будет ехать с ним.
– Я же вам сказала, что мое решение на этот счет уже принято.
– К тому же я уверен, что немного погодя я смогу достать вам паспорт.
– Будем говорить о моем отце, а обо мне потом.
– Хорошо! Я вам сказал, что у меня есть друзья, не так ли?
– Да.
– Я видел одного из них.
– И что же?
– Вы знаете этого человека по имени, его имя – гарантия храбрости, лояльности и честности.
– И это имя?
– Марсо.
– Господин Марсо?
– Да.
– Вы правы, если этот человек обещал, то он сдержит слово.
– Ну да, он обещал.
– Боже! Какое счастье! Ну скажите, что он обещал?
– Он обещал помочь нам.
– Каким образом?
– Очень простым. Клебер назначил его главнокомандующим западной армией. Он уезжает завтра вечером.
– Завтра вечером? Но мы не успеем ничего приготовить!
– Нам нечего приготовлять.
– Я не понимаю.
– Он возьмет вашего отца с собой.
– Моего отца?!
– Да, в качестве секретаря. Когда они приедут в Вандею, ваш отец даст честное слово, что не будет служить в войсках, противостоящих Франции, а ночью перейдет в Вандейский лагерь. Из Вандеи он отправится в Бретань, а затем в Англию. Как только он устроится в Лондоне, он уведомит вас, я достану вам паспорт, и вы отправитесь к нему в Лондон.
