Стивен Кинг - Полицейский из библиотеки
Он знал, сколько он сможет заработать на нем; совсем скоро можно было бы оказаться за рулем новенького «мерседес-бенца». И ему совсем неинтересно было знать, какую часть этого богатства можно было бы отнести за счет того глупого выступленьица.
Нейоми, действительно, подумала, что ее разыгрывают; она очень хорошо знала, кто такая Аделия Лортц, и думала, что Сэм тоже знает.
В конце концов, эта женщина была замешана в самом мерзком бизнесе, который был известен в Джанкшн Сити в последние двадцать лет, может быть, даже со времен второй мировой войны, когда сын Моггинзов вернулся домой не в своем уме, отслужив на Тихоокеанском флоте, и перестрелял всех членов своей семьи, а затем направил дуло своего армейского пистолета себе в ухо и прикончил с собой.
Айэра Моггянз прославился до того, как сюда приехала Нейоми; и ей не пришло в голову, что афера Аделии Лортц имела место задолго до того, как в Джанкшн Сити появился Сэм.
Как бы то ни было, она забыла обо всем и, к тому времени как Сэм положил телефонную трубку, старалась решить, что ей купить на ужин: что-нибудь пожирнее или попостнее.
Он, не переставая, диктовал письма до двенадцати часов, потом спросил Нейоми, не пойдет ли она с ним к МакКенну пообедать. Нейоми отказалась, сказав, что ей надо возвращаться домой к матери, которая сильно сдала за зиму.
Больше ни слова не было сказано об Аделии Лортц.
Глава четвертая. ИСЧЕЗНУВШИЕ КНИГИ
В будни Сэм мало ел на завтрак: стакана апельсинового сока и булочки с отрубями хватало, но по субботам (по крайней мере, когда накануне не бывало попойки в Ротари Клаб) он любил вставать немного позже, пройтись до ресторана МакКенны на площади и, не торопясь, прожевать стейк и яичницу и одновременно прочитать газету, а не просмотреть ее в промежутках между деловыми встречами.
Вот так он и проделал все на следующее утро, седьмого апреля. Вчерашний дождь прошел, и небо было ясное, чисто-голубое, как сама ранняя весна. После завтрака Сэм пошел домой окольным путем, по дороге останавливаясь и отмечая, чьи тюльпаны и крокусы хорошо взошли, а чьи немного запаздывают. Он вернулся домой в десять минут одиннадцатого.
На автоответчике светилась лампочка «Прослушайте записанный разговор». Он нажал на кнопку, достал сигарету и чиркнул спичкой.
— Хэллоу, Сэм, — послышался вкрадчивый голос Аделии Лортц, который ни с чьим нельзя спутать, и от стыда Сэм забыл, что делает и почти не сжег всю сигарету. — Вы меня разочаровываете. Вы просрочили книги.
— Ах ты дрянь! — воскликнул Сэм.
Что-то терзало его всю неделю, как будто хотелось сказать какое-то слово, оно готово было сорваться с губ, как с трамплина, помимо вашей воли. Книги. Чертовы книги. Эта женщина будет относиться к нему. как к человеку, за которого она его приняла, при том, что он безвозмездно высказал свои суждения о месте некоторых плакатов в детской библиотеке. Его волновал один вопрос: записала ли она свою брань на автоответчике или приберегла до встречи.
Он задул спичку и бросил ее в пепельницу около телефона.
— Насколько я помню, я объясняла вам, — продолжала она своим вкрадчивым и слишком уж убедительным голосом, — что «Спутник оратора» и «Самые любимые стихотворения американцев» из специального хранения библиотеки и что их нельзя держать более недели. Я надеялась на вас, Сэм. В самом деле надеялась.
К своему величайшему раздражению, Сэм почувствовал, что стоит здесь, в своем собственном доме, держа незажженную сигарету в пальцах, и по шее и щекам растекается краска стыда. Снова он почувствовал себя четвероклашкой, на этот раз сидящим на табуретке лицом к стене с бумажным колпаком для слабоумных на голове.
Как бы делая одолжение, Аделия Лортц продолжала:
— Но я решила продлить вам книги; вам предстоит вернуть взятые книги не позже первой половины дня в понедельник. Пожалуйста, избавьте меня от этих неприятных забот. — И, помедлив: — Не забывайте о полицейском из библиотеки.
— Ты стареешь, Аделия-детка, — пробормотал Сэм, но он знал, что его никто не слышит, она повесила трубку после того, как упоминула о полицейском из библиотеки, и аппарат спокойно отключился.
2Сэм достал еще одну спичку, чтобы зажечь сигарету. Он делал первую затяжку, и в голове оживали события, связанные с книгами. Может быть, это смахивало на трусость, но навсегда свело бы все счеты с мисс Лортц. К тому же, в этом была какая-то неделикатная справедливость.
Он вручил Нейоми ее вознаграждение, и он сделает то же с Аделией. Он сел за письменный стал в своем кабинете в конторе, в котором он сочинял свою знаменитую речь, и пододвинул отрывной блокнот с бланками. Отступив немного от фирменной надписи «Из конторы Сэмьюэля Пиблза», он настрочил следующее:
Дорогая мисс Лортц,
Извините за то, что возвращаю Ваши книги с опозданием. Примите мои искренние извинения, потому что книги здорово помогли мне составить выступление. Поу — жалуйста, примите эти деньги в счет штрафа за просроченные книги. Остальное оставьте себе в знак благодарности.
Искренне Ваш
СЭМ ПИБЛЗ.Доставая скрепку из выдвижного ящичка в столе, Сэм прочитал письмо. Он решил изменить «возвращаю Ваши книги» на «возвращаю библиотечные книги» и остальное оставить как есть. Аделия Лортц запомнилась ему как женшина, чьей философией было «государство — это я». даже если «государство», как в этом случае, было просто местной библиотекой.
Он вынул двадцатидолларовую банкноту из бумажника и скрепкой прикрепил ее к письму. Он в нерешительности помедлил немного, постукивая беспокойно пальцами по краю стола.
«Она сочтет это взяткой и, возможно, обидится и чертовски рассвирепеет».
Может быть и так, но Сэму было наплевать. Он знал, что кроется за лукавым телефонным звонком женщиныЛортц сегодня утром, да пожалуй, за обоими телефонными звонками. Он слишком много взял на себя, критикуя плакаты в детской библиотеке, и теперь она брала реванш или пыталась его брать. Но это вам не начальная школа, и он не непоседливый запуганный подросток (по крайней мере, теперь), и его не запугаешь. Ни злопыхательскими надписями в фойе библиотеки, ни нытьем библиотекарши:
«На целый день задержал книги, негодный мальчишка!»
— Иди ты! — сказал он вслух. — Если тебе не нужны эти чертовы деньги, отдай их в фонд охраны библиотеки или еще куда-нибудь.
Он положил на стол письмо вместе с прикрепленными к нему двадцатью долларами. Он не намеревался вручать его лично, потому что она могла рассерчать на него. Он положит письмо с деньгами в одну из библиотечных книг, да так, чтобы они торчали, и затем скрепит обе книги парой резиночек. И потом он просто опустит это дело в щель для книг. Он шесть лет прожил в Джанкшн Сити, не зная Аделии Лортц, и если повезет, то он не увидит ее еще шесть лет.
