Лорел Гамильтон - Поцелуй Мистраля
Они оба так были умелы, но в настолько разной манере, что я невольно думала, как было бы хорошо с каждым из них поодиночке. Но попросить Мистраля подождать, дать ненадолго нам свободу - не удавалось, потому что я едва дышать могла, не то что говорить. Мне хотелось иметь возможность говорить, хотелось перестать бороться за каждый глоток воздуха. Челюсть уже так болела, что я почти не реагировала на мастерские действия Аблойка. Мистраль пересек границу между приятной болью и «черт, хватит уже!».
Мы не уговорились, как дать ему понять, что надо остановиться. Если говорить нельзя, то уславливаются о знаках - похлопать особым образом или еще что. Я уперлась руками ему в плечи и с силой оттолкнула. Мне не сравниться силой с чистокровными сидхе, но как-то раз я пробила кулаком дверцу машины, чтобы отпугнуть потенциальных грабителей - может, это даст вам намек. Порезаться я тогда порезалась, но кости остались целы. Так что я на Мистраля надавила, а он надавил тоже.
Он так глубоко забрался в меня, что я даже укусить его не могла. Я задыхалась, а ему и дела не было. Я чувствовала приближение оргазма. И не хотела, чтобы старания Аблойка подпортила моя смерть от удушья.
Ногти полезны, чтобы принести изюминку в удовольствие - и чтобы дать понять кое-что. Я всадила ногти в гладкую Мистралеву шею и пропахала ими кровавые борозды. Он резко отдернулся и, увидев его бешеное лицо, я опять порадовалась, что мы не одни.
– Прекращай, как только я скажу «стоп», - сказала я, и поняла, что тоже разозлилась.
– Ты не говорила «стоп».
– Конечно, ты лишил меня такой возможности!
– Ты сказала, что любишь боль.
Мне трудно было дышать ровно, потому что Аблойк по-прежнему вибрировал и скользил внутри меня. Еще чуть-чуть, и я кончу.
– Люблю, до определенной точки. Только не до вывиха челюсти. Нам надо принять кой-какие правила до того… как… придет… твоя очередь!
Последнее слово превратилось в вопль, голова у меня запрокинулась, все тело содрогнулось. Мистраль подхватил мой затылок, а то бы я расколотила его о каменно-твердую землю.
Подаренное Аблойком наслаждение волнами выплескивалось сквозь меня, на меня, в меня. Волны удовольствия, волны магии, снова и снова - будто и этим он умел управлять. Будто мог контролировать мой оргазм точно так же, как контролировал весь процесс до того. Оргазм прокатывался по мне от паха до последнего дюйма моего тела и начинался опять, пробегая по коже вспышкой, от которой я билась всем телом, а руки искали, за что бы схватиться. Аблойк держал меня за ноги, но спина и плечи у меня полностью отрывались от земли и со всего размаху падали обратно.
Кто- то подхватил меня за плечи, пытался удержать, но наслаждение было слишком велико. Я только и могла, что биться и кричать -один дрожащий вопль за другим. Пальцы нащупали чью-то живую плоть и вонзились в нее, и чьи-то сильные руки перехватили мое запястье. Другой рукой я вцепилась в собственный бок и рвала себя - и эту руку чья-то сильная ладонь тоже прижала к земле.
Сквозь собственные крики я различала голоса:
– Давай, Аблойк, кончай же с этим!
– Кончай, Аблойк, - подхлестнул его Мистраль.
И он кончил, и мир вдруг оказался создан из белого сияния, и я чувствовала Аблойка между ног, горячего и мощного, и так глубоко проникшего в меня, как он только мог. Я плыла в потоках белого света, пока в нем не вспыхнули красные, зеленые и синие искры. А потом не осталось ничего, только белый-белый свет.
Глава 5
Я не то чтобы совсем потеряла сознание, но лишилась сил от магии Аблойка, ни рукой ни ногой не могла двинуть. Только когда пошевелился тот, на чьих коленях лежала моя голова, я с трудом открыла глаза. Надо мной склонялся Мистраль, это его руки сжимали мне запястья, и на его коленях покоилась моя голова.
– Я хотел, чтобы тебе было больно, но не чтобы ты переломала себе кости, - сказал он, словно отвечая на вопрос, прочитанный на моем лице.
– Приятно слышать, - ответила я с третьей попытки.
Он засмеялся и осторожно выбрался из-под меня. Мою голову он аккуратно переложил на твердую землю. Нашу импровизированную постель я, видимо, разбросала, потому что сухие колючки опять царапали мне спину.
Я повернула голову и оглядела стражей. Аблойк, слегка пошатываясь, пробирался на коленях к моей голове, словно они с Мистралем решили поменяться местами. Чтобы увидеть, что там делается в темноте за спиной Аблойка, мне понадобилась пара секунд.
Темноту расцвечивало неоновое сияние - голубое, зеленое и красное. Сияние лилось отовсюду, то отдельными горящими линиями, то перекрученными - как нитки, скрученные в веревку, вместе более мощные, более крепкие. Ближе всего к нам на коленях стоял Дойль, словно он пытался придти мне на помощь, и меч у него наполовину был вытащен из ножен - как будто здесь было препятствие, которое можно разрубить мечом. Темную кожу стража покрывали алые и синие линии.
Рис стоял сразу за ним, тоже разрисованный голубым и красным - а дальше во мраке видны были другие мужчины, покрытые синими и зелеными завитками и изображениями цветущих растений. Я заметила сияние длинных светлых волос в куче сухих лоз: Иви весь светился зелеными магическими спиралями. Бри то ли обнимал древесный ствол, то привязан был к нему синими и зелеными линиями. Дерево как будто наклонялось к нему: тонкие сухие ветки, словно руки, обнимали нагое тело стража. Адайр забрался на другое дерево и стоял на крупной ветке у вершины. Он тянулся куда-то вверх, словно видел там что-то, невидимое мне. Кое-где на земле под грудами валежника я разглядела еще стражей.
Мороз и Никка стояли на коленях поодаль от нас. На их телах змеились только синие линии. Они держали кого-то за руки и за ноги - я не сразу разглядела, что Галена. От Галена исходило настолько яркое зеленое сияние, что его самого было и не разглядеть. Всем остальным магия вроде бы доставляла удовольствие, или хотя бы не причиняла боли - но Гален как будто бился в судорогах, почти как я только что, но еще сильнее.
В глаза мне заглянул Мистраль, и я увидела, что он нависает надо мной, как Аблойк недавно - только не целует меня. Он подождал, чтобы все мое внимание обратилось к нему.
– Теперь я, - сказал он, и меня опять напугало выражение его глаз. Я не Мистраля боялась, я боялась того, что с нами происходит. Что-то очень мощное, а как мы за это заплатим? Я очень рано выучила, что за любую силу приходится платить.
– Мистраль… - сказала я, но он уже опускался на меня. Опять подул ветерок - легкий, любопытный, он потрогал меня невидимыми пальцами. Зашуршала сухая листва, и лианы как будто вздохнули под крепнущим ветром.
