Светлана Ольшевская - За чертой страха
— Доченька, тебе не плохо?
— Нет, а что?
— Точно нет? — прищурилась мама. — Ну, значит, у тебя какие-то дела, о которых ты мне, разумеется, опять не расскажешь.
— А это ты с чего взяла? — прищурилась я.
— А вот с чего, — принялась перечислять мама. — Два дня, точнее, две ночи подряд ты возвращаешься домой после двенадцати, хотя я знаю, что твои друзья расходятся гораздо раньше. Потом, эта старушка, которую ты нашла за грудами мусора на пустыре, — сомневаюсь, что ты просто так там гуляла. И наконец, сегодня ты встала рано, и это учитывая, во сколько мы вчера легли! Последнему факту есть только два объяснения: либо тебе нездоровится, либо у тебя есть какое-то важное дело. Первый вариант ты отрицаешь…
— И что? — хмуро спросила я.
— Ну, раз не отвергаешь второй, значит, он верен. Уф, а я уж испугалась, что ты заболела! — с облегчением вздохнула мама.
Я только криво улыбнулась. Знала бы ты, мамочка, чего на самом деле стоит бояться!
— Так вот, — продолжала она. — Я не собираюсь вмешиваться, но, может быть, могу тебе чем-нибудь помочь?
— А не могла бы ты попросить, чтобы мне разрешили встретиться со вчерашней старушкой в больнице? — молниеносно среагировала я.
— Увы, нет. Если врачи не разрешают, значит, делать этого не стоит. Ты, как я понимаю, желаешь у этой старушки что-то спросить? Или сообщить?
— Спросить.
— Может быть, есть другой способ получить ответ на твой вопрос?
Я призадумалась. М-да, в проницательности маме не откажешь, вероятно, она действительно способна помочь?
— Слушай, мама, можно ли как-нибудь узнать о прошлом нашего города? Я искала вчера у Лильки в Интернете, но там только про центр, дворцы и памятники архитектуры…
— Понятно, а тебя интересуют окраины и лачуги?
— Да!
— Что ж, это сложная задача. Хотя… Итак, прошлое?
Я кивнула.
— Сейчас, погоди…
Мама вышла в кухню и позвонила кому-то по мобильнику.
— Алло. Ирочка, привет, ты на работе?.. Вот и хорошо!.. — донесся до меня ее голос.
Минут через десять мама вернулась в мою комнату.
— Собирайся и поезжай.
— Куда?
— Моя подруга Ира, для тебя — Ирина Максимовна, работает в центральной городской библиотеке. Вход по читательским билетам, но она тебя пропустит. Там имеются подшивки разных газет за двадцатый век, есть и более ранние. Город наш, если ты не знала, молодой, ему и двух столетий еще нет, это он сейчас так разросся, а начинался с рабочих поселков, и в местных газетах обязательно должны были рассказывать о строительстве новых районов. То, что сейчас называют лачугами, прежде могло считаться хорошим жильем…
Ирина Максимовна оказалась милой общительной женщиной. Поведав, какая умничка Настя, то есть моя мама, и как хорошо, что сегодня нет начальства, она проводила меня в библиотечное хранилище.
— Вот, пожалуйста. Подшивки всех газет, по годам рассортированы. Просьба обращаться аккуратно. Если буду нужна — я в читальном зале.
— Ого!
Сказать, что газет было много — значит ничего не сказать. Ими были заполнены несколько стеллажей высотой чуть ли не до потолка. И это все мне предстояло перерыть! Хорошо хоть условия для работы имелись. У входа стоял стол с несколькими стульями, над которым горела лампочка, а ряды стеллажей терялись в полумраке огромного помещения без окон.
Немного постояв в раздумье, я решила, что просматривать нужно далеко не все. Архиповна упомянула войну, стало быть, потребуются газеты довоенные. Спортивные и детские издания пропускаем сразу, да и то, что издавалось по всему Союзу, тоже не стоит пока трогать. Итак, меня интересуют местные газеты, лучше всего районные.
Я сходила в читальный зал и уточнила у Ирины Максимовны, как они называются. Она написала на листке пять названий, и я взялась за дело.
Уже через полчаса у меня зарябило в глазах. Если хотя бы примерно знаешь, что искать, то глаз зацепится за нужное слово. А тут — все эти ударные стройки, съезды, пленумы… Муть!
Открылась дверь, и на пороге появилась Ирина Максимовна:
— Ника, к тебе помощники пришли.
Она посторонилась, и в комнату вошли Стас, Егор и Лиля с Таней.
— Только, пожалуйста, не шуметь и обращаться с изданиями бережно, — предупредила Ирина Максимовна и вышла.
— Ребята, какими судьбами? — удивилась я. — И где Колька?
— Он не пошел с нами, дома остался, — ответил Егор. — Предпочел общение со своим дедушкой.
— Его не положили в больницу? — осведомилась я.
— Нет, сейчас же выходные, в понедельник собираются.
— У меня такое ощущение, что он вообще из дома побоялся выйти, — откровенно призналась Лиля. — Выглядел каким-то отстраненным и замученным. Знаешь, мы поняли, что были не правы насчет всех этих ужасов…
— И решили тебе помочь, — продолжил Стас. — А то ты одна над этим бьешься, а мы словно одолжение делаем.
— Дошло наконец, — буркнула я. Неожиданно я осознала, что сейчас совершенно не смущаюсь, разговаривая со Стасом. А еще пару дней назад начала бы краснеть и лепетать какую-нибудь чушь…
— От помощи не откажусь, видите, сколько нужно перелопатить, — нарочито небрежно кивнула я на стеллажи. Полюбовалась произведенным эффектом и спросила: — А как вы меня нашли?
— Мы пришли к тебе домой, и твоя мама сказала, что ты в библиотеке. Спросила, не хотим ли мы тебе помочь, и когда мы согласились, она позвонила и договорилась, что нас сюда пустят, — ответил Стас.
Ах, каким было бы счастьем, если бы он сам пришел ко мне в гости пару дней назад… А теперь я восприняла этот факт почти без эмоций, занятая совершенно другими мыслями.
— Не будем терять время даром, — заявил Егор и взял с полки первую попавшуюся подшивку. — Как я понимаю, надо искать информацию о каком-то бараке, в котором…
— В котором совершались преступления, — договорила Таня.
— Значит, ищем все, что касается криминала, причем в довоенных или военной поры газетах, — сказала я. — И в первую очередь в местных изданиях. Егор, положи эту подшивку на место, в «Мурзилке» ты точно ничего не найдешь.
Егор посмотрел на то, что держал в руках, хихикнул и положил на полку. Мы распределили объем работы между собой и взялись за дело.
Спустя полчаса молчаливой и напряженной работы Стас подал голос:
— Ну как, никто ничего не нашел?
— Нашел криминала — валом! — проворчал Егор. — Антиобщественные элементы, враги народа, троцкисты какие-то. А еще кулаки, занимавшиеся вредительством и воровавшие зерно с колхозных полей после уборки урожая…
— От голода люди уцелевшие колоски собирали, если перевести на нормальный язык, — прокомментировала Таня. — Да, много тут интересного. Но того, что надо, я не нашла.
