Стивен Кинг - Зеленая Миля
— Потерпи еще немного. — Мурс внимательно разглядывал свой стол. — Я вызвал тебя, чтобы попросить об этом. Один человек, который звонил сегодня утром, дал мне знать, что Перси подал заявление в Брейр. И его скорее всего туда возьмут.
— Брейр, — кивнул я. Брейр-Ридж, одна из двух больниц, финансируемых штатом. — И что он намеревается там делать? Патрулировать окрестную территорию?
— Ему предложат административную работу. Жалованье больше, опять же перекладывать бумажки приятнее, чем таскать в такую жару кровати. — Он усмехнулся. — Знаешь, Пол, ты бы уже мог избавиться от него, если бы не поставил его в щитовую к ван Хэю, когда уходил Вождь.
Поначалу я не понял, к чему он клонит. А может, просто не хотел понимать.
— А куда еще можно было его поставить? — спросил я. — Господи, да он просто не понимает, что происходит вокруг него. Если задействовать Уэймора непосредственно в экзекуции… — Я не закончил предложения. Не смог закончить. Перечень ошибок, которые он мог совершить, уходил в бесконечность.
— Тем не менее с Делакруа тебе придется его задействовать. Если, конечно, ты хочешь от него избавиться.
Я смотрел на Мурса с отвисшей челюстью. Наконец-то я понял, куда он вел разговор.
— Ты хочешь сказать, что Перси жаждет оказаться рядом с осужденным, чтобы унюхать, как пахнут поджаривающиеся мозги?
Мурс пожал плечами. Глаза его, в которых было столько нежности, когда он говорил о жене, теперь превратились в два кремня.
— Мозги Делакруа все равно поджарятся, будет Уэтмор в команде или нет. Так?
— Да, но он может напортачить. Более того, Хол, он наверняка напортачит. В присутствии тридцати свидетелей… репортеров со всей Луизианы…
— Ты и Брут Хоуэлл проследите, чтобы все прошло как надо. А если Уэймор и напортачит, то эта информация попадет в его досье. А уж оно-то сохранится и после того, как оборвутся связи Уэймора со столицей штата. Ты понимаешь?
Я понимал, и у меня к горлу подкатила тошнота.
— Уэймор, возможно, пожелает остаться до экзекуции Коффи, но если нам повезет, он получит все, что ему хочется, от Делакруа. Ты только позаботься о том, чтобы на этот раз поставить его поближе к электрическому стулу.
Я-то намеревался вновь загнать Перси в щитовую, а потом в тоннель, чтобы он отвез труп Делакруа к катафалку, ожидающему по другую сторону проходящей мимо тюрьмы дороги, но теперь разом отказался от прежних планов и кивнул. Я, конечно, понимал, что иду на риск, но меня это особо не волновало. Я бы согласился и на многое другое, только бы избавиться от Перси. Пусть принимает участие в казни, нахлобучивает колпак на голову Делакруа, приказывает ван Хэю перевести рубильник во вторую позицию. Пусть смотрит, как маленького француза пронзает молния, которую он, Перси, выпустил, словно джинна из бутылки. Пусть получит удовольствие, если уж санкционированное законом убийство так возбуждает его. Ничего не жалко ради того, чтобы Уэтмор убрался в Брейр-Ридж, где у него будет свой кабинет и вентилятор в углу. А если мужа его тетушки не переизберут на следующий срок и ему придется узнать на собственной шкуре, каково найти работу в этом жестоком мире, где далеко не все плохие люди сидят за решеткой, оно и к лучшему.
— Хорошо. — Я встал. — В казни Делакруа он сыграет заметную роль. А пока я оставлю его в покое.
— Вот и славненько. — Мурс тоже поднялся. — Между прочим, как у тебя с этим? — Он бросил быстрый взгляд на мой пах.
— Чуть получше.
— Рад это слышать. — Он проводил меня к двери. — Что ты скажешь насчет Коффи? Могут возникнуть сложности?
— Думаю, что нет. Пока он тише воды, ниже травы. Разве что глаза у него очень странные… но спокойные. Мы будем приглядывать за ним. Можешь об этом не волноваться. Ты, разумеется, знаешь, что он сделал?
— Конечно.
Мурс вышел со мной в приемную, где мисс Ханнах барабанила на своем «ундервуде». Этим она, похоже, занималась еще со времен ледникового периода. Уходил я в отличном настроении. В конце концов, легко отделался. Плохо ли узнать, что у меня появился шанс пережить Перси.
— Передай Мелинде мои наилучшие пожелания. — Я пожал Мурсу руку. — И не волнуйся понапрасну. Скорее всего выяснится, что у нее обычная мигрень.
— Очень на это надеюсь. — Губы его улыбались, но глаза оставались грустными. Малоприятное сочетание, доложу я вам.
Я вернулся в блок Е. И все покатилось своим чередом. Чтение и написание бумаг, мытье полов, раздача пищи, составление графика дежурств на следующую неделю, сотни маленьких дел, ни одним из которых я не мог пренебречь. А главное из них заключалось в ожидании. Вот уж чего в тюрьме хватало, как бы человек ни старался занять себя. Вот я и ждал, когда Эдуард Делакруа пройдет по Зеленой миле, когда прибудет Уильям Уэртон с его кривящимися губами и татуировкой «Крошка Билли», когда Перси Уэтмор уйдет из моей жизни.
Глава 7
Мышонок Делакруа так и остался для меня загадкой природы. В блоке Е я больше мышей не видел, ни до этого лета, ни после осени, когда Делакруа покинул нашу компанию душной октябрьской ночью, ушел от нас столь жутко, что я через силу заставляю себя вспоминать об этом. Делакруа похвалялся, что именно он выдрессировал мышонка, который начал жить среди нас под именем Пароход Уилли, но я полагаю, что все было наоборот. В этом со мной соглашались и Дин Стэнтон, и Зверюга. Именно они дежурили в тот вечер, когда мышонок впервые предстал перед нами, и я готов подписаться под словами Зверюги: «Эта божья тварь уже ручная и в два раза умнее французика, который думает, что она принадлежит ему».
Мы с Дином сидели в моем кабинете, перебирая прошлогоднюю документацию, составляя список свидетелей, присутствовавших на пяти казнях в прошлом году и шести, состоявшихся в двадцать девятом и тридцатом годах. Всем этим свидетелям мы писали письма, которые, по существу, сводились к одному вопросу: довольны ли они нашей работой? Я понимаю, звучит это довольно странно, но для нас были важны ответы этих людей. В свидетелях мы видели не просто налогоплательщиков, из кармана которых оплачивались наши услуги. Женщина или мужчина, готовые прийти в тюрьму глубокой ночью, дабы наблюдать за смертью другого человека, должны иметь на то особую, убедительную причину. Испытываемая потребность лицезреть казнь наверняка должна была смениться чувством глубокого удовлетворения, если экзекуция проводилась должным образом. Возможно, они мучились кошмарами. Цель ночного мероприятия — показать им, что кошмар окончен. Может быть, наша работа приносила облегчение кому-то из них.
