Лана Синявская - Паутина лунного света
– Все узнаешь в свое время. Обещаю, если не будешь делать глупостей, то с тобой ничего плохого не случится. Да брось ты этот пугач, от него никакого толку.
Анна чуть не расхохоталась. Попала из огня да в полымя! Тем временем Лазарев, не спуская с нее глаз и, естественно, пистолета, достал свободной рукой трубку сотового телефона и, неловко орудуя большим пальцем левой руки, набрал номер.
– Она у меня. Да, все в порядке. Мы на двести сорок пятом километре. Ждем, – быстро и деловито сказал он в трубку.
Анна не переставала удивляться произошедшей в парне перемене. Куда подевался добродушный, немного неловкий балагур? Теперь перед ней стоял собранный, хорошо подготовленный воин с холодными жесткими глазами.
– Поднимайся, – скомандовал Лазарев, нажав на отбой и засовывая трубку в карман. – Нам еще до трассы добираться.
– У тебя будут неприятности, – мстительно сообщила Анна. – Ты же мент.
– Уже нет, – последовал равнодушный ответ.
Анна поняла, что сморозила несусветную глупость. Все, что происходило с ней в последнее время, напоминало дурной сон и в то же время являлось тщательно спланированной акцией. Кто задумал такую дьявольскую комбинацию? Кто сумел просчитать все на много шагов вперед? В чьи лапы она угодила? Наверное, вскоре ей предстоит узнать ответы на все вопросы. Но пока она не чувствовала себя готовой к этому.
– Что тебе от меня надо? – спросила Анна.
– Мне – ровным счетом ничего. Ты красивая девчонка, по собственной глупости попавшая в большое дерьмо. А я всего лишь выполняю задание. Вставай, надо торопиться.
Торопиться Анна не испытывала никакого желания, на ноги она поднялась только для того, чтобы тут же метнуться в сторону. Надеяться убежать было глупо, но она все же попробовала. Девушка понимала, что, затратив столько усилий на организацию ее побега и спасение, парень не станет стрелять. Она нужна ему живая, поэтому у нее, как она думала, есть шанс, если она успеет первой добежать до дороги. Если бы ей это удалось, она, не раздумывая, бросилась бы под колеса первой попавшейся машины.
Но ей это не удалось.
Лазарев догнал Анну задолго до того, как она успела добежать до шоссе. Да что там, он догнал ее почти сразу, сбил с ног, а потом, не сдержавшись, сильно ударил ее по лицу.
– Говорил же, без глупостей, – процедил он.
Но Анна его уже не слышала. Поняв, что девушка потеряла сознание, Лазарев чертыхнулся, потом подхватил ее под мышки, приподнял и потащил в сторону дороги.
Глава 5
Очевидно, Ане что-то вкололи, так как, очнувшись после забытья, она обнаружила, что находится в незнакомом доме, в котором очутилась непонятным для себя образом. С большой неохотой приоткрыв глаза, она осмотрелась. Окружающая обстановка производила впечатление: горы бронзы и антиквариата обступали ее со всех сторон, как будто она попала в музей.
Аня не сразу заметила сидящего в кресле напротив человека, а когда поймала на себе его изучающий насмешливый взгляд, то едва не застонала. Ей захотелось снова зажмуриться и не просыпаться до тех пор, пока мерзкая рожа не исчезнет. Понимая всю тщетность своих надежд, она глубоко вздохнула и устало посмотрела прямо в ненавистное лицо. Худшего и придумать было нельзя, так как перед ней сидел не кто иной, как господин Налимов собственной персоной.
Его щуплая фигура почти утонула в глубоком мягком кресле, на лице виднелись только глаза – злые, пронзительные и жестокие. Большая голова и непропорционально маленькое тело делали мужчину похожим на персонаж фантастического сериала типа «Первой волны». Она не доверила бы подобному типу даже сторожить свою машину из опасения, что, как только она отвернется, он ее попросту сожрет. Тщательно скрываемая ненависть упорно пробивалась наружу сквозь тонкую корку самообладания этого урода. Анна понимала, что ему есть за что ее ненавидеть, но раскаяния почему-то не испытывала, только страх и усталость. Она до сих пор не понимала, что ему понадобилось от нее, разве что решил прикончить грабительницу собственноручно. Эта мысль не показалась ей такой уж нелепой.
Лицо Налимова было действительно неприятным, даже отталкивающим. Оно имело странную форму, сплющенную с боков, как будто он сдавливал его с двух сторон до тех пор, пока не повылезли все волосы на макушке. Глаза, наоборот, глубоко запали, на тонких губах блуждала торжествующая усмешка. Видно было, что Селен Серафимович весьма доволен собой. Видя это самодовольство, Анна искренне пожелала ему провалиться сквозь землю сию же минуту. Увы, никуда он не делся. Продолжал сидеть и сверлить ее недоброжелательным взглядом, смешанным с брезгливым любопытством.
– А ты совсем не изменилась, – заявил Налимов, когда ему наскучило играть в молчанку.
Анна пожала плечами и слегка прищурилась. Несмотря на удобное кресло, в котором она сидела, чувствовала она себя отвратительно, руки и ноги противно дрожали, сердце бухало где-то в ушах.
– Удивляешься, зачем я организовал все это? – спросил Налимов, демонстрируя свою догадливость.
– Да нет. Ваш характер я знаю. Меня, по правде говоря, только одно заботит: вы меня сразу порешите или сначала помучаете?
– Фу, какая грубость, – протянул мерзавец, вытянув губы трубочкой. Казалось, еще чуть-чуть – и изо рта у него потекут слюни. – Разумеется, ни то ни другое. Смешать тебе коктейль? Кажется, ты любишь мартини, я не ошибаюсь?
– Нет, не ошибаетесь. Но пить я не хочу, – Анна солгала, но она не могла доверить этому типу готовить для себя что бы то ни было. Ей казалось, что как только он сожмет пальцы, то тут же выдавит из них мышьяк или еще какую-нибудь отраву.
– Ну что же, как скажешь, – кивнул Налимов. – А я с твоего позволения выпью.
– Можете выпить и без моего позволения.
– Что так?
– У вас есть повод. Если вы надеялись, что я верну вам то, что… взяла в квартире, то напрасно: моя сумка пропала. Что, кстати, весьма огорчило стражей порядка, моих конвоиров.
– Поверь, это сущая ерунда, – хихикнул Налимов, вставая из кресла.
Даже стоя во весь рост, он едва доставал макушкой до высокой резной спинки, но костлявая фигура мужчины не выглядела от этого менее угрожающей. Анна знала, что благодушное настроение Налимова – гораздо более опасный знак, чем его обычно постная физиономия. Улыбается – значит, замыслил какую-нибудь гадость. Несколько больше ее удивляло его спокойствие относительно пропавших ценностей: его жадность могла сравниться разве что с его подлостью. Потом она догадалась, что у него было время взять себя в руки, ведь его подручный был на месте опустевшего тайника и видел все собственными глазами. И все же она посмотрела на него с интересом:
