Евгений Кусков - Во тьме
— Пить что-нибудь? — спросил Марк, окинув взглядом женщину. Обёрнутое вокруг её тела полотенце лишь подчёркивало безупречность фигуры. А заклеенные пластырем ранки не так бросались в глаза.
— Да. Кофе. Чёрный, без молока и сахара.
Сандерс бросил на неё взгляд и сказал:
— Боюсь, тебе сейчас не стоит пить кофе. Лучше давай я тебе сока налью.
— Как угодно, — отмахнулась Элизабет, совершенно не настроенная спорить.
Марк достал из холодильника пакет, наполнил кружку и поставить на стол перед женщиной. Себе он сделал какао.
— Что ж, — отпив, произнёс он. — Приступим?
— Честно говоря, — поёрзав, произнесла Элизабет, — не знаю, с чего начать.
— С самого начала, — развёл руками Сандерс.
— Понимаешь, это не так-то просто…
— Ладно, — кивнул он. — Тогда давай будем действовать по принципу «вопрос — ответ». Представь, что ты на допросе в полицейском участке. Я — хмурый, недовольный жизнью и работой детектив, допросивший сегодня уже четверых человек и настолько обозлённый, что хочу слышать только голые факты, без каких бы то ни было примесей чувств и эмоций. Тем не менее, я должен у тебя всё разузнать. Что скажешь?
— Попробовать стоит, — с некоторым интересом ответила она.
— Хорошо, тогда поехали, — он слегка отодвинулся на стуле, принимая более расслабленную и удобную позу, и «суровым» тоном проговорил: — Итак, мисс Райдер, начнём по порядку…
— А можно просто Элизабет?
— Хорошо, — в том же духе повторил Марк. — Элизабет, с чего всё началось?
— Я услышала голос.
— Где и когда?
— Я ехала по шоссе. Думаю, прошло не более четверти часа с тех пор, как мы с тобой расстались у гаража.
— Что это был за голос?
— Женский. Очень страстный и навязчивый.
— Это были слова?
— Да. Точнее, одно слово.
— Какое?
— Моё имя — Элизабет.
— Значит, вы услышали это — и что же дальше?
— Я увидела старый дом чуть в стороне от шоссе.
— Голос манил вас туда?
— Верно.
— И почему вы его послушались?
— Я сама не знаю. Словно наваждение какое-то…
— Вы подъехали к дому, и, я полагаю, зашли в него?
— Именно так я и поступила.
— И?
— Там было очень мрачно. Я не успела толком осмотреться, как на меня напали две девушки.
— В чём выражалась агрессия? Они вас били или угрожали?
— Они… повалили меня на пол. Я попыталась сопротивляться, но этим только усугубила ситуацию.
— То есть?
— Одна из них… — голос женщины впервые за весь разговор дрогнул. — Она сжала мою грудь так, что я едва не сошла с ума от боли.
— Это и стало причиной синяков, которые у вас сейчас?
— Да.
— Что было после?
— Она мучила меня до тех пор, пока я не согласилась быть покорной… — её лицо покраснело, глаза заблестели, однако пока что она сдерживалась.
— Успокойтесь, Элизабет, отныне вы в безопасности, — сказал Марк, постаравшись придать голосу максимум уверенности и, в то же время, мягкости.
— Вряд ли, ведь вампир так просто не отпускает однажды укушенную жертву, — она передёрнула плечами.
— Почему вы решили, что эти девушки — вампиры? — прозвучало почти без удивления, которое, несомненно, имело место.
— Потому что у них были клыки, невероятная сила и… вообще — это стало понятно почти сразу.
— Допустим. Итак — они пили вашу кровь?
— Да. Не могу сказать, как долго это продолжалось — я потеряла сознание.
— Когда вы очнулись?
— Не знаю, но было ещё светло.
— Вы сразу уехали оттуда?
— Нет. Я была слишком слаба и, едва покинув дом и сев в машину, вновь отключилась. Когда я снова пришла в себя, уже стемнело.
— И вы отправились ко мне, так?
— Нет. Эти девицы на меня опять напали.
— Во второй раз?! — на этот раз Марк не смог скрыть удивления.
— Да. Остальное, как в тумане. Я смутно помню, как ехала сюда, как поднималась на нужный этаж, как увидела тебя. Дальнейшее ты знаешь.
— Что ж, Элизабет, вы достаточно прояснили ситуацию, — сказал Сандерс, а потом потянулся за кружкой и сделал большой глоток. — На этом «допрос» будем считать оконченным.
— Марк, что мне теперь делать? — с дрожью в голосе спросила она.
— То есть?
— Ведь если они меня заразили, я стану такой же!
— Ну, это вряд ли.
— Отчего такая уверенность?
— Элизабет, — он вздохнул и чуть ли не стихами отрапортовал: — Мы с тобой родились и выросли в век рационализма. И это одна из главных причин моего скептицизма.
— Так ты до сих пор не веришь мне? — испытующе посмотрела она на него.
— Я верю, до единого слова, — ответил он, невольно вспомнив недавний сон. — Но мне кажется, что всё обстоит несколько иначе.
Она одарила его крайне недоверчивым взглядом.
— Постой. Послушай мою версию — интерпретацию, так сказать — этих событий, — поспешил оправдаться Сандерс.
— Валяй, — без особого энтузиазма откликнулась Элизабет.
— Я думаю, что на тебя напали не вампиры. То есть, не такие вампиры, которых показывают в фильмах. Скорее, это были обычные женщины, которые просто «принарядились по случаю».
— Я же видела — их зубы были настоящие, они росли прямо из дёсен! — вставила она.
— Как ты можешь знать наверняка, если там, как ты сама говорила, было очень мрачно (читай — темно)?
— Ну… — Элизабет засомневалась.
— И потом, — почувствовав слабину, Марк решил «дожать» её. — Я ведь не отрицаю, что шею и руку тебе действительно прокусили с помощью каких-либо искусственных клыков. И, несомненно, твою кровь они пили. Это не уникальное явление — некоторые люди страдают вампиризмом и обожают человеческую кровь. То же самое, надо полагать, и в твоём случае. Как тебе такой расклад?
— Не знаю даже… Но как же тогда голос, меня туда заманивший? Или — я об этом забыла упомянуть ранее — отсутствие отражения в зеркале?
— Насчёт этого ничего не могу сказать, — пожал плечами он.
Воцарилось немного неловкое молчание. Каждый обдумывал всё вышесказанное.
— Ну, хорошо, — наконец прервал паузу Марк. — Где, говоришь, находится тот дом?
— Что? Зачем тебе?
— Хочу съездить и проверить.
— Ты с ума сошёл? После всего того, что я рассказала, ты собрался туда ехать?! — изумлению женщины не было предела.
— Сейчас день, — неудачно пошутил Сандерс.
— А на меня будто ночью напали! — всплеснула руками она.
— Брось, Элизабет, — он постарался как можно непринуждённее улыбнуться. — Я не самоубийца, а всего лишь хочу увидеть это здание. Видишь ли — сколько себя помню, рядом с шоссе в четверти часа езды от Гринсборо никогда не было никакого заброшенного дома.
— Хочешь сказать, что я его выдумала?
— Нет. Именно поэтому я должен взглянуть на него. Со стороны, — Марк уже пожалел о своей ненужной откровенности.
— Со стороны? — переспросила она. — То есть, заходить не собираешься?
— Именно так, — открыто соврал он.
Заметила она или нет, но, видимо, усталость взяла верх. Поэтому Элизабет лишь обессилено откинулась на спинку стула и аккуратно провела кончиками пальцев по пластырю на шее.
Решив, что тема исчерпана в его пользу, Сандерс произнёс:
— Я сейчас принесу твои вещи, а потом проедусь по шоссе.
— Неужели обязательно делать это именно сегодня? — недовольно пробурчала она, одарив его осуждающим взглядом.
— Разумеется, нет. Просто я хочу заодно вернуть машину Рэю, — Марк отвёл свои глаза в сторону, сделав вид, что стирал капли воды с боков чайника.
— Насколько я поняла, он тебе доверяет.
— Да, это верно. Но я такой человек, что не люблю держать у себя нечто чужое. Причём даже самое непродолжительное время. Это для меня почти физическая обуза, — ответил он, вставая из-за стола.
— Делай, как знаешь, — махнула рукой Элизабет. — Только не пропадай до вечера — мне жутковато одной.
— Само собой. Пару часов — не больше, — уверил её он и уже направился к выходу, когда она его остановила, взяв за руку:
— Марк.
— Что? — он приготовился услышать очередное возражение относительно своей задумки, поэтому то, что женщина сказала, застало его врасплох:
— Спасибо тебе.
Она вздохнула и прикусила губу.
— Видишь ли, я относилась к тебе с некоторым… предубеждением, что ли? В общем, не воспринимала тебя всерьёз, несмотря на то, что было между нами. И только теперь поняла, что ты не такой, каким я тебя видела.
— А какой?
— Удивительно, но на тебя можно положиться.
— И вправду странно, — ответил молодой человек.
Она посмотрела на него, решив, что он снова отшучивается, однако его лицо было серьёзным.
— Особенно учитывая, что я сам себя не очень-то жалую, — закончил он.
— Будь там осторожен, — проигнорировав его последнее замечание, сказала она. — Я не шучу.
