Нелла Тихомир - Призрак гнева
— Кончай орать, — процедил Бран.
— Она с ним заодно! — не унималась Аса. Ее голос звенел, она подалась вперед, рукой едва не касаясь огня. — Он ее подговорил! Тогда, в прошлый раз, она это специально! Из-за нее теперь весь поселок на ушах стоит, все только о нас с отцом судачат! Ей все поверили! На то и было рассчитано! Она всегда так! Всю жизнь всех за нос водит, с самого…
— Хватит!
— С самого детства! Чтобы на нее вниманье обращали! А то кто бы ее иначе заметил? Кто она такая? Чего вообще в ней есть? Вот ты — чего ты в ней нашел? Ну, чего? Чего?!
— Я сказал, хватит!
— Дурак! Она тебя морочит! Она с тобой играет! Она и с Ари вот так играла! А где он теперь? Где, а? Ну, где он теперь?! Это она все подстроила! Это из-за нее он…
Бран вскочил.
— Заглохни, сука! — рявкнул он, сжимая кулаки. — Вставай и выметайся! Ну?!
Он сделал жест, будто собирался ее ударить. Вскрикнув, она бросилась ему в ноги, обняла колени и заплакала в голос.
Бран опешил. Аса рыдала, вцепившись в его плащ.
— Стерва, — сквозь зубы буркнул он. — Стерва… идиотка… вот ведь дрянь. Отвяжись от меня, — сбросив ее руки, он вырвался и отступил. Прошло несколько минут. Плач Асы сделался тише.
— Прости… — молвила она.
— Да пошла ты, — ответил Бран, не глядя на нее.
— Видар меня убьет, — это прозвучало тихо и словно обреченно. Однако Бран был чересчур зол, чтобы посочувствовать:
— Правильно сделает.
— Прости… прости меня.
— Ну, да. Ты не хотела, да? Как же, слышали.
— Я… я вышла из себя.
— Неужто? Видать, это у тебя отцовское.
— Не сердись.
Бран повернулся. Увидал ее заплаканное, распухшее, несчастное лицо. Ни слова не сказав, сел на место и уставился в огонь.
— Я такая дура, — чуть погодя сказала Аса.
— Да. Ты дура.
— Я очень боюсь, Бран…
Бран исподлобья посмотрел на нее, отвернулся и спросил, пожав плечами:
— Чего, опять про сходку?
— Не только.
— Слушай, — не выдержал он. — Ну говори уже, чего тебе надо. Ты же ведь не лаяться сюда пришла?
— Нет…
— Ну?
Девушка молчала, пальцы теребили мех на капюшоне. Потом она произнесла:
— Я… ты подумаешь, я вру.
— Не решай за меня, чего мне думать.
— Ты подумаешь, я ненормальная.
— Знаешь, мне бы, может, было легче, если б ты и вправду была ненормальная. Вот что. Или говори — или уходи. Я от тебя устал, всю ночь тут с тобой сидеть не собираюсь. Ну, ты будешь говорить? Если нет — дверь вон там, — Бран махнул рукой в темноту.
— Да, я… я скажу, — Аса вытерла слезы. — Я… понимаешь, мне стали сниться плохие сны. Вернее, сон. Все время один и тот же сон. Это началось после прошлой сходки.
Бран нахмурился. Аса поспешно добавила:
— Я ни на что не намекаю.
— Конечно, не намекаешь, — сказал Бран. — Чего намекать, если ты уже в открытую Уллу во всех грехах обвинила.
— Нет! Нет… Я не обвиняла. Я не думаю, что она… нарочно. Просто она злится, а уметь-то она разное умеет, вот и…
— Вот и насылает на тебя плохие сны, — продолжил за Асу Бран. — Так, да? Ты мне это сказать хотела, Аса?
Она опустила голову.
— Ясно, — выговорил Бран.
— Я не думаю, что причина в ней, — сказала Аса.
— Да неужто? Тогда в ком же?
Аса поежилась.
— Это Видар, — ответила она. — Это он. Он ее или подговорил… или заставил.
— А, по-моему, это у тебя крыша едет, Аса.
— Я знала, что ты не поверишь.
— Нет, ну, ты сама себя послушай. Никому нет другого дела, как только сны на тебя насылать! Совсем уже.
— Но это не просто сон! — умоляюще воскликнула она. — Ты не дослушал!
— Аса, это сон, — ответил Бран. — Сон, понимаешь? Если из-за каждого сна колотиться башкой о стену, будет дырка! Мне и самому такие сны снятся, что…
Аса сказала:
— Это не просто сон. Послушай же меня!
— Зачем? — осведомился Бран. — Я тебя уже час слушаю. Ты только и делаешь, что поливаешь грязью брата и сестру. Надоело.
— Это не так.
— Я не глухой.
— Ничего подобного!
— А я сказал, хватит. Я не желаю слушать гадостей об Улле! Я ее люблю. Она — моя жена. Вы ей вдоволь в душу наплевали. Посмотри, до чего вы ее довели. Может, достаточно, а?
— Я ее не доводила! — вскрикнула Аса. — Она сама себя довела!
— Заткнись!
— Не приказывай мне! Кто ты такой? Ты здесь никто! Здесь ничего твоего нету! Ты нищий и… и самозванец! Здесь все моему отцу принадлежит! И твоя, с позволения сказать, жена — тоже! Не смей на меня орать, пустое место!
— Да, — тихо молвил Бран. — Ты права. Ничего моего тут нету. Да мне от вас ничего и не надо. Вот только если я пустое место, зачем же ты сюда пришла?
Ее губы задрожали.
— Потому что дура, — произнесла она. — Потому что… потому что думала, ты человек, а ты… ты… — слезы потекли по ее щекам. Она вытерлась ладонью. — Я пришла, потому что мне больше не к кому было, а ты… Я у тебя уже неделю прощения прошу, а ты… Ты не лучше Видара. Если меня завтра на костер поволокут, ты туда хворосту подбросишь. Я думала, ты человек. Когда ты меня в сарае защитил, ты зачем это сделал? Зачем? А? Зачем? Ты же меня готов в клочки разорвать. Я верила, что ты, а ты… — она провела руками по щекам, по глазам, по губам, опухшим от плача. Бран проговорил:
— Я хочу, чтобы ты знала: я тебя не ненавижу. И готов тебе помочь, в разумных пределах. Я даже твоему отцу готов помочь, если действительно потребуется. Но Улла… Уллу я вам трогать не дам, и гадости о ней слушать не намерен. Как ты к ней относишься — твое дело. При мне гадостей о ней изволь не говорить. Это все, добавить нечего.
Аса утерлась рукавом. Чуть погодя спросила:
— Ты за нее любому глотку перегрызть готов, да?
— Да, — твердо молвил Бран. — Да, готов. Тебя это колышет?
Она опустила голову. Пару минут оба молчали, потом Аса сказала почти шепотом:
— Счастливая она.
Бран ничего на это не ответил.
— Знаешь, — Аса подняла глаза. — А ведь ты мне и правда тогда понравился, еще вначале, и… и до сих пор нравишься.
Бран молчал.
— Ты странный парень, — сказала Аса. — На тебя ведь бабы просто вешаются. Разве нет?
— Я к этому стараний не прикладывал, уж поверь.
Аса грустно улыбнулась:
— Верю. Я ведь тоже на тебя вешалась, если помнишь, потому и говорю. Я тебе не нравлюсь?
— И вот чего ты опять начинаешь, — с досадой сказал Бран.
— Нет, серьезно, — не отступала Аса. — Ведь я красивее сестры. Признайся. Разве нет?
Бран пожал плечами:
— У каждого свой вкус.
— Ты не ответил. Я красивее?
