Джим Батчер - Барабаны зомби
Времени не оставалось совсем. Я сделал огромный прыжок, перехватил посох обеими руками и как бейсбольной битой огрел им Коула по голове.
Удар вышел на славу. Я попал ему предположительно в задранный к небу подбородок, захлопнув ему рот и опрокинув на землю. Воронка испустила пронзительный визг и вспыхнула яростным красным светом. Я вскрикнул и повалился на правый бок, попытавшись прикрыться щитом от обезумевших сил, освобожденных от рухнувшего заклятия.
Послышался звук, для описания которого у меня просто не хватает слов, вокруг роились молнии, визжащие лица духов и призраков, земля подо мной тряслась как в землетрясение.
А потом наступила чернота.
Глава сорок третья
Когда я пришел в сознание, кругом стояла темнота, шел холодный дождь, и я ощущал себя сидящим по горло в колодце сплошной боли. Молний в небе не сверкало, гром не гремел. Я полежал еще минуту, собираясь с мыслями, и пока я делал это, начали понемногу загораться уличные огни: городская энергосеть возвращалась к жизни.
Нога в башмаке ступила на землю перед моим лицом, и я повернул голову, скользя взглядом вверх по ноге, потом еще выше и еще – до тех пор, пока не разглядел на фоне светлеющего городского силуэта рогатый шлем Эрлкинга.
— Чародей. Что ж, ты проявил себя нынче ночью великим охотником. Таким, каких не ступало на эту землю с незапамятных времен.
— Угу, — произнес я. – Чертовски круто, а?
Из-под шлема послышался негромкий, но дикий смех.
— Дерзкий. Заносчивый. Это мне нравится, — он наклонил голову. – И сейчас из тебя неважная дичь. Поэтому, и потому еще, что ты развлек меня, призвав старого охотника, в эту ночь ты волен уйти свободным. Но берегись, смертный. Следующий раз, когда пути наши пересекутся, мне доставит большое удовольствие затравить тебя.
Порыв холодного октябрьского ветра – и Эрлкинг исчез.
Я подслеповато осмотрелся по сторонам. Все до единого деревья в округе исчезли, вырванные из земли с корнями. От столиков для пикников остались щепки. Здания колледжа, особенно музей, производили такое впечатление, будто по ним прошелся торнадо, вырвавший из них целые куски стен и крыш.
Под боком что-то мешалось. Я опустил взгляд, и увидел, что накрываю своим телом Боба-черепа. В глазницах весело мигали оранжевые огоньки.
— Красивое зрелище, а? – произнес Боб. Голос его звучал устало.
— Ты все-таки решил забрать динозавра, а? – спросил я. – Я думал, ты предпочтешь хорошенькую зомби.
— Кому нужны шницели, когда на столе здоровый стейк? – жизнерадостно заявил череп. – Классно ты придумал, Гарри, заговорить со мной, когда Коул опустил меня на землю. Я ведь все равно не хотел работать на него, но до тех пор, пока череп находился у него в руках… ну, ты понимаешь.
— Угу, — хмыкнул я. – Что случилось?
— Заклятие разрушилось, стоило тебе огреть Коула, — ответил Боб. – Ну, нанесло некоторый ущерб недвижимости.
Я усмехнулся, оглядываясь по сторонам, и почти сразу же закашлялся.
— Ага. Коул?
— Возможно, если постараться, можно еще найти оставшиеся от него небольшие клочки, — все так же жизнерадостно сообщил Боб. – И от его ручной собачки.
— Ты видел, как они умерли? – спросил я.
— Ну… нет. Как только пошла отдача от рухнувшего заклятия, она порвала в клочки все заклятия на сотню миль. Твой динозавр, типа, развалился.
Я сокрушенно вздохнул.
— Да, — спохватился Боб. – Мне кажется, тот Страж жив.
Я зажмурился.
— Рамирес?
— Ага, — подтвердил Боб. – Я так решил, раз ты теперь Страж с плащом и всеми такими штуками, то наверняка захочешь, чтобы я помог другим Стражам. Поэтому до начала большого бумса я поставил динозавра над ним, чтобы удар пришелся в его тушу.
— Отлично, — хмыкнул я. – Надо помочь ему. Но прежде одно дело…
— Какое? – поинтересовался Боб.
Я пошарил взглядом вокруг, пока не увидел измочаленного трупа Гривейна. Тогда я подполз к нему и, порывшись в карманах его шинели, отыскал маленькую Кеммлерову книженцию. Я огляделся по сторонам, но никого не обнаружил, и сунул книжку себе в карман.
— О’кей, — сказал я. – Теперь другое дело. Отслеживай обстановку у меня за спиной, пока я займусь Рамиресом.
— Радстараться, скабродь, — отозвался Боб не без самодовольства. – Эй, а знаешь что? Размер имеет значение.
Рамирес вышел из этой ночной переделки живым. Он сломал четыре ребра и вывихнул оба плеча, но остался жив. С помощью Баттерса мне удалось перевезти его, Люччо и Моргана к себе домой. В какой-то момент, оказывается, Баттерс снял свой барабан и перепоручил его Моргану, а сам попытался помочь Люччо. В результате ее рана оказалась не настолько фатальной, как ей казалось поначалу.
Впрочем, раны их были слишком серьезны для того, чтобы оставлять их у меня, и член Совета Старейшин Индеец Джо, он же Слушающий-Ветер, лично заявился ко мне в сопровождении дюжины чародеев, мало-мальски смысливших в медицине и целительстве, и они переместили Стражей в более безопасное место.
— Просто в голове не укладывается, — говорил Морган Слушающему-Ветер. – Все эти события, произошедшие практически одновременно… Это не может быть простым совпадением.
— Это и не совпадение, — услышал я собственный голос.
Морган повернулся ко мне. Сомнения в его взгляде не убавилось, но появилось и еще кое-что, чего прежде не было – как мне хотелось верить, толика уважения.
— Да вы сами подумайте, — продолжал я. – Все эти массированные атаки вампиров как раз тогда, когда Коулу и его дружкам совсем не нужно было вмешательство Белого Совета.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Коул использовал вампиров как инструмент? – спросил Морган.
— Я думаю, они заключили сделку, — кивнул я. – Вампиры развернули свое первое генеральное наступление в идеальный момент для того, чтобы дать Коулу возможность провернуть Темносияние.
— Но они-то с этого что получили бы? – не понял Морган.
Я покосился на Слушающего-Ветер.
— Совет Старейшин, — ответил я.
— Это невозможно, — покачал головой Морган. – К этому времени они не могли не знать уже, что Совет Старейшин укрылся в Эдинбурге. Тамошняя оборона выстраивалась столетиями. Чтобы ее одолеть, нужно… — Морган осекся, нахмурившись.
— Нужно стать богом, — договорил я за него. – Чтобы прорваться через оборону и убить Совет Старейшин.
Морган долго, внимательно смотрел на меня, но не сказал ничего. А вскоре они уехали.
У меня оставалось всего полчаса до назначенного Маврой крайнего срока, но поскольку телефоны снова работали, я отправил ей сообщение на автоответчик и поехал на встречу.
