Клайв Баркер - Явление тайны
— Рауль?
«Что он здесь делает?»
Едва она шагнула к провалу, как он вошел в комнату. Это была не галлюцинация. Он шел к ней, улыбаясь и повторяя ее имя.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, чувствуя, как обретенная было решимость уходит от нее.
— Я пришел за тобой, — последовал ответ. Он прозвучал зловеще, поскольку его сопровождало появление за спиной Рауля ползущих ликсов.
— Что с тобой?
— Говорю, я пришел за тобой!
Она отступила от него, но с дырой, занявшей полкомнаты, и ликсами у входа у нее оставался только один путь спасения: лестница. Они все равно догонят ее, а через несколько минут Иад уже будут в Космосе. По сравнению с этим смерть кажется привлекательной. Она не уйдет. Ликсы так ликсы, только побыстрее.
— Не подходи ко мне, — сказала она Раулю. — Не знаю, зачем ты здесь, но не подходи.
— Я пришел посмотреть на прибытие. Если хочешь, можем подождать вместе.
Рубашка Рауля была расстегнута, и на шее у него она увидела знакомый предмет: медальон Синклита. Это не Рауль: манеры его были совсем другими. За обезьяньими чертами проглядывало что-то еще… что-то знакомое.
— Кис сон.
— Как ты угадала?
— Что ты сделал с Раулем?
— Лишил его дома. Занял тело. Это оказалось нетрудно. Я притащил его в Петлю, так же как тебя. Только у него не хватило ума сопротивляться мне так успешно, как ты или Рэндольф. Он сдался быстро.
— Ты убил его.
— О нет. Его дух жив и здоров и присматривает за моим телом. Я снова займу его, если вернусь в Петлю. Впрочем, не думаю, что это случится.
Внезапно он подскочил к ней так быстро, как мог только Рауль, и схватил за руку. Она вскрикнула. Он снова улыбнулся ей.
— Ну?
Она посмотрела на дверь и увидела там Грилло, глядящего в провал, о который яростно бились волны Субстанции. Она крикнула ему, но он не слышал. Лицо его было залито потом, слюна стекала из приоткрытого рта.
Если бы она могла заглянуть в голову Грилло, то поняла бы причину его бездействия. Едва он шагнул в дверь, дети исчезли, и их сменили другие ужасы, теснящиеся в провале. Ближе к берегу бились в волнах два тела. Он узнал их, хотя их лица очень изменились. Джо-Бет Магуайр и Хови Катц. Дальше он видел еще кого-то, но не смог его узнать. На его лице вовсе не осталось плоти; это был оскаленный череп.
Но настоящий ужас только начинался. Надвигались формы, громадные и нелепые; воздух вокруг них кипел от каких-то существ, похожих на огромных мух. Это были Иад. Даже в таком состоянии он пытался подобрать для них определение, но в словаре не находилось слов. Зло, безбожие, беззаконие — что значили эти простые понятия перед лицом этого Неописуемого?
Хови, барахтаясь в бешеных волнах, мог еще что-то вспомнить. Он вспомнил, где еще испытывал подобный ужас: на чикагской войне, где он подрабатывал два года назад. Теперь картины того лета вновь возникли перед его глазами. Животные, бьющиеся и испускающие мочу и кал при звуках смерти. Жизнь превращалась в мясо одним электрическим разрядом. Он попытался разглядеть в прибое Джо-Бет — она одна могла помочь ему справиться с этими воспоминаниями, — но вместо нее видел лишь коров, бьющихся о стены, волоча сломанные ноги и разбрызгивая в разные стороны кровь и дерьмо. Их ужас передавался ему, и он бессильно кричал, снова и снова.
Берега он тоже не видел и не знал, где он находится. Иначе он разглядел бы отца Джо-Бет, дрожащего и повторяющего голосом Томми-Рэя «…мы идем… мы идем…», и Грилло, глядящего на Иад, и Теслу, борющуюся с тем, кого она называла…
— Киссон! Погляди же на них! Погляди!
Киссон оглянулся на провал.
— Вижу.
— Думаешь, они пожалеют тебя? Если они пройдут, ты сдохнешь, как и все мы!
— Нет. Они несут с собой новый мир, и мне обеспечено в нем место. И достаточно высокое. Знаешь, сколько лет я их ждал? Готовился? Убивал для них?
— Ты подписал с ними контракт?
— Я сделал для них все. А ты… дура. Ты могла бы остаться в Петле, отдать мне твое тело, и я бы защитил тебя. Но нет. Ты предпочла свои амбиции. Как этот, — он кивнул на Джейфа. — Он тоже хотел урвать свой кусок. Вот и жрите его теперь.
Зная, что Тесле уже не убежать, он отпустил ее и шагнул к Джейфу.
— Он подошел ближе, чем ты, но потом зарвался. Правда?
От Джейфа больше не исходили вопли Томми-Рэя. Теперь он только тихо стонал.
— Ты должен видеть, — бросил ему Киссон. — Посмотри, Джейф. Я хочу, чтобы ты увидел.
Тесла взглянула в дыру. Сколько волн еще нахлынут, прежде чем Иад достигнут берега? Десять? Пять?
Киссон начал трясти Джейфа.
— Смотри, черт бы тебя побрал!
Тесла увидела, что у нее появился крохотный шанс — момент, в который она может начать движение в Петлю.
— Проснись и погляди на меня, дерьмо! Я Киссон!
Она оглядела всю сцену. Ничего нельзя упускать. Джейф, Грилло, дверь в Космос и, конечно, дверь в Субстанцию — все это нужно взять с собой. И себя тоже. Пережевать и выплюнуть в другом месте.
Крики Киссона внезапно смолкли.
— Что ты делаешь?
Он повернулся к ней. Во взгляде его читались изумление и страх. Это тоже нужно взять с собой.
— Ты не смеешь! Слышишь?
Она слышала, но продолжала есть.
— Говорю тебе! Ты не смеешь!
Где-то в глубине разрушающегося рассудка Рэндольфа Джейфа эти слова вызвали отклик. Он вспомнил, как побывал когда-то в хижине, где этот же человек повторял эти же слова. Вспомнил запах своего пота и блеск ножа в своей руке. Вспомнил перекошенное от страха лицо старика — теперь это было лицо обезьяны.
«Ты не смеешь!»
«Твои слова мне — как красная тряпка для быка…»
Сейчас он вспомнил и движение. Его рука скользнула в карман, где много лет ждал нож с широким лезвием. Нож, тянувшийся к запечатанным вещам. К письмам или черепам.
Он снова услышал это:
— Ты не смеешь.
И увидел то, что увидел. Его рука сжимала нож. Глаза сконцентрировались на голове человека, произносящего проклятые слова. Легкая цель.
Тесла лишь краем глаза уловила его движение. Джейф оттолкнулся от стены и занес руку. До последнего момента она не видела, что в руке, пока нож не заблестел и не нашел шею шамана.
Киссон закричал. Его руки метнулись к горлу, пытаясь защититься. Ей понравился его крик — это был крик врага, от которого ее сила, казалось, возросла, будто сила Киссона с его криком переходила к ней. Она сделала большой глоток, от которого едва не разорвалось ее горло. Дом задрожал, и часть его оторвалась и понеслась в никуда, в Петлю.
Потом был свет. Вечный свет восхода, пробивающийся через дверь. И тот же запомнившийся ей ветер. Он влетел в комнату и вынес оттуда чары Иад. Вслед за этим лицо Грилло начало приобретать осмысленное выражение. Он ухватился за дверную ручку, щурясь на свет и тряся головой, как пес, которого одолевали мухи.
