Джо Хилл - Страна Рождества
Зажигалка — думала она — была у нее в правом кармане. Она начала в нем рыться, но это было подобно тому, как Мэгги лезла в свой бездонный мешочек с фишками «Эрудита»; это продолжалось целую вечность.
Человек в Противогазе стоял у ее ног, держа баллон обеими руками и целясь в нее вентилем сверху вниз. Она слышала, как баллон шептал ей длинную, смертельную команду умолкнуть, отныне и навсегда: «Ш-ш-ш».
Ее пальцы коснулись металлического прямоугольника, сомкнулась вокруг него. Она выдернула руку из кармана и воздела зажигалку между собой и Человеком в Противогазе, словно это был крест для защиты от вампира.
— Не заставляй меня, — выдохнула она, ощущая вкус еще одной порции ядовитого пряничного дыма.
— Не заставлять тебя что? — сказал он.
Она откинула колпачок зажигалки. Человек в Противогазе услышал щелчок, в первый раз увидел ее, отступил на шаг.
— Эй, — сказал он с ноткой предостережения в голосе. Он сделал еще один шаг назад, держа баллон на руках, как ребенка. — Не надо! Это опасно! Ты что, спятила?
Вик нажала на стальное колесико. Оно издало резкий скоблящий звук и выплюнуло взрыв белых искр, который за один чудесный миг зажег в воздухе ленту синего пламени. Пламя разматывалось, как змея, воздух горел, направляясь прямо назад, к баллону. Этот еще заметный белый пар, выпрыскиваемый из вентиля, стал диким языком огня.
Севофлурановый баллон на короткое время стал огнеметом с близким диапазоном, разбрызгивающим пламя из стороны в сторону, пока Человек в Противогазе отступал от Вик. Он, спотыкаясь, сделал еще три шага назад — непреднамеренно спасая ей жизнь в этом процессе. В сверкающем свете Вик смогла прочитать, что было написано на боку зажигалки:
БА-БАХ!
Человек в Противогазе словно нацелился ракетницей себе в грудь и выстрелил из нее в упор. Баллон взорвался через дно, и шквал белого горящего газа и осколков приподнял его над полом и швырнул назад, в дверь. Триста литров севофлурана под давлением вдруг взорвались, превратив баллон в крупный заряд в тротиловом эквиваленте. Вик не с чем было сопоставить произведенный им звук, огромный хлопок, который ощущался как швейные иглы, вонзившиеся ей в барабанные перепонки.
Человек в Противогазе ударился о железную дверь с такой силой, что та наполовину вырвалась из своих пазов. Вик видела, как он врезался в нее, через взрыв, походивший на чистый свет, воздух, сияющий газовым блеском, заставивший половину комнаты на мгновение исчезнуть в ослепительной белой вспышке. Она инстинктивно подняла руки, чтобы защитить лицо, и увидела, что тонкие золотистые волоски на ее голых руках сморщиваются и усыхают от жара.
Вследствие взрыва мир изменился. Комната билась, словно сердце. Предметы подергивались в такт ее колотящемуся пульсу. Воздух наполнялся вихрящимся золотым дымом.
Когда она входила в эту комнату, то видела тени, выскакивавшие из-за мебели. Теперь все предметы выбрасывали яркие вспышки. Подобно баллону с газом, они, казалось, пытались набухнуть и извергнуться.
Она почувствовала влажные капельки у себя на щеке и подумала, что это слезы, но когда коснулась лица, кончики пальцев стали красными.
Вик решила, что ей надо идти. Она встала и сделала шаг, и комната яростно повернулась влево, и она упала обратно.
Она встала на колено, точь-в-точь как учили делать в Маленькой Лиге[144], когда кто-то ранился. В воздухе падали горящие обрывки. Комната накренилась вправо, и она накренилась вместе с ней, повалившись набок.
Яркость вскочила с койки, раковины, вспыхнула по краям дверного проема. Она не знала, что в каждом предмете в мире может иметься тайная сердцевина как тьмы, так и света, и требуется лишь сильное сотрясение, чтобы выявить ту или иную сторону. С каждым ударом ее сердца эта яркость становилась все сильнее. Она не слышала ни звука, кроме надрывной работы своих легких.
Она глубоко вдыхала аромат сгоревших пряников. Мир был ярким пузырем света, удваивавшимся перед ней в размерах, набухавшим, напрягавшимся, заполнявшим ее зрение, растущим к неизбежному…
…хлопку.
Страна Рождества
Севернее Колумбуса Уэйн на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их, в ночи над ними спала рождественская луна, а по обе стороны от шоссе было полно снеговиков, повернувших головы, чтобы посмотреть, как проезжает «Призрак».
Перед ними поднимались горы, чудовищная стена из черного камня на краю мира. Пики были так высоки, что казалось, будто сама луна застряла среди них.
В складке чуть ниже самой высокой части самой высокой горы располагалась корзина огней. Она сияла в темноте, видимая за сотни миль, — огромная светящаяся елочная игрушка. Зрелище это было настолько захватывающим, что Уэйн едва мог усидеть на месте. Это был кубок огня, совок горячих углей. Он пульсировал, и Уэйн пульсировал вместе с ним.
Мистер Мэнкс расслабленно держал одну руку на рулевом колесе. Дорога была настолько прямой, что ее могли бы провести с помощью линейки. Радио было включено, и хор мальчиков пел «Все, кто верит, приходите». В сердце Уэйна звучал ответ на их священное приглашение: «Мы в дороге. Едем быстро, мчимся к вам, как только можем. Рождества приберегите хоть чуть-чуть на нашу долю».
Снеговики стояли группами, семьями, и ветер, поднимаемый машиной, подхватывал их полосатые шарфы. Снеговики-отцы и снежные бабы-матери, снежные дети и снежные щенки. Изобиловали цилиндры, равно как трубки из кукурузных початков и морковные носы. Они махали кривыми палками рук, приветствуя мистера Мэнкса, Уэйна и «NOS4A2», пока те проезжали мимо. Каменные угли их глаз сверкали темнее ночи и ярче звезд. У одной снежной собаки в пасти была кость. Один снежный папа держал у себя над головой белую омелу, меж тем как снежная мама застыла, целуя его в круглую белую щеку. Один снежный ребенок стоял между обезглавленными родителями, держа топор. Уэйн смеялся и хлопал в ладоши; живые снеговики были самым восхитительным, что он когда-либо видел. До какой глупости они доходили!
— Что ты хочешь сделать в первую очередь, когда мы туда доберемся? — спросил мистер Мэнкс из мрака в переднем отсеке. — Когда мы приедем в Страну Рождества?
Возможности были настолько захватывающими, что трудно было их упорядочить.
— Я хочу в пещеру леденцовой скалы, чтобы увидеть Отвратительного Снежного Человека. Нет! Я хочу прокатиться в Санях Санта-Клауса и спасти его от облачных пиратов!
— Вот план! — сказал Мэнкс. — Сначала аттракционы! Потом игры!
