Юрий Моренис - Охота на вампиров
Ал приветствовал генерала и принял у водителя его походный кейс.
— А я, генерал, вас с утра жду.
— Как?! Я ничего такого не сообщал.
— Вот и Ольгу в город за провизией послал. Мы тут на подножном корме. Соблюдаем инструкции по безопасности: ни нянек, ни мамок не держим. Благо, один из парней, Степан, классно готовит. Они с Ольгой соперничают в кулинарных изысках. Вот и вас сегодня порадуют.
Болтая, они прошли во дворик, или, как здесь говорят, патио, и расположились в беседке, построенной в виде ротонды. На столике уже высились бокалы и несколько бутылок с разными итальянскими винами, в вазах лежали фрукты.
— А и правда, не соврал, — удивился генерал. — Вижу, ждал. Но меня ли?
— Вас, Василий Владимирович, вас. Обратите внимание на то блюдо — ваши любимые креветки. Они не только с пивом, они и под вино хороши.
Василий Владимирович рассмеялся:
— Ну, Алексей Юрьевич! Ну, пройдоха, ну, плут! С вами ухо надо держать востро.
— А то вы не знаете…
Ал разлил вино, поднял тост за встречу и пригубил бокал. Василий Владимирович вновь удивился.
— Никак, добро переводите, Алексей Юрьевич? Вас же хмель не берет.
— Не берет. Тем не менее, вкус вина, да еще такого отменного вина, я чувствую. Почему не получить удовольствие? Ольга тоже не отказывается. Мы его — вместо кока-колы… Могу ваш любимый коньяк предложить?
— Нет, нет! Для коньяка рановато, а вино и впрямь — сказка.
Он осушил бокал, взял несколько виноградин. Ал, как исправный хозяин, решил поухаживать и почистил ему апельсин. Бережно надрезал корочку, а поскольку апельсин был абсолютно созревшим, то от одного нажатия она распалась, как бутон, на дольки. Для русского человека, привыкшего раздирать недозрелые фрукты чуть ли не когтями, это выглядело эффектно.
— Эк, как у вас получается! — оценил трюк генерал. — Умеете вы радовать людей, Ал Юрьевич. Хитры на выдумку. Я тут тоже давеча повеселился.
— А что случилось?
— Со сценарием вашим ознакомился, который вы в Сибири снимаете.
— Уже отсняли. Дальнейшие съемки в Москве.
— Фантазии у вас с избытком! Меня, вон, вообще, не пожалели. За что столько иронии? «Занемог, не юноша…»
— Но вас на самом деле тогда не было.
— Обязательно об этом говорить? Но Бог вам судья, я о другом. Это надо же такое придумать — гроб золотом и драгоценностями набить! Ох, и смеялся же я, — сказал генерал абсолютно серьезно.
— Надеюсь, живот не надорвали?
— Но вот что любопытно, сокровище ваши герои добыли, а про дележ ни слова не сказано. Кому какая доля досталась? Читатель в недоумении.
— А не было никакого дележа. Сами сказали — все выдумка.
— Не спорю. Но в отличие от простого читателя я в состоянии поинтересоваться судьбой персонажей и кое-что выяснил.
— Вы думаете, меня это волнует?
— Вас может, нет, а читатель имеет право на достоверную информацию.
— Я не летопись писал. Даже прочтя мою повесть, тот же ваш любимый читатель ни в каких вампиров не поверит.
Генерал кивнул:
— В вампиров не поверит, а в золотишко — да. Так уж устроен человек. Но вернемся к нашим баранам, героям, то есть. Капитан Будников Федор Зинаидович получил двухкомнатную квартиру в центре города.
— Ему Зотов ее дал. Выполнил свое слово.
— Да! Но только квартиру. Обстановку Будникову Сергей Сергеевич не давал. А у паренька сразу же и домашний кинотеатр, и два итальянских гарнитура — один спальный, другой кухонный, в гостиной — испанская эксклюзивная мебель из натуральной кожи. Холодильник какой фирмы? Я и не выговорю. Его, видите ли, наша родная «Бирюса» не устроила. Машина…
— Ой, ой, я вас умоляю, машина! Потрепанная «девятка», ей на свалку пора.
— Правильно. Обстановка — дома, ее не всяк увидит, а «девятка» на улице. Чего зря глаза мылить. Все грамотно… Только вопрос: откуда все это?
— Папа, старенький слесарь, передовик производства, накопленное за всю трудовую жизнь сыну в наследство передал.
— Да здравствует товарищ Сталин! Это при нем слесаря особенно хорошо жили.
— «Девятку» Федьке точно папа подарил. Значит, смог кое-что скопить.
— Ага… Сыночку — рухлядь, а сам на дачу на новеньком внедорожнике «Шевроле-Нива» рассекает. Кто из них кого больше любит? Папа сына или сын папу?
— Василий Владимирович, оставьте Федьку. Отличный парень. Органам предан. Как был ментом, так — мент до мозга костей, пусть теперь и в конторе. Никуда не ушел, в этом году в Академию будет поступать. Тут и мы со своими связями поможем. Да, товарищи генералы? Глядишь, к тридцати годам полковником будет, если не раньше. У него на лбу написано, с вами в одном ряду стоять и за одним столом сидеть.
— Следующий персонаж — Алексей Берег.
— Господи, вам-то чем несчастный Леша не угодил?! Он-то как раз из органов ушел, в монастырь подался, в монахи!
— Вот именно, Алексей Юрьевич, сразу в монахи! У некоторых обет послушания — годы, а он уже монах.
— Мне кажется, Василий Владимирович, в отличие от вас, церковное начальство его поняло, приняло и со всей душой пошло навстречу.
— Келью отдельную выделило!
— Да! Вдумайтесь, он сознательно отказался от продолжения своего рода и принял обет безбрачия, чтобы не навредить человечеству. Теперь он постоянно в молитвах, кается за своих предков, пьет литрами святую воду и время от времени сует пальцы в электрическую розетку.
Генерал невольно перекрестился:
— Господи! А это еще зачем?
— По совету ныне упокоенного Гаврилы Степановича Батюшкова. Но ведь и он не собирается всю жизнь провести в затворничестве и тоже поступает в Академию, правда духовную. Это можно. Одно высшее образование у него уже имеется, связей нет…
— Есть у него связи, есть, — махнул рукой Василий Владимирович. — Монастырь, который его принял, хилым был, занюханным, считай, одни стены стояли. А теперь? А теперь — БАМ, стройка века! Рабочих больше, чем монахов. Купола на храмах новенькие, на солнце играют, стены под гребенку — белокаменные. У них даже свой автопарк появился, рассекают служители Господа на «мерседесах» и грузовых «фордах». А одеты как? У меня, генерала, костюм пообносился, а у них рясы из шевиота.
— Завидуете? Захотелось рясу из шевиота?
— А где Юра? С Ольгой уехал?
— Нет, где-то здесь. Скоро появится. Он вас любит, Василий Владимирович. Вы ему как дед…
Генерал смутился, потянулся за бокалом…
— Так, — сказал Ал, — Будникову и Берегу мы косточки перемыли, остались мы с Ольгой и Василий Константинович. Что у вас против него?
