Эра Сопина - Печаль Алконоста
Ах, как же мне хотелось, чтобы он хоть одно пёрышко обронил, подарил мне на память!
Теперь, умудрённая многими знаниями и одарённая вереницей счастливых дней, что само по себе есть жизненный опыт, я могу с полной уверенностью сказать, что Бог показал мне мою синюю птицу в виде этого редкостного зимородка, явившегося мне тихим солнечным утром в Ильинке, на зареченском берегу. Вновь, как живую, вижу свою птицу счастья, сидящую на камышинке, изогнувшейся над водой под её весом.
Став взрослой дамой, узнала я из умных книг, что не так уж и редок зимородок в наших краях, но очень осторожен и кому попало, не покажется. Он неловко ходит на ногах, в полёте тоже не виртуоз. Только рыбу ловит с маху: нырк, и в клюве какая-нибудь краснопёрка трепыхается. Птенцов своих тоже рыбой вскармливает. Живёт в норках по берегам рек или прилегающих оврагов. В мутной воде не может ловить рыбу, он её просто не видит. Если река надолго замутится, например, после дождей, то он может даже умереть от голода.
Видов зимородков много, живут они по всему земному шару. Но различают особо зимородков-рыболовов и лесных зимородков. Я видела голубого зимородка-рыболова. Такие птицы водятся и на Европейской территории, и в западной части Средней Азии, и в Северной Африке. А в Австралии живёт алкион-великан, почти в полметра длиной, который страшно кричит в листьях деревьев, и прозвали его за это смеющимся Иваном.
Вот интересно! Ведь это русских людей во всём мире называют обыкновенно Иванами. Теперь трудно будет «провести расследование», откуда взялся Иван, ставший названием птицы. Адский хохот альционы испугал ни одного путешественника по Австралии. Алкион, альциона – научное название этой птицы.
По крупицам собрала я изо всех имеющихся в доме книг сведения об этой дивной птичке. Прежде всего, заглянула в словарь Даля. О зимородке – алкионе – сказано, что птичку называют и лединником, и иванком, и мартынком, и даже новомесячником. Хотя, название, связанное с холодами, как утверждает Брем, вроде бы неправильно дано этим птицам, поскольку их большинство обитает в тёплых, райских краях. Но в весьма авторитетном Большом Энциклопедическом Словаре попалась мне строчка, опровергающая знаменитого немецкого зоолога. В БЭС сказано, что самые распространённые – голубые зимородки, и некоторые из них остаются на зиму у незамерзающих источников, от этого и получили своё название.
Зимородки улетают раньше даже ласточек и прилетают поздно. Живут они по берегам, заросшим лесом или кустарником. В Ильинке на лугах для них тоже подходящее местечко. Не такое уж это многолюдное село. К тому же сады почти вплотную подступают к речке. Сядет зимородок на ветку невысоко над водой и подстерегает мелких рыб и водяных насекомых – охотится.
«Некоторые птицы наших стран яркостию пера подходят к полуденным: сизоворонка, золотой щур и зимородок», – указывает Владимир Иванович Даль, знаменитый учёный-филолог. По моим скромным познаниям в орнитологии могу сказать, что означенные птицы относятся к отряду ракшеобразных. Только тут правильнее будет не «щур», а «щурка», потому, что щуры – это иное семейство птиц, вьюрковых, из отряда воробьиных. А здесь речь идёт об осоеде, или пчелоеде – золотой щурке! Которых в Ильинке много живёт в меловых норках по бокам круч.
Ещё и удода я бы причислила в эту группу райских птиц по полному праву. Сколько раз слышала, словно мерное движенье колеса арбы, волнообразно-зазывное: «уд-уд-уд», и, переждав один вздох, опять: «уд-уд-уд». Потатуй, или, как звала его моя мамочка, – худоту;т, – удод, житель прикладбищенских прохладных норок. Мама говорила: «Худотут кричит, погода изменится». Она называла так удода, очевидно потому, что он будто выговаривал: «Уд-уд-уд – ху-до-тут!» Часто полуденный крик удода раздавался с кладбища, лежащего под горой, почти рядом с дедовским домом. Казалось, птица хотела сообщить живым людям сокровенное знание людей мёртвых: «Ху-до-тут, ху-до-тут!»...
В ночь на свои сороковины ко мне пришла мама и сказала: «Здесь так, как там». Или: «Там – как здесь». Шла она по дорожке возле дома, которую всегда обсаживала цветами: календулой, астрами, дельфиниумами, гладиолусами, лилиями... И обязательно шёлковой травой.
Светило солнце, на ней было пёстрое, как ильинский луг, платье, в котором она умерла. Она прошла по тропинке, зашла на веранду дома, сказала эти слова просто, будто бы в никуда. Но я их во сне услышала. Потому, что во сне был солнечный день, и я, конечно же, не спала. А на деле я проснулась среди ночи. Наверное, разговаривать во сне с покойником, даже если это твоя мама, плохая примета. И мама позаботилась обо мне, скорбящей. Она только сказала то, что надо ей было мне сказать, и сделала сразу так, чтобы я проснулась, а не кинулась к ней с расспросами...
Утром я была уверена, что мама отправилась в рай. Отметили сороковины. Старушки читали молитвы и пели псалмы. А вечером выплыла эта мамина фраза: «Здесь так, как там». И я теперь часто над нею думаю.
Просто перевёртыш какой-то!
Где это – здесь?
Где это – там?
Здесь – там, где она?
Там – здесь, где мы?
Или наоборот: здесь – это здесь, у нас, а там – там, у неё?
Выходит, что всё равно, где: там или здесь – везде одинаково.
Словно в зеркале отражение. Вот – я, а вот – отражение. И меня можно погладить по голове, взять за руку, ощутить моё живое тепло.
В зеркале – тоже я, но полностью зависимая от меня – не в зеркале.
Там – я, но зависимая от того, что я делаю здесь.
И в самом деле – одинаково. Что там, – в зеркале, что здесь, – перед зеркалом.
Но в зеркале, сколько бы меня ни гладили по голове, сколько бы ни пытались взять за руку – одно мёртвое стекло.
Может быть, Тот Свет – зеркало Этого Света?
Мама сказала свою фразу для того, чтобы я постигала тайну мироздания. Чтобы на этом свете я жила так, как бы хотела жить на том?!
Всё сходится! Именно о душе говорила мама. Ведь не унесла же она за собой свои вещи, свой дом, свои цветы у дорожки – туда, на тот свет. Но какой она себе выстроила мир души, такой он с нею и улетел.
Ко мне она пришла во сне и сказала тайну из тайн, которая ей открылась после смерти. Все об этой тайне только догадываются здесь, на земле, предполагают, а маме она открылась. Из вселенского разума появилось это откровение. Общение со вселенским разумом доступно только после ухода из этого, земного, мира.
Человеческая душа ещё сорок дней после смерти прощается с этим светом. И перед тем, как совсем покинуть его, мама передала полученное откровение мне, своей дочери. Чтобы я знала. И не делала здесь такого, что будет мне очень осложнять существование там.
