Скотт Вестерфельд - Прикосновение тьмы
Рекс удивленно посмотрел на свою руку, пустую и скользкую от пота. Мелисса как-то все-таки умудрилась отдернуть пальцы. Он тупо таращился на ладонь, где появились четыре красных полумесяца — там, где его ногти впились в руку после того, как девочка высвободилась.
Но теперь хотя бы стало тихо. И он снова один в своих мыслях.
Рекс отвернулся от Мелиссы и выглянул в окно. От зрелища раскинувшейся перед ним темно-серой пустыни охватывало холодное уныние. Странно. Рекс ожидал почувствовать некую целостность, когда все закончится. Ведь это новая информация, то же, что мудрость, черпаемая из книг, или практическое знание полуночников. Благодаря полуночникам он всегда чувствовал, как его доля знаний о мире становится больше. Сколько себя помнил, он хотел добиться от Мелиссы именно этого. Но почему-то, узнав ее, узнав, каково это — быть ею, Рекс остался совершенно пустым.
— Может, в следующий раз, — произнесла она.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Что?
— Может, в следующий раз лучше получится.
Она отвела взгляд и повернула ключ зажигания. Двигатель под капотом ожил.
Рекс пытался как-то утешить Мелиссу или сказать мысленно что-то обнадеживающее. Возможно, она могла бы научиться оказывать противодействие. Или они получили бы больший контроль над миром, разделив между собой мысли и идеи, а не эти необузданные эмоции и слепые страхи. Вероятно, однажды они сумеют сделать нечто большее, чем просто прикосновение на пару секунд. А вдруг и в самом деле нет ничего невозможного?…
Но Мелисса только качала головой при каждой мысли Рекса, не сводя глаз с дороги. Он понял, что дело не только в ее чувствительности. Мелисса находилась в нем каждое мгновение того водоворота и чувствовала, какую опустошенность оставила после себя.
Вряд ли он может сказать что-то, чего она еще не знает.
Он смотрел, как мимо проносятся знаки полуночи. Уж лучше это, чем думать о случившемся между ним и его самым близким другом.
Полуночное вторжение прекратилось, в этом Рекс был почти уверен. Когда Джессика Дэй впервые появилась в их городе, метки появлялись повсюду, резким Фокусом выделяясь на фоне его расплывчатого видения мира. Они показывали, где темняки и их воины нарушали спокойствие дневного мира. Каждую ночь они все дальше проникали в город, несмотря на чистый металл и тринадцатиконечные звезды, охраняющие Биксби. А все потому, что в них вселяла мужество ненависть к Джессике.
Но теперь метки постепенно стирались. С тех пор как Джессика обнаружила свой талант, темняки больше не могли прямо атаковать ее. Жизнь в городе возвращалась на круги своя, знаки Фокуса исчезали. Темняки отступили.
Мелисса сделала поворот. Рекс нахмурился, не зная, куда они направляются. Но ему не хотелось нарушать молчание, наступившее после соприкосновения. Они собирались объехать окрестности дома Джессики и попытаться уловить мысли человека-охотника. Но, похоже, теперь они ехали не в город. За окнами по-прежнему тянулась пустыня, а над Гремучей котловиной и Змеиной ямой чернел горизонт.
— Ты получил мое сообщение? — вдруг спросила Мелисса.
— Какое сообщение?
— О том, куда мы едем.
Рекс пожевал губу. Сначала он не понял, почему должен ответить вслух, если она все равно читает его мысли.
— Сообщение? Знаешь, мой отец…
— Не по телефону. Мысленно, идиот. — Она сердито посмотрела на него. — Так это фигня?
— Я не называл это фигней.
Бесконечный поток полуночных ощущений, ее совершенное одиночество, давняя ненависть к человечеству — все это не фигня. Все это…
— Рекс, прекрати. Я всего лишь пыталась передать тебе послание. Разве не этого ты добивался? Так что кончай меня жалеть и подумай секундочку.
Рекс глубоко вздохнул, отвернулся и уставился в окно, пытаясь разобрать мысленные фрагменты, которые Мелисса оставила в его голове. Ему пришлось отбросить и то, что удалось узнать, и свою благоговейную грусть. Забыть на мгновение, что понять своего лучшего друга ему не удавалось никогда…
— Рекс… — проворчала Мелисса.
— Извини. Постараюсь думать о послании.
И тут оно появилось на фоне тусклого черного экрана. Некая мысль, не принадлежавшая ему, — как сон, забытый после пробуждения. Рекс закрыл глаза, но почему-то от этого мысль пропала, так что он снова открыл их и посмотрел на нефтяные месторождения, мелькавшие за окном. Постепенно его внимание привлек ритм нефтеперегонных установок, коромысла которых поднимались и опускались под ртутными лампами, похожими на оранжевые солнца. А потом вдруг все стало ясно.
— Нам нужна Джессика Дэй, — пробормотал он.
— В точку, — ответила Мелисса.
— Ты слышала это?… В обычное время?
— Молодец, возьми с полки пирожок.
Рекс заморгал, услышав голос, далекий, но отчетливый — точно такой, каким говорила Мелисса, когда они уезжали из Гремучей котловины.
— Ты знала, что это человек. Ты целую неделю знала, что какому-то человеку нужна Джессика.
— Хьюстон, говорит база «Море Спокойствия», «Орел» сел{12}.
Рекс молча смотрел в окно, не в силах поверить тому, что услышал в своих мыслях, или понять истерию в ее голосе. Почему она скрыла это от него?
И тут он моргнул. Он узнал дом, мимо которого проезжал старый «форд» Мелиссы! Двухэтажный дом в колониальном стиле аккуратно поместился над видением, оставленным ею у него в голове. Они были в том самом месте Керр-стрит, где она слышала человека, которому «нужна Джессика Дэй».
— Почему ты мне не сказала? — изумленно спросил Рекс.
— Потому что… — Мелисса запнулась и глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. В конце концов она выдохнула: — Знаешь, Красавчик, почему бы тебе самому это не выяснить?
7
ПОМЕСТЬЕ ТЕМНЯКОВ
Рекс был зол как черт. Не требовалось быть телепатом, чтобы это понять. Он угрюмо глядел в окно, за которым мелькали дома, и у его мыслей был вкус как у желудочного сока и испорченного «маунтин дью».
Что же до Мелиссы, то ее мало волновало настроение Рекса. Уж лучше это, чем быть объектом его жалости.
Она до сих пор чувствовала покалывание в правой руке, как будто отслаивающийся пластик на руле «форда» гудел под ладонями. На самом деле соприкосновение оказалось не таким уж ужасным. Маленький бессмысленный вихрь никому не причинит вреда, а перед самым концом она даже почувствовала некое освобождение, словно они разделили нечто большее, чем просто ночные страхи и вселенскую тоску. Ради этого можно будет попробовать еще разок.
