Ирина Щеглова - Пожиратели душ
Эффект вышел потрясающий. Кустарник со скрипом и шелестом, ломая ветки и роняя колючки, буквально всосало в зеркало, я еле удержала его. Смерч и пылища поднялись – необыкновенные! Как будто я очутилась в самом эпицентре урагана.
А потом все кончилось. Внезапно.
Только в ушах еще звенело.
Я стояла на дороге, держа в руках зеркало, и пыталась понять: что это сейчас было?
Огляделась, увидела жалкий почерневший кустик. Это все, что осталось от ловушки? Зеркало работает. Я только что убедилась в этом. Но дорога? Как я не подумала! Ведь дорога каждый раз разная, это я называю ее дорогой, а на самом деле – что она такое? Это некий путь, или пути, проложенные или каждый раз заново возникающие. Как предугадать, где тебя подстерегает очередная западня? Да хоть миллион зеркал расставь.
Нет, жаль, идея, конечно, хорошая, но не рабочая. Зеркала годятся только для моего маленького мира, вот и пусть отражают зло, делая безопасным мой дом на границе.
Я вернулась и повесила зеркало на прежнее место. Дед все так же сидел у стола и читал книгу без названия. Он улыбался чему-то. Наверное, книга была интересной.
Глава 12
Снова кляксы
Я снова их увидела. На этот раз в метро. Черная клякса, притворившаяся парнем, вела настоящего человека. То есть со стороны могло показаться: вот идут два друга и о чем-то увлеченно беседуют. Но я сразу же выхватила их из толпы: клякса тащила человека, тот еле ноги переставлял, как одурманенный. У меня, видимо, обострилась наблюдательность.
Заметив их, я больше не выпускала из вида. Ускорила шаг, нагнала. Клякса подтащила свою жертву к краю платформы. Так вот что она задумала! Бросить несчастного под поезд!
Ну нет!
Я бесцеремонно схватила парня за руку.
– Очнись! – приказала.
Клякса потеряла очертания, поблекла, скользнула тенью на пол и хотела спрятаться у парня под ногами, слиться с его тенью. Я все еще держала парня за руку, поэтому не раздумывая ударила каблуком по черному пятну.
В этот момент парень качнулся и чуть не свалился с платформы. Да еще и меня почти уронил, прямо под приближающийся поезд. Вокруг заахали люди.
С трудом удержавшись, я оттащила парня от опасного края, усадила на скамейку. Только теперь я увидела, что он смертельно бледен. Жизни в нем оставалось – последняя капля. Только для того, чтоб клякса могла дотащить его до рельсов и сбросить.
И куда эта гадина подевалась? Удрала?
Мимо нас пробегали люди, подходили и уходили поезда. Парень умирал у меня на глазах, а я не знала, что делать.
«Я единственная, кто видел и мог предотвратить», – билось в мозгу. Тогда, на авиасалоне, было то же самое. Но я не знала, а сейчас знаю.
Казалось, парень спал и умирал во сне. А что, если забраться к нему в сон? Ведь Ольгу-то я с собой брала, может, и сейчас получится?
Я села поближе, взяла его за руку и закрыла глаза. Пусть думают, что мы влюбленные.
В своем сне парень сидел на скамейке и обнимался с девушкой. На миг подумала – вижу его и себя. Потом смутилась. Отвернуться хотела, бежать. Хорошо, вовремя одумалась и взяла себя в руки. Во-первых, девушка совсем не похожа на меня, а во-вторых…
Клякса и не думала удирать: она намертво присосалась к парню, намереваясь выпить то немногое, что у него осталось.
Я подняла руки и шарахнула по ней, да так сильно, что от нее мокрого места не осталось. Разозлилась очень.
Парень недоуменно уставился на меня, как будто хотел спросить, где его девушка и как я тут очутилась.
– Все, милый, концерт окончен, – буркнула я. – Благодарить не надо. Просыпайся!
Мы открыли глаза одновременно.
Парень судорожно хватал губами воздух, закашлялся, долго, мучительно, надрывно.
– Тебе лечиться надо, – посоветовала я.
– Бред! – Наконец ему удалось произнести хоть одно слово.
– Добро пожаловать в реальный мир, – приветствовала его я.
– Что?! Ты кто?
– Твой ангел-хранитель, – пришлось представиться. – Что, не похожа?
– Честно говоря, не знаю. Я тебя раньше видел?
– Нет, не думаю. Идти сможешь?
– А как я вообще тут оказался? – Он озирался по сторонам, и, судя по всему, ничего не помнил из того, что произошло.
– Я же тебе говорю, лечиться надо. У тебя температура высокая, – подсказала я. – Ты чуть под поезд не свалился. Так что, может, «Скорую» вызвать?
Он еще раз огляделся:
– «Белорусская»?
– Точно!
– «Скорую» не надо, я тут неподалеку живу.
Но врачи все-таки понадобились. Парень ослабел и не мог идти самостоятельно. Когда его унесли, я наклонилась и заглянула под скамейку.
Там лежал черный камень в форме яйца.
Глава 13
Я не одинока
Ольга куда-то укатила на выходные, и у меня появилась возможность спокойно подумать. Я бродила по городу, не замечая ничего и никого вокруг.
Под ногами расползался мокрый снег, серый, крупитчатый.
Потеплело. Выглянуло солнце, настоящее, живое солнце, отразилось в луже, куда я нечаянно наступила. Солнечные зайчики заплясали перед глазами. Я невольно улыбнулась и только в этот момент подняла голову и посмотрела на небо.
Ветер гнал облака, солнце деловито помогало ему, разгребало лучами белые пушистые залежи.
Да ведь весна началась! – вспомнила я.
С ума сойти, жизнь проходит, а я ее, считай, не вижу!
Я уселась на нагретую солнцем скамейку в маленьком сквере и увидела первую травку. Она бесстрашно пробивалась на свет там, где снег совсем недавно освободил клочки земли. Мне отчего-то стало весело, захотелось петь, смеяться, носиться по дорожкам сквера, чудить. Я вскочила со скамейки и закружилась, раскинув руки:
– Здравствуй, солнце! – запела негромко.
– Я очень люблю весну, – послышался женский голос.
Остановилась. На скамейке сидела уже знакомая мне женщина, чем-то похожая на мою маму.
– Вы?!
Она улыбнулась и кивнула.
– Послушайте, – быстро заговорила я, – только не исчезайте, пожалуйста, мне так много надо сказать вам!
– Не волнуйся, Маша, у тебя все прекрасно получается, – отозвалась собеседница.
Мне, конечно, приятно услышать похвалу, но ведь не хвалить же меня она пришла.
– Да, спасибо, я стараюсь, но одной так трудно! Вы же понимаете, у меня нет опыта, и я часто ошибаюсь просто потому, что многого не знаю.
– Как говорили древние, и это пройдет, – женщина не переставала улыбаться, глядя на меня.
– Да! Но из-за моих ошибок страдают люди, в смысле, умершие, – напомнила я.
– Мертвые не страдают, – женщина покачала головой, – и твои ошибки тут ни при чем, каждый совершает свои и за них расплачивается. Уж поверь на слово.
Я недоумевала. Выходит, она не собирается меня учить? Наставлять?
