Алия Якубова - Владычица ночи: история Антуана
– Ты храбр, у тебя сильная воля, – продолжал Юлиус с таким видом, будто они сидели в непринужденной обстановке за бутылкой вина и вели пространные разговоры. – За то недолго время, что я тебя знаю, ты успел мне понравиться. Из тебя выйдет отличный птенец, который сможет быстро встать на крыло. Конечно, в тебе слишком много бесшабашности и своеволия, но время сгладит эти недостатки.
– Я не понимаю, что ты хочешь от меня! – Антуан невольно сделала шаг назад, и уперся во что-то большое и каменное. Как оказалось – саркофаг.
– О нет, ты уже начал понимать, – возразил Юлиус. – Я читаю это в твоих мыслях. Посмотри на меня, и убедись в своих догадках.
Молодой виконт невольно поднял голову, и снова был захвачен его взглядом. Он затягивал, зачаровывал, но почему-то не пугал, хотя должен был бы.
– Вампир! – выдохнул Антуан, продолжая вглядываться в эти бездонные глаза.
– Да.
Совершенно внезапно Юлиус оказался рядом с ним. Он чувствовал его дыханье на своей коже, а вампир склонялся все ближе и ближе. Антуан попытался вырваться, оттолкнуть его, но с тем же успехом он мог бы бороться с каменной стеной. И было еще одно обстоятельство, о котором он просто не отдавал себе отчета: да, Антуан отбивался, но это, скорее всего, был чисто животный инстинкт. Какой-то частью своего сознания он знал, что должно произойти, и даже желал этого.
Вампир погрузил свои клыки в шею молодого человека. Как ни странно, но боли Антуан практически не почувствовал, даже наоборот, его стало наполнять чувство чистого экстаза. И вскоре ему было уже все равно, что сжимающее его существо пьет его кровь, а вместе с ней из его тела уходит и сама жизнь.
Осушив его практически до дна, Юлиус оторвался и прислонил Антуана к каменному саркофагу (больше было некуда). Потом он одним резким движением вспорол себе вену и приложил рану к побледневшим губам молодого человека. К его удивлению Антуан не стал отворачиваться и сопротивляться, как делали поначалу многие, а сразу же жадно припал к ране.
Он пил, пил и пил, пока ему не сделалось плохо. Антуан вздохнул и вытер губы рукавом. Собственное тело казалось ему невероятно тяжелым. Он не в силах был даже пошевелиться. А потом пришла боль, перед которой все остальное показалось ничтожным. Она как огонь расползалась от сердца к каждой вене, каждому мускулу, скручивая все тело. Сквозь эту боль, откуда-то издалека до него донесся голос Юлиуса:
– Не бойся, сынок. Это всего лишь боль. Она пройдет. Каждый из нас проходит через это. Моя кровь меняет тебя.
Это не слишком успокоило корчившегося на полу Антуана. Но через некоторое время боль и правда стала стихать, на смену ей пришло ощущение силы, которая обычному человеку и не снилась. Он попытался встать, но Юлиус остановил его:
– Не так быстро, птенец. Прислушайся к своим ощущениям. Моя кровь все еще работает над твоим телом.
– Что… ты со мной сделал? – выдохнул Антуан, подтягивая под себя ноги.
– Ты и сам знаешь ответ.
Молодой виконт посмотрел на свои руки. Сжал их в кулаки и снова разжал, и, наконец, проговорил:
– Я вампир?
– Верно. Оглянись вокруг, что ты видишь?
– Комнату, саркофаг с какой-то причудливой резьбой по камню, полуразрушенный камин, – перечислял Антуан, послушно обводя взглядом комнату. И только тут до него стало медленно доходить, что огонь в камине погас, и вокруг царит непроглядная тьма. Раньше бы он ничего этого не увидел, а теперь, будто светлым днем, может различить каждую деталь. С его губ сорвалось, – Поразительно!
– У тебя будет еще уйма времени, чтобы восторгаться своими новыми возможностями. Вставай. Пока не кончилась ночь, мне нужно научиться тебя охотиться.
Они вышли в ночь. Юлиус даже удивился, с какой легкостью его птенец осваивал уроки. Лишь раз Антуан замешкался – перед тем, как вонзить свои только что приобретенные клыки в жертву. Но жажда взяла верх.
Когда они возвращались назад, Юлиус заговорил:
– Ты еще юный и совсем неопытный вампир, Антуан. Поэтому слушай внимательно то, что я тебе скажу. Ты стал бессмертным, и не состаришься больше не на день. Но тебя все же можно убить, отрубив голову или огнем, а пока ты молод – еще и уничтожив сердце. Чем старше ты будешь становиться – тем неуязвимее.
Берегись солнца. В первые сто – двести лет оно может и не уничтожит тебя, но будет чертовски больно. Поэтому пока лучшая постель для тебя – это саркофаг, который ты видел в комнате.
Ты научился охотиться – это хорошо. Никогда не отказывайся от крови. Будешь голодать – сойдешь с ума. Станешь животным, убивающем все на своем пути.
И всегда помни наши законы.
– Законы? – с некоторым удивлением переспросил Антуан.
– Да. Их не так много, но наказание за их нарушение сурово.
Основной их смысл: запрет на убийство людей или других вампиров. Исключение: самооборона, иногда месть, а в последнем случае открытый вызов. А также запрет на обращение калек или детей. Дети-вампиры – самое ужасное зрелище. Почти все они очень быстро впадают в безумие.
– Чудовищно! – только и смог проговорить Антуан.
– Хорошо, что ты так думаешь. Это удержит тебя от необдуманных поступков, – кивнул Юлиус, входя в свое убежище. Но на пороге он на секунду замер, заметив за углом закутанную в плащ фигуру. Он все понял. На краткий миг его лицо озарилось чем-то сродни радости. Но это выражение быстро сменилось обычным безразличием.
Они вошли внутрь. Антуан поймал себя на мысли, что его больше не тревожит мрачность этого дома. Он даже стал привыкать к нему. А Юлиус продолжал говорить:
– Рано или поздно ты встретишься с остальными. Что бы ни случилось, помни – ни у кого из них нет власти над тобой. Ты свободен и принадлежишь себе. Это говорю тебе я – твой творец.
– Что это значит? Ты говоришь так, будто собрался умирать.
– Дай-то Бог. Ты все поймешь со временем. А сейчас спускайся вниз. Скоро рассвет. Мой саркофаг в твоем распоряжении.
– А ты?
– О, обо мне не беспокойся, мой новорожденный птенец. Ты станешь очень сильным.
Последняя фраза была сказана уже в спину Антуана, послушно спускавшегося вниз по лестнице. Лишь когда стих звук его шагов, Юлиус обернулся и тихо сказал куда-то в пустоту:
– Я сделал все, что вы хотели, госпожа.
– И все было сделано правильно, – донеслось из темноты, и голос был похож на шелест листьев. А вслед за голосом от стены отделилась тень и встала в нескольких шагах от вампира. – Так ты по-прежнему тверд в своем решении? Ты жаждешь смерти?
– Да, всем сердцем, – пылко ответил Юлиус.
– Что ж, так тому и быть, – голос был невероятно печален. – Да будет так.
