Кэт Ричардсон - Входящая во Мглу
Мара склонила голову набок и, не успела я ответить на вопрос ее мужа, добавила:
— Иногда вам удается сдерживаться, а иногда нет?
Я посмотрела на Бена, потом на Мару.
— Именно так.
Дэнзигер подцепил книгу и принялся быстро листать страницы. Мара продолжала:
— Вы говорили с существом в тумане, вас кто-то толкнул, но трогали вы сами что-нибудь? Распихивали или отталкивали туман?
— Нет.
— Вы проваливаетесь в туман не по своей воле?
— Да.
— И это происходит все чаще с тех пор, как вы очнулись в больнице?
— Поэтому я и обратилась к доктору Скеллехеру. Я думала, со мной что-то не так. Он говорит, все нормально.
Мара откинулась на спинку дивана.
— Все верно. Просто ваш случай большая редкость, о которой вряд ли упоминают в медицинских институтах.
Я зажмурилась и сжала кулаки.
— Что же со мной, черт возьми?
Дэнзигер водил пальцем по страницам, пока его жена меня допрашивала. Теперь он остановился и произнес:
— Мгла.
— Что?
Бен кивнул на мои руки.
— Не стискивайте стакан. О битое стекло недолго порезаться.
Я с преувеличенной осторожностью поставила стакан и зло глянула на Дэнзигера. Я бы закричала, если бы меня не опередили.
— О господи! Ребенок.
Дэнзигер вынул из нагрудного кармана радионяню.
— Нам лучше спуститься вниз, чтобы Брайан мог составить нам компанию.
Качая головой, я потащилась за Марой Дэнзигер и мерцающим силуэтом Альберта. Бен замыкал шествие, пока не свернул на одном из пролетов, мы с Марой пошли по ступеням дальше.
— Вы еще в тупике? — спросила она.
— В отчаянии. Вы так и не ответили на мой вопрос.
— Ах да, конечно. Дело в том, что вы Входящая во Мглу. Вам это пока ничего не говорит.
— Абсолютно.
— Останьтесь на ужин, я попытаюсь объяснить вам, пока буду готовить. Бен обязательно спустится и поможет мне.
7
Я не была уверена, что поступаю мудро, но последовала за Марой на кухню, где она взялась за ужин. Когда Мара говорила, Альберт скользил у нее за плечом.
— Между нашим и загробным миром есть некое пространство. Бен называет его Мглой.
Зашел Бен Дэнзигер, неся черноволосого малыша, который грыз большую русскую матрешку.
— Готовы к разговору о Мгле? — спросил он.
— Мы уже начали, — ответила Мара.
— Ага! У меня есть наглядное пособие. Если сумею отобрать его у Брайана.
Бен посадил ребенка и выманил у него матрешку.
— Так. Для начала обзорные сведения. Материя, какой мы ее знаем, является лишь состоянием энергии. Физика элементарных частиц и так далее. Просто энергетические состояния и их взаимодействие. Если забыть про красивые термины, многие философские и религиозные постулаты сводятся к одному и тому же: бытие, жизнь и сознание — это в основе своей энергетические состояния.
Он сел на пол рядом с тяжелым дубовым столом и раскрыл матрешку, показывая вторую внутри.
— Дальше, если мы воспринимаем одно состояние энергии, следовательно, может быть и такое, которое мы не воспринимаем, потому что существуем в другом. Кроме «нормального» мира — нашего обычного энергетического состояния, — есть параллельный или «паранормальный», где доминируют другие энергетические состояния, и переходная зона, где миры накладываются друг на друга. Как матрешка — одна в другой. Переходная зона — Мгла, у нее свои обитатели, всевозможные проявления паранормального и нормального. Призраки, вампиры, духи стихий и прочие. Они не принадлежат ни к тому миру, ни к этому. Обладают неким физическим телом, которое слишком материально для паранормальной сферы бытия — или могут его обрести, — но одновременно и способны на более быстрое, легкое преобразование энергии, которая…
Малыш выхватил матрешку, и Бен поднял на меня взгляд.
— Вы хмуритесь. Потеряли нить?
— Да.
Мара вздохнула и заговорила, не отворачиваясь от раковины:
— Это не так сложно, как Бен объясняет. Представьте, что мир — это море энергии, по поверхности которого и скользит большинство людей. Умерев, вы нырнули в море, а когда очнулись, частичка его осталась с вами, меняя ваш взгляд на мир. Вы можете игнорировать это знание, но оно не исчезнет.
— Я «нырнула»? — недоверчиво взглянула я на нее.
— По аналогии, смерть это действительно глубокое погружение. Говоря, что кто-то «уходит», люди сами не понимают, насколько правы. Вы скидываете все тяжелое, замедляющее и проноситесь сквозь барьер к… чему-то новому. Сверхъестественному. Но вначале вам придется пройти через Мглу, и если вы не совсем готовы к иному миру, во Мгле вы задержитесь на какое-то время, потому что именно там миры накладываются друг на друга.
— Чистилище, — подсказала я.
Мара рассмеялась, откидывая с лица кудряшки и оглядываясь через плечо.
— Выдумка католиков. Мгла не имеет отношения к вероисповеданию, страданиям или искуплению грехов. Но там много странностей, вы наверняка заметили, и энергии в изобилии. Не сомневаюсь, вы видите, что дом сияет.
— Гм… да.
— Дом стоит на узле силы — вот почему мы его выбрали, — который является частью энергосистемы, если брать широкую аналогию. Это та же энергия, что течет во всем живом или магическом. Она кажется хаотичной, но у нее есть свои правила. Вам нужно лишь изучить их.
Я села. Мара повернулась ко мне и, прислонившись к кухонному столу, отряхнула руки от муки. Я наблюдала, на миг оцепенев, как мука плывет в воздухе подобно знакомому облаку, и опускается на пол.
— Зачем мне? Сейчас я в порядке. Я здесь, живая, настоящая. Синяки пройдут, и все закончится.
Дэнзигеры покачали головами.
— Смена состояния произошла, — сказал Бен. — Не важно, как вы себя чувствуете теперь. Вы изменились и не можете вернуться к себе прежней.
Ребенок раскидал матрешек по полу, заглушив мой ответ. Бен поднялся и взял Брайана под мышку.
— Ну все, хватит. Мама превратит тебя в жабу, если не угомонишься, будешь жить в саду. Эй… хорошая идея!
Мара замахнулась на него полотенцем.
— Остынь, чудовище, а не то я тебя сделаю зеленым и бородавчатым. Можешь не сомневаться, тогда поцелуев ты от меня не дождешься.
Бен засмеялся и вприпрыжку покинул кухню с извивающимся малышом. Мара нагнулась, подобрала матрешек и поставила их на стол передо мной.
— Не могли бы вы собрать вселенную обратно?
Она вернулась к кухонному столу и занялась раскатыванием теста для печенья. Сказала через плечо:
— Догадываюсь, как вы расстроены.
— Да. Слушайте, я ничего не понимаю. Даже если смирюсь с призраками, как насчет остального?
