Дэвид Лисс - Двенадцатое заклятие
— Опять твои луддиты, — сказал он, обращаясь к Люси, словно ее сочувствие к их бедственному положению, которое она проявила вчера, делало ее повинной в их преступлениях. — Банда этих проходимцев ворвалась на фабрику, что в двадцати милях от нас, и переломала чулочные станки, все до одного. Они напали на хозяина и его помощника. Что скажете на это, мисс Люси? Вы все еще поддерживаете этих пиратов и готовы встать под знамя их «Генерала Лудда»?
— Я не говорила, что поддерживаю их, — ответила Люси, поддевая на вилку немного яичницы и тут же соскребая ее о край тарелки.
Ей не нравилось, что дядя обвинял ее в симпатии к луддитам, но, по крайней мере, он не говорил о незнакомце или о мистере Олсоне. Люси понимала, что это лишь дело времени, но если человек в комнате для гостей проснется и восстановит ее честь, возможно, вся ситуация превратится просто в забавный случай и Люси отделается наименьшими потерями.
— Если ты больше не хочешь яиц, — сказал мистер Лоуэлл, — следует сообщить об этом мне. Можно сказать: «Дядя, пожалуйста, не надо разорять себя, тратясь на яйца. Я не хочу их есть». Не считаю, что я прошу чего-то сверхъестественного. Вам что, нечего сказать, мисс Люси? У вас нет ответа на мою разумную просьбу?
Вполне вероятно, в обычных обстоятельствах у Люси и в самом деле не нашлось бы что сказать, но в данном случае она ничего не сказала, потому что увидела незнакомца, который стоял в дверях столовой. Он был без сюртука, в брюках и грязной белой рубашке, расстегнутой так, что виднелась его смуглая грудь с темными курчавыми волосами, широкая и мускулистая. Обуви на нем не было, но обезображенная нога была обернута наволочкой.
— Прошу прощения, — сказал он с легким северным акцентом, — не могли бы вы сказать, где я нахожусь и что я здесь делаю. И почему моя одежда такая грязная, а ноги изранены.
* * *Люси смотрела на него в изумлении, миссис Квинс с отвращением зацокала, а мистер Лоуэлл вскочил на ноги.
— Не мог бы я сказать? — недовольно спросил он. — Это вы, сэр, должны сказать мне, кто вы такой и что здесь делаете. Вы должны объяснить мне, почему явились и беспокоите мою племянницу и почему я должен тратиться на врачей и колдуний, а теперь, полагаю, еще и на еду и питье.
— Врывается в чужой дом, — прибавила миссис Квинс, — а потом требует еды и питья.
— Разумеется. — Люси вскочила со своего места, едва не зацепившись ногой о ножку стола. Ее вдруг охватила тревога. — Садись, пожалуйста, сэр. Вы, должно быть, голодны.
— Признаюсь, я просто умираю от голода и жажды, — ответил он, — но вы не должны принимать меня здесь, я не привык быть таким грязным. Боюсь, мой вид должен вас оскорблять.
— Вы хотите ввести меня в еще большие расходы? Чтобы я открыл еще одну комнату для вашего удобства? Уверяю, мне знаком запах немытого тела. Если сядете в дальнем конце стола, вон там, подальше от меня, уверен, все будет нормально.
Молодой человек, который, как оказалось, обладал прекрасными манерами, поклонился и сел. Люси подошла к буфету, положила на тарелку яичницы и хлеба и позвонила в колокольчик, вызывая Ангстона, чтобы тот принес пива для незнакомца.
Несмотря на то что джентльмен был явно голоден, он не накинулся на еду, а отдал дань формальностям:
— Позвольте представиться. Меня зовут Джордж Гордон Байрон. Я барон Ньюстеда в Ноттингемшире и член палаты лордов. Я говорю это не для того, чтобы произвести на вас впечатление, хотя мы должны признать, мои регалии и в самом деле впечатляющие, но потому, что я отдаю себе отчет в том, как я выгляжу, и не хочу, чтобы вы приняли меня за бродягу.
— Лорд Байрон из Ньюстеда! — воскликнула Люси, не в силах сдержать изумление.
Симпатичный незнакомец, который пришел к ней, предположительно, под действием проклятья, чтобы сказать, что она не должна выходить замуж за Олсона, был пэром, причем их местным пэром. Все это было словно в сказке. Она встала и присела в реверансе, стараясь припомнить, что еще полагается делать в присутствии этого загадочного джентльмена, который не часто навещал свой родной округ, но который был предметом многочисленных слухов.
— Мой господин, я Люси Деррик, а этот джентльмен — мой дядя, мистер Ричард Лоуэлл, и мы счастливы принимать вас у себя.
— Я миссис Квинс, — сказала миссис Квинс, которая поспешно встала, чтобы сделать реверанс, и добавила: — Мой господин.
Лорд Байрон, удивленный, не обратил внимания на миссис Квинс. Он во все глаза смотрел на Люси с новым интересом:
— Вас зовут Люси Деррик?
— Да, — ответила Люси сдавленным голосом.
Под его пристальным взглядом она начала заливаться краской. Она вспомнила, как он выкрикивал ее имя, стоя перед домом, и ей захотелось, хотя для этого не было никаких оснований, чтобы он проявил такую же страстность снова.
— Я полагал, что вы знаете ее имя, вчера вечером вы выкрикивали его, как продавец устриц, — сказал дядя Лоуэлл.
Лорд Байрон посмотрел по сторонам, явно сбитый с толку:
— Не помню, чтобы я это делал.
— Очень удобная позиция, — сказал мистер Лоуэлл. — Попрошу племянницу прекратить эти приседания и шарканье ногами. Барон — самый захудалый из титулов, а Байрон, насколько я слышал, — самый захудалый из баронов.
Со своего места Байрон поклонился дяде Лоуэллу:
— Я польщен, хотя не скрою, несколько удивлен тем, что моя репутация опережает меня.
— Ненамного опережает, — сказал дядя Лоуэлл. — Ваше поместье в десяти милях от нас. Вы пришли оттуда?
— В десяти милях, — пробормотал лорд Байрон. — Но я пришел из Лондона.
— Вы в Ноттингеме, мой господин, — сказала Люси.
Лорд Байрон побледнел. Трясущимися руками он поднес кружку ко рту и отхлебнул пива. Его рука сильно дрожала.
— Может, часть пути я проделал верхом. Ничего не помню. Понятия не имею, как я сюда попал. Скажите, какой сегодня день?
— Сегодня четырнадцатое апреля, — сказала Люси и потом добавила: — Тысяча восемьсот двенадцатого года, — подумав, что он может не знать и этого.
— Последнее, что помню, было девятое, — отстраненно произнес лорд Байрон напряженным голосом. — Я был в Лондоне по делам. Помню, но не уверен, что я добрался туда, куда хотел, а дальше ничего не помню. Кроме… — сказал он, поворачиваясь к Люси и глядя на нее с изумлением, — кроме вас. Я помню ваше лицо, мисс Деррик. Вы сделали что-то, чтобы помочь мне, так? Не помню что, но у меня такое чувство, что я у вас в долгу.
Покраснев, Люси отвернулась:
— Не думаю, что я что-то сделала.
— Болтовня! — заорал дядя Лоуэлл. — Будете оплачивать понесенные нами расходы или нет? Барон Ньюстедский, черт бы вас побрал. Или ваш кошелек пуст?
