Юрий Моренис - Охота на вампиров
Со временем Алексей Донской приноровился к стилю коллег и даже чуть раньше срока стал готовить дырочку на погонах для новой звездочки. Жизнь после конверсии покатила с грохотом.
Что до местных боевых действий, то старались не вмешиваться. Никак не могли разобраться, кто против кого и вообще из-за чего весь сыр-бор…
Сейчас журналист с лейтенантом направлялись к дамбе. Километра три, а значит, десять минут ходу. Но Лешка медленно вел машину, озабоченно крутя головой, словно что-то высматривал. На самом деле сыщик все выжидал момент, как бы ловчее выпытать у Сереги про «мерседес». А тот аж извертелся.
— Ну чего зенки пялить? Лес, он и есть лес. Честное слово, пешком быстрее добежал…
— Ты ж замерз?!
— Согрелся уже…
— Быстро. Ну, так часом, пробегаючи, ничего не заметил?
— Спрашивал же!
— А ты не ответил.
— Потому и не ответил, что ничего не видел.
— Ни автомобилей никаких? Ни мотоциклов?
— Где?! — возликовал Телятников. — Здесь, в чащобе? Ну ты, Леха, даешь!
И он заржал. У бедняги от радости, что милиционер занят поисками чего-то иного, чем каких-то чудовищ, в черепе замкнуло. Ему б испугаться, что сам спер машину, но он после купания совсем об этом забыл.
А сыщик вдруг перестал глядеть по сторонам и обратил взор вовнутрь. И не только взор, но и нюх.
Слава Богу, добрались наконец к плотине.
Раздвинулись на взгорье леса, холмы ухнули вниз, и их взгляду предстала такая красота, что любой, путник ли, автомобилист ли, невольно замедлит шаг, притормозит, застопорится и подобно Лешке Донскому, пусть и выросшему здесь, невольно воскликнет:
— От, блин!..
Два цвета вперемешку и порознь властвовали здесь, и только белеющая плотина делила их, словно тире: голубой — зеленый.
Небось Господу с горних высей приятно обозревать сии места, как и парням в тихо катящейся под уклон милицейской коробушке. Лазоревые воды, расплескиваясь по изумрудным берегам, завязывались в тугой белопенный узелок и бирюзовой ниточкой вышивали васильковый узор по малахитовой глади.
А на дамбе уж топталось руководство. С начала лета это уже как-то вошло в привычку — начинать рабочий день с плотины. Все ли в порядке? Никто никого случайно не победил? Чай, постреливали…
Должен заметить, что местные бои более-менее держались в секрете. А ну как прознают где-нибудь в НАТО, начнут точечными ударами добиваться мира, и от М… ни хрена не останется.
Не потому ли начальство даже на запруде разговаривало вполголоса и сторожко поглядывало в сторону водохранилища, где суровым пальцем торчало посреди загадочное культовое сооружение. В честь кого оно? Одина ли, Валгаллы ли? Кто помнил? Даже местный краевед Андрей Андреевич Червяков этого не ведал.
Сегодня руководство М… выглядело встревоженно. Зацепило солдатика. Понятно, что на ГЭС стоял блокпост — остатки некогда многочисленной караульной части. Охранять-то было что… Но в связи с мировым разоружением (а значит, частичным оснащением боезапасами трудящихся масс) полк был сведен до необходимого минимума.
Полковник хмуро оглядывал окрестности. Странно, на полкилометра от дамбы все было вырублено — голое место. Что за шальная пуля углядела касатика срочной службы?
Но вот с визгом притормозила «Волга», и из нее выплыла мэр с невыразимой радостью на лице. Рядом с ней вышагивал майор особого отдела.
— Все в порядке! — воскликнула мэр. — Не волнуйтесь, Геннадий Михайлович, — обратилась она к полковнику, — самострел. Уж поверьте мне как врачу.
Мэром М… состояла Эмма Матвеевна Шелест, дама абсолютно мирной профессии. До мэра она была главврачом М… — ской больницы. И тем не менее выиграла предвыборную схватку у военных, которые в связи с грозящей безработицей рвались в исполнительную власть.
Собравшиеся слушали внимательно. Кроме упомянутых мэра, полковника, майора и краеведа здесь присутствовали еще один майор, но в милицейской форме, — начальник городского отдела, представитель законодательной власти, независимый депутат Казаков и еще несколько чиновников.
Но Эмма Матвеевна не успела поведать подробности банальной истории, как солдатик в тоске по неверной невесте пальнул себе в руку, дабы скорее вернуться на родину. И ведь догадался, стервец, стрелять из незарегистрированного оружия. И где только добыл?
Все недоуменно покачали головами, хотя небось у каждого имелся небольшой арсеналец. А если еще учесть пяток раненых в больнице, и заметьте, все на охоте да на охоте, а охота запрещена, — то как не подивиться недоумению присутствующих? Хотя каждый из них втайне принадлежал к одному из сражающихся кланов.
С горки на машине спустились наши знакомцы, и потому Эмма Матвеевна прекратила дозволенные речи.
Серега сразу же выскочил из автомобиля, а Донской вышел степенно, разминая затекшие ноги. Точнее, делал вид, что разминает, сам же наблюдал за высоким собранием. Сережка же, незаметно обнюхивая вокруг себя воздух, приблизился к краеведу Андрею Андреевичу Червякову.
Эта особа разительно отличалась от других, которые даже в августовскую теплую рань нацепили деловые костюмы и галстуки.
Господин Червяков выглядел очень странно. Он возвышался над всеми, словно культовая башня над водой. Но, в отличие от нее, не горделиво, а несколько скукожившись, дабы не принижать чиновников. Но даже полковник Геннадий Михайлович, сам далеко не коротышка, не дотягивал на полголовы. Несмотря на свой рост Андрей Андреевич вызывал сочувствие к своей нескладности. К стареньким очкам, обмотанным изоляционной лентой, клетчатой рубашке навыпуск, потрепанным джинсам и растоптанным кроссовкам. Этакий представитель кабинетной науки, современный образ Рассеянного с улицы Бассейной…
Андрей Андреевич сам был не местный. Из прежних военных, коих понавезли сюда еще в те незапамятные времена. Он до сих пор тихонько что-то караулил в катакомбах, терпеливо ожидая сокращения. Но несколько лет назад у него объявилось хобби — тяга к истории. Вот он и стал заглядывать в прошлое города М… А потом последовало открытие: здешние аборигены имеют два корня — «казаки» и «викинги». Эту идею подхватил юный Синеус, то есть Сережка Телятников, с ходу определивший себя к древним дикарям, и ну расписывать обо всем этом в своем «листке».
Народ вначале посмеивался, шутливо зачислял себя то в ту, то в другую команду — по типу: «Матка, матка, чей допрос? Кому — в рыло, кому — в нос?» И не подозревал, что столкновение рыла с носом не за горами.
Сначала — конверсия, затем — задержки зарплаты, а после — взлет цен на энергоносители. В М… основным энергоносителем, как вы понимаете, была ГЭС.
