Брайан Ламли - Рожденный от ветра
– Кирби мороз не страшен, мистер Лотон. Но вы правы, терять время нам никак нельзя. С этого момента наши привалы станут короче, и лучше бы вообще набрать скорость. Я сегодня же расскажу вам, что мне известно… обо всем этом. Верить мне или нет, решайте сами, но я в последний раз предупреждаю вас: если мы отыщем Кирби, с ним найдем и ужас, какой вы даже не можете себе представить.
IV
Относительно погоды я оказался прав. Мы снова взяли курс на север, объезжая непроходимые леса, пересекая замерзшие реки и невысокие холмы. К половине десятого утра мы уже ехали сквозь довольно сильный снегопад. Заметно похолодало, но на наше счастье ветра почти не было. Все это время – хотя и будучи убежденным в бесцельности подобного занятия – я посматривал по сторонам: пс виднеется ли где загадочных углублений в снегу?
Днем убежищем от непогоды для нас послужил густой лесок, верхние ветви которого переплелись, образовав нечто вроде снежного шатра. Под его сводом, пока мы готовили горячую пищу и уже за едой, миссис Бриджмен начала рассказывать мне про своего сына – о том, каким удивительным ребенком он был когда-то, о странных вещах, которыми он увлекся уже во взрослом возрасте. Однако самое первое ее признание оказалось и самым фантастическим. Судья был совершенно прав, полагая, что события двадцатилетней давности отразились на ее рассудке, – по крайней мере в том, что касалось ее сына.
– Кирби, – начала она без долгих предисловий, – Сэму не родной сын. Я люблю Кирби, но он отнюдь не дитя любви. Он рожден от ветра. Нет, пожалуйста, не перебивайте – избавьте меня от ваших рациональных доводов.
Можете ли вы понять меня, мистер Лотон? Думаю, нет. Признаюсь честно, поначалу я тоже думала, что схожу с ума, что случившееся – это просто какое-то наваждение, кошмар. Я так думала почти все время – пока не родился Кирби. Затем, когда он стал подрастать, моя уверенность в этом стала заметно ослабевать. Теперь же я доподлинно знаю, что не сошла с ума. Это было не наваждение, явившееся мне посреди снегов. Это чудовищная реальность! А почему бы и нет? Разве в мифологии народов мира мало историй о том, как бог возжелал простую смертную? В древние времена существовали всемогущие гиганты, мистер Лотон. Есть они и сейчас.
Помните экспедицию Венди-Смита в тридцать третьем году? Что, по-вашему, он нашел среди просторов Африки? Что заставило его произнести слова, которые я помню наизусть: «Бытуют удивительные легенды о существах, рожденных от звезд, которые населяли Землю за миллионы лет до появления человека и которые все еще таились в отдельных темных ее уголках, когда он заселил планету. По моему убеждению, эти существа сохранились на Земле и поныне».
Моя уверенность ничуть не слабее. В 1913 году в Данвиче у несчастной, полоумной женщины родились два монстра. Сейчас уже ни того ни другого нет в живых, но в Данвиче до сих пор поговаривают об этом случае, и об их отце, который вряд ли принадлежал к человеческому роду. Из прошлого до нас дошло немало и других свидетельств – о существах и силах, которые в человеческом сознании разрослись до размеров божества. И кто возьмется утверждать, что хотя бы часть этих преданий не соответствует действительности?
А Итаква… что ж, боги стихий присутствуют практически в любой земной мифологии. Это неудивительно, ибо даже сегодня – и говорю я не об одном Итакве, Обитателе Снегов – над головами людей дуют порой странные ветры, вселяя в их души безумие и ужас. Такие, к примеру, как фён, южный ветер альпийских долин. Есть еще ветры подземных каверн – такие звучат в пещерах Калабрии. Известно что услышав их, многие сильные духом спелеологи седели за одну ночь. Да что там седели! Теряли рассудок, превращались в полных идиотов! Что мы знаем об этих ветрах?
Человечество, мистер Лотон, – это не более чем гигантский муравейник, расположенный на краю бездны, называемой бесконечностью. А в бесконечности могут происходить какие угодно вещи, и кто знает, чем это завершится? Известны ли нам хоть какие-то факты – нам, существующим в крошечном уголке безграничной вселенной, этого пребывающего в непрерывном движении потока пространства и времени? В начале времен энергию звезд пили гиганты – существа, что шагали или парили в пространстве между мирами, заселяя звездные системы и используя их в своих целях. Некоторые из них сохранились до сих пор. Каким человеческий род предстает в глазах этих существ? Я скажу вам каким: мы не более чем жалкий планктон в бескрайнем море пространства и времени!
Но я немного отклонилась от главной темы. Факты же таковы: еще до того, как я прибыла в Нависсу вместе с Сэмом, ему сказали, что он бесплоден… а уехала я из Нависсы – после того, как чудовище убило моего мужа, – уже беременной.
Разумеется, сначала я решила, что доктора ошиблись, что Сэм отнюдь не страдал бесплодием, – и подтверждением тому был мой ребенок, который родился через восемь месяцев после гибели моего мужа. Безусловно, если следовать обычной логике, то Кирби был зачат еще до того, как мы с мужем приехали в Нависсу. И все же беременность протекала тяжело, а новорожденный младенец являл собой странное, жалкое зрелище – хрупкий и подозрительно тихий. И хотя мне мало что было известно о детях, я почти мгновенно прониклась уверенностью, что мой сын родился… до срока.
Ножки его оказались крупными даже для мальчика, а между пальцами имелась розовая кожаная перепонка, которая с годами стала больше и плотнее. Прошу вас понять меня правильно – мой сын не был каким-то там уродом, по крайней мере внешне. Такая перепонка встречается и у других людей, а у некоторых её можно увидеть даже на руках. Не считая ее, мой сын был во всех прочих отношениях нормальным ребенком. Ну, вообще-то не во всех…
Еще не научившись ходить, Кирби уже говорил. Детский лепет, скажете вы. Да, но только не для меня. Это случалось, только когда он оставался один в колыбельке… и за окном дул ветер. Он слышал этот ветер и разговаривал с ним. Впрочем, в этом тоже нет ничего примечательного. У многих детей имеется привычка разговаривать с невидимыми товарищами по играм – людьми и созданиями, которых видят лишь они и никто другой. Вот только я прислушивалась к его лепету, и порой…
Могу поклясться, порой ветер отвечал ему!
Смейтесь надо мной, если хотите, мистер Лотон, – наверное, на вашем месте я поступила бы точно так же. Но в нашем доме всегда дул ветер, даже в часы, когда вокруг царило полное безветрие…
Мой сын рос, и теперь это случалась не так часто – хотя, возможно, я настолько к этому привыкла, что уже не обращала внимания. Не знаю. Но когда настало время идти в школу… знаете, об этом не могло быть и речи. Мой сын был такой мечтатель… Нет, только не подумайте, он не отставал в развитии, не был тугодумом – просто Кирби постоянно жил в мире своих фантазий! А еще он обожал ветер – хотя с годами и перестал вести странные разговоры со сквозняками.
