Галина Гордиенко - Большая книга ужасов 33
— Стричься ты не стригся, и шмотки на тебе вроде бы старые… — Он фыркнул. — Разве что физиономия твоя кажется на удивление глупой? Так я уже давно привык!
— Да ну тебя, — отмахнулся Сергей. — Я серьезно!
— И я серьезно, — Гришка ловко обогнул учителя географии, тот нес куда-то солидный рулон свернутых в трубку карт. — Я вообще слишком серьезный, самому тошно, ты разве не знаешь?
Сергей улыбнулся — от сердца у него отлегло. Мальчик всерьез опасался, что изменения в нем всем бросятся в глаза. Особенно его друзьям.
И все-таки странно! Стал другим мир — или он сам? Неужели все же он? А Гришка, как слепой, ничего не замечает? Друг называется!
Сергей догнал Лапшина. Легонько толкнул его локтем и с нарочитой небрежностью бросил:
— Так что, во мне нет ничего нового? Ничего-ничего?
— Абсолютно, — подтвердил Гришка. Остановился, внимательно всмотрелся в лицо Сергея и потребовал: — Давай уж колись! Крутишься вокруг да около. Как трехлетка!
Сергей невольно рассмеялся и тут же помрачнел. Гришка сочувственно спросил:
— Случилось что? Опять с мачехой поцапался?
— Если бы, — вздохнул мальчик.
Гришка смотрел на него вопросительно, и Сергей задумчиво пообещал:
— После уроков расскажу. Честно. Пока мне самому все нужно обдумать. И звонок скоро.
— Чего тянуть-то?! — возмутился Лапшин.
Но Сергей промолчал. Гришка с деланным равнодушием принялся что-то насвистывать. И тут же получил замечание от идущего им навстречу завуча. Мол, как можно, в школе, среди этих старинных стен, ведь их гимназии больше двухсот лет… У Лапшина — сразу видно! — ничего святого нет в душе, видимо, давно они его родителей в школу не вызывали, он совершенно распустился… Наконец завуч от них отстал.
Ребята уже подходили к классу, когда Сергей спохватился:
— А где девчонки? Ни Ленки нет, ни Дины. И урок вот-вот начнется. Мы с тобой на лестнице сколько проболтали…
— Ах да! Ты же не знаешь, — проворчал Гришка. — Они позже придут.
— Почему?
— Если бы ты вчера после звонка сразу к Карандашу не помчался, сам бы все знал!
— Заболели? — не поверил Сергей. — Обе сразу?
— Скажешь тоже! Когда это Ленка болела?
Сергей разозлился. Гришка снисходительно пояснил:
— Просто Динке с утра к зубному надо, дошло, нет? А Ленка потопала с ней, за компанию. Ну, чтоб поддержать ее. Сам знаешь, какая Динка трусиха!
— Так они сегодня в школе вообще не покажутся?
— С чего бы? — ухмыльнулся Гришка. — Собирались явиться. Ну, где-то к третьему уроку. А там — как получится.
— Жаль, — вздохнул Сергей. — Мне бы проще один раз все рассказать. Сразу всем.
— Да о чем? — сердито воскликнул Гришка. — Хоть намекни!
— О таком не намекнешь…
Гришка остановился перед дверью в класс и в упор уставился на друга:
— Кайся: это ты после вчерашней беседы с Карандашом так раскис?
Сергей отрицательно покачал головой:
— Нет. С той беседы все только началось, клянусь! Карандаш тут почти ни при чем.
Девочки в школу так и не пришли. Ни после третьего урока, ни после четвертого. Все понятно: на последние два урока они уж точно не явятся. Особенно если Динке сделали обезболивающий укол.
Сергей сочувственно вздохнул — в прошлый раз у нее полдня язык вообще был словно деревянный. Бедняге казалось, что и рот у нее перекошен. Неправда, конечно, но Динка им так и не поверила, когда они попытались ее переубедить. Даже зеркалу не поверила! Мол, она это чувствует… Оказывается, все по-разному переносят «заморозку»! А Парамонова — просто нахалка. Будто мало занятий она прогуливает из-за своих соревнований по карате! Сегодня могла бы и прийти.
Гришка хмуро подумал: «Наверняка сидят они сейчас с Динкой где-нибудь в сквере и преспокойно болтают. Авантюристки!»
Глава 10
Урок рисования
Но и на следующий день девочки в школе не появились, и Сергей опять не стал Гришке ничего рассказывать, как тот ни наседал на него. Гришка, не выдержав, на первой же перемене позвонил Парамоновой. И ворчливо сообщил Сергею:
— Прикинь, Динке вчера с зубом делать ничего не стали, только положили мышьяк. Так что сейчас она как раз у врача. И Ленка — с ней. Заявила, что она с утра горбатилась в спортзале и через час побежит туда же — у нее соревнования на носу. Так что она не знает — придут ли они обе сегодня в школу. Мол, у Динки на руках справка от врача, а у Ленки — бумажка от тренера.
Сергей только вздохнул, подумав, что и сегодня ему не удастся посмотреть на девчонок «по-новому», а ведь интересно…
А Гришка завистливо заметил:
— Везет же некоторым!
Последние два урока семиклассники рисовали. Потому что заболела учительница литературы. Естественно, шустрый Карандаш захватил ее часы себе. Он постоянно так делал, искренне считая — в наше время школьники не получают необходимого эстетического воспитания. Вот он и пытался восполнить этот пробел.
Пока ребята возились с красками и карандашами, старый художник обычно бродил по классу и рассказывал что-нибудь об искусстве. Говорил он интересно, и семиклассники никогда против дополнительных занятий не возражали. К тому же на его уроках можно болтать буквально обо всем. Без малейших ограничений. Карандаш отвечал практически на все вопросы! И отвечал всерьез, не как другие преподаватели.
Слов «Это вам знать еще рановато» ребята от него ни разу не слышали. По мнению Карандаша, запретных тем вообще не существовало на свете. Особенно — в школе.
Старый художник отвечал и на записки. Ребята подкидывали их на учительский стол, когда не решались спросить о чем-то вслух. И ни одна тема не звучала в ответах Карандаша пошло. Даже о сексе он говорил абсолютно спокойно. Благодаря старому Карандашу класс понял: в мире нет пошлых тем, все зависит от людей и их личного восприятия.
Учитель разбил ребят на пары и дал им задание — набросать портреты друг друга. Причем постараться выразить настроение и сущность натурщика, а не только портретное сходство.
Затем он объяснил:
— Художник должен уметь видеть самую суть людей и вещей. Сквозь любую мишуру. Он должен быть философом и психологом. А краски — его первые помощники. Портретное же сходство сейчас — не проблема. Для этого есть фотоаппараты, не забывайте.
Ребята сначала восприняли это необычное задание с энтузиазмом. Оно показалось им на удивление легким. Подумаешь, настроение и сущность! Главное — необязательно передавать сходство.
Но вскоре седьмой класс озадаченно притих. Подростки растерянно посматривали друг на друга и на краски. Они не знали, с чего начать. Простенькое с виду задание оказалось довольно-таки коварным. Действительно: как прикажете изобразить скромность? Или наглость? Или завистливость? Как показать, что ты к этому человеку относишься хорошо, а вон к тому — плохо? Тем более — в красках, в цвете!
