Александр Белогоров - Ученик чернокнижника
В этой, еще более темной комнате по аккуратным полочкам было расставлено полным-полно всяких склянок, пустых и с разноцветными жидкостями, выглядевших очень старыми. Среди цветов явно преобладал красный. Вдоль стен стояли шкафы с книгами, сплошь толстенными фолиантами в темных переплетах. На веревочках висели сушеные змеи, мыши и жабы. А в глубине комнаты виднелись скелеты и просто черепа, ухмыляющиеся мертвым оскалом и аккуратно расставленные по размеру. Афанасий Семенович, а хозяином был именно он, совершенно такой же, как в жизни, но очень возбужденный и со странным, прямо-таки безумным взглядом, ходил, почти бегал взад и вперед в какой-то черной мантии с большим ножом в руках. Старик оживленно жестикулировал, и его здоровенный кинжал в такт движениям то опускался, то поднимался, готовый в любую минуту совершить свою кровавую работу. Сам аптекарь обращался к Максиму резким, каркающим голосом на незнакомом языке, хотя мальчик, как ни странно, его прекрасно понимал. «Ты моя очередная жертва. Я поступлю с тобой, как с Мишей», – выкрикивал аптекарь и хищно улыбался. Как коршун, с каждым кругом приближающийся к беззащитной перед острыми когтями и клювом жертве, старик кружил над мальчишкой. Он уже занес свое смертоносное оружие…
Максим проснулся с криком, весь в поту. Несколько секунд ушло на то, чтобы успокоить себя, что это всего лишь сон. А потом Максиму стало очень стыдно за свой беспричинный страх. «Наслушался на ночь страшных историй, а потом перепугался как маленький ребенок!» – ругал он себя. Но тем не менее перед походом к Афанасию Семеновичу в нем на этот раз постоянно росло какое-то внутреннее напряжение. Рассказ дедушки произвел на него большое впечатление. Сразу вспомнились и галлюцинации. «А ведь Миша мог бы сказать то же самое, что и те ребята! – думал Максим. – Он тоже ходил в гости к старому аптекарю. А я хожу в гости к Афанасию Семеновичу, который так на него похож». На душе у него стало совсем скверно. Когда он подошел к двери соседа, сердце уже бешено колотилось, а рука, нажимавшая на звонок, подрагивала. Кто-нибудь другой, быть может, и отказался бы от своего намерения, но Максим привык не обращать внимания на сны, предчувствия и прочую дребедень. Он бы потом презирал себя, если бы сейчас отступился.
Афанасий Семенович встретил его приветливо, даже радостно, и Максиму стало очень стыдно за свои сомнения и мрачные фантазии. Они с соседом проделали некоторые опыты, но он никак не решался задать вопрос о том аптекаре, боясь обидеть старика. Наконец, уже когда пора было уходить, Максим все-таки собрался с мужеством.
– Афанасий Семенович, – тихо начал он. – Вчера вас видел мой дедушка, и вы ему очень напомнили одного человека, которого он знал очень давно… – Максим осекся. Ему показалось, что и без того бледный старик побледнел еще больше и что он сейчас упадет. Но это продолжалось всего секунду.
– И кого же я ему напомнил? – спросил старик заинтересованным голосом. Он уже был таким, как всегда, и даже слегка улыбнулся. Правда, руки чуть заметно подрагивали.
– Одного аптекаря. – И Максим назвал место и примерное время событий, о которых поведал дедушка. Разумеется, он ничего не сказал о таинственном исчезновении мальчика.
– Это был брат моего деда, близнец, – кивнул Афанасий Семенович. – А я поразительно похож на покойного деда. А дедушка тебе не говорил, почему ему пришлось уехать? Мне рассказывали эту историю.
– А что это за история? – С одной стороны, Максиму не хотелось врать, но, с другой стороны, ему хотелось услышать описание странных событий и в другом изложении, с другой точки зрения. Поэтому-то он не ответил на вопрос прямо. К тому же можно было опасаться, что старик обидится за родственника.
– Он был аптекарем в этом городишке, – начал тем временем Афанасий Семенович. – Его не любили. Люди всегда плохо относятся к тем, кто хоть чем-то выделяется из толпы. – Он скривился словно от зубной боли. – Так вот, в этом городишке случилось несчастье. Пропал мальчик. И что же ты думаешь? В исчезновении ребенка обвиняли дедушкиного брата. Только потому, что тот иногда заходил в аптеку немного помочь. Случись такое лет за сто до того, его могли бы запросто убить всем скопом. Но в то время, к счастью, уже имели некоторое представление о законе. Так что аптекаря не тронули. Но из города пришлось уехать: слишком агрессивно были настроены тупые обыватели! – Афанасий Семенович вложил в этот монолог столько страсти, ненависти и презрения, что можно было подумать, будто речь идет о нем самом, а не о дальнем родственнике, причем события произошли не много лет назад, а совсем недавно.
Максим несколько оторопел от такого напора. Такие резкие отзывы были ему неприятны, тем более что в число «тупых обывателей» попадал и дедушка. Но, с другой стороны, не заслуживали ли они этих слов? Ополчились всем городом на одинокого старика из-за необоснованного подозрения.
– Не обращай внимания! – заметив состояние собеседника, Афанасий Семенович перешел на примирительный тон. – Это моя больная тема. Приходится либо подлаживаться к толпе, либо быть одиноким. «Тэрциум нон датур!» Третьего не дано! Хорошо еще, если не мешают одиночеству!
На прощание Афанасий Семенович просил передать дедушке приглашение зайти к нему вместе с Максимом или отдельно. Он объяснил, что ему хотелось бы побольше узнать о родственнике, который был человеком очень скрытным и почти ничего не рассказывал о своей жизни. «Это у них наследственное!» – мысленно усмехнулся Максим и живо себе представил, до какой же степени нужно быть скрытным, чтобы показаться таковым даже Афанасию Семеновичу. «Наверное, даже имени своего никому не говорил!» – пошутил он про себя, окончательно развеселившись.
Дома Максим поспешил успокоить дедушку, рассказав ему про соседского родственника. Сергей Федорович выслушал его внимательно и даже слегка повеселел, но видно было, что его озабоченность не прошла окончательно, а лишь слегка утихла.
Глава VIII
«Нужно было предупредить…»
– Как ты думаешь, ваш сосед сильно обидится, если я не приду? – с порога спросил внука Сергей Федорович, едва тот вернулся из школы. По-видимому, этот вопрос не давал ему покоя полдня, хотя такое беспокойство о чем бы то ни было, даже о куда более важных вопросах, было для него совсем не характерно.
– Да кто его знает. – Максим пожал плечами. – Он вообще довольно странный человек. Вроде бы и спокойный, но может вспыхнуть, расстроиться из-за какой-нибудь ерунды… А что, тебе не хочется к нему идти?
Некоторое время дед молчал. Он даже стал покусывать бороду, что с ним случалось редко, только в те моменты, когда нужно было принимать трудное решение. Он насупленно смотрел исподлобья и вообще выглядел в эти минуты на редкость мрачно.
