Сергей Кириенко - Гулы
Паола взяла ее. «Андрей Белов — Почетный член теологического общества итало-французских университетов» — слова были выписаны изящными буквами, похожими на готическую вязь. Карточка давала ее обладателю право свободного пользования всеми публичными библиотеками Италии. Может быть, он священник?
— Вы русский? — спросила Паола. Она взглянула в лицо мужчины и на этот раз не отвела глаза, хотя внутри нее все заклокотало.
— По происхождению. Хотя уже и не помню, сколько лет не был дома.
Он улыбнулся. Улыбка у него была теплой, не похожей на приторно-слащавые улыбки вежливости, которые она привыкла видеть на лицах посетителей. От нее исходили уверенность и спокойствие.
— Могу я взглянуть на книги? — мягко напомнил он.
— Ах да… — Паола запнулась. — Подождите минутку. Я схожу за ними.
Мужчина кивнул.
Паола поднялась и на дрожащих ногах направилась в сторону книгохранилища…
Книги она нашла быстро — все они находились на одном стеллаже — и вернулась в зал.
— Ну, вот, — сказала она, останавливаясь у стойки. — Все книги, которые вы заказывали… хотя одна на латыни.
Паола указала на «Трактат» аббата Кальме — толстенную книгу в синей обложке.
— Ничего страшного.
Мужчина уверенно развернул книгу, пролистал страницы и кивнул:
— Классическая латынь. Написано грамотно.
Паола выписала формуляр и протянула книги мужчине. В тот момент, когда они оказались в его руках, она вдруг спросила:
— Извините, а кто вы?.. Священник?
Вопрос, вертевшийся у нее на языке последнюю пару минут, вырвался сам собой, и в следующую секунду она пожалела, что задала его, — это было так глупо.
Но мужчина не удивился — казалось, он ждал нечто подобное, — и ответил:
— Нет, я никогда не надевал сутану священника, хотя к церкви имею некоторое отношение… Я демонолог.
Он снова улыбнулся ей своей успокаивающей улыбкой и пошел по проходу.
Паола де Тарцини опустилась на стул перед светящимся монитором, но словно забыла о нем. Теперь ей было не до языковых структур северных диалектов. Она думала о человеке — Андрей Белов… Демонолог, — сидящем в пяти метрах от нее за одним из столов, о его удивительной улыбке и поразительной силе, исходящей от его фигуры. Она все еще чувствовала, как по телу пробегают волны приятного озноба, а глаза ее то и дело поднимались вверх — взглянуть через стойку на человека с короткими волосами.
До обеда Паола де Тарцини не набрала на компьютере ни одного предложения…
* * *
Голубая «баркетта» свернула с шоссе, уходящего к Морте-Коллине, вскоре под ее колесами заскрипел гравий. Машина проехала двадцать метров и остановилась в зарослях ив, росших у дороги. Пене Сборца заглушил двигатель.
Несколько секунд он сидел неподвижно, прислушиваясь к мерному рокоту двигателя «феррари», звучащему далеко впереди — у самых ворот монастыря. Затем взял пистолет, лежавший на соседнем сиденье, вытащил из него обойму, проверил патроны, загнал обойму на прежнее место и сунул «беретту» за пояс брюк. Наконец он открыл дверь и выбрался из машины.
Сегодня было тепло. Легкий ветер дул со стороны Террено, принося с собой запах реки, смешанный с ароматом цветущих каштанов, из порта долетал звук работавшей пароходной сирены, шоссе, ведущее из Террено к Морте-Коллине, было пустым.
И снова Пепе ощутил непонятную тревогу — что-то шевельнулось в нем, шепнув, что не стоит ему ходить в монастырь. Странная тоска охватила его.
С минуту он растерянно стоял у машины. Вспомнились слова, сказанные им по телефону: «Не хотелось бы, чтобы, если со мной случится что-то поганое…» Почему он сказал это Дику? На секунду перед глазами Пепе возникло лицо его матери, он сглотнул и… побрел к монастырю…
Грунтовую дорогу с обеих сторон обступали заросли ив. Пепе шел за зеленой стеной в полный рост — ему не нужно было прятаться, так как заметить со стороны монастыря его не могли.
Через две минуты он оказался в тридцати метрах от порыжевшей от дождей и времени кирпичной стены. В детстве Пепе бывал здесь частенько и знал монастырь как свои пять пальцев — его составляли шесть зданий, обнесенных высокой стеной. Когда-то она была неприступна, но сейчас в ней зияло множество проломов и дыр, и попасть на территорию монастыря не составляло труда.
Заросли ив подступали к самой стене. Вскоре Пепе сидел у двухметровой дыры, черневшей в полутора метрах над землей, и прислушивался к звукам, раздававшимся у ворот. До него доносились шорох листвы, скрип стволов, раскачивающихся под порывами ветра… Человеческих голосов слышно не было.
Выждав пару секунд, Пепе выбрался из кустов и шагнул к стене.
В тот момент, когда рука его легла на край дыры, острая тоска пронзила все его существо, и от неожиданности Пепе Сборца присел. Не стоит ему лезть в эту дыру — ничего хорошего его там не ждет, шепнуло сознание… Но сможет ли он потом уважать себя, если сейчас повернется и уйдет, испугавшись какого-то длинноволосого типа и человека с лицом Бьянки Гарроты?
Облизывая губы, Пепе полез в дыру…
Через три секунды он был уже за стеной, на территории монастыря. Выглянув из-за угла двухэтажного строения, увидел «феррари» — машина стояла в центре двора, людей рядом с ней не было.
Двинувшись вдоль стены, Пепе подобрался к массивному четырехэтажному строению, стены которого были сложены из грубого камня. В стене дома, похожие на пустые глазницы черепа, чернели провалы окон. Пепе скользнул к одному из них и заглянул внутрь. Где-то далеко, в глубине здания, раздавались голоса людей. Подтянувшись, Пепе нырнул в окно.
Когда-то давно здесь была келья монаха. Сейчас в тесной комнатке с высокими потолками пахло плесенью, старой мочой и псиной. На противоположной от окна стене комнаты был нарисован череп, а под ним надпись: «Вассах Гул». Что это значило, Пепе не знал. В одном из углов комнаты валялась пара пустых бутылок, пол у окна был усыпан битым стеклом.
Вытащив пистолет, Пепе снял его с предохранителя, осторожно выглянул в коридор и прислушался. Голоса людей неслись из дальнего конца коридора. Пепе знал, что там находится главный зал монастыря. Говорили двое. Голоса были низкими. Иногда они взрывались в приступе хохота.
Похоже, они не знали, что он следил за ними, подумал Пепе. Или не придали этому большого значения. Во всяком случае, они разговаривали как люди, которым нечего опасаться, — наверное, они чувствуют себя здесь как дома. Что ж, ему это только на руку.
Пепе выскользнул из комнаты и медленно пошел в сторону зала. Он и не заметил, как в тот же миг в другом конце коридора возникла угловатая тень и поплыла вслед за ним, прячась в пустых нишах келий.
