Сергей Головачев - Лысая гора
– Колись, траву курил? – сразу же начинает его допрашивать безголовый младший сержант.
– Колюсь, не курил.
– Значит, не куришь, а колешься? – злорадствует безголовый старший сержант и приказывает младшему, – ну-ка, обыщи его.
– Сними рюкзак! Живо! Руки на голову! – приказывает младший сержант Димону-А и обыскивает его. Не найдя ничего подозрительного в карманах, он вытряхивает содержимое рюкзака на землю. На землю выпадает фонарик, компас и двухлитровая бутылка кока-колы.
– А это что? Кокаин в разведённом виде? – стебётся старший сержант.
– Да какой ещё кокаин? – возмущается Димон-А.
Младший сержант щупает рюкзак и в боковом карманчике находит белый аптекарский футлярчик.
– А вот и статья! – радуется он.
Но рано радуется. Димон-А незаметно вытаскивает из-под банданы две таблетки и тут же их проглатывает.
– А вот и нет статьи!
– Ничё, – обещает им старший сержант, – был бы наркоман, а статья всегда найдётся. В кутузку их!
О’Димон живо складывает все пожитки в рюкзак, закидывает его себе на спину, после чего безголовые милиционеры ведут обоих наркоманов в кутузку, в небольшую пристройку к полуразрушенной гауптвахте.
– А как вы догадались? – спрашивает О’Димон.
– Что вы любите наркотики? – ухмыляется младший сержант.
– Нет, что наркотики любят нас, – отвечает Димон-А.
– По глазам, парень, только по глазам, – объясняет ему старший сержант и запирает дверь на задвижку.
Свет в зарешёченное окно падает на осколок разбитого зеркала. О’Димон поднимает его с земли.
– Ни черта себе!
Он видит в зеркале расширяющиеся зрачки. Поглощая радужку, они расширяются с каждой секундой, и вскоре полностью вытесняют её. Его глаза становятся двумя безднами. Он переводит взгляд на приятеля и видит, что у того на лице точно такие же чёрные бездны.
14. Лыбедь и русалки
Миновав шлагбаум, Майя и Жива сворачивают к насыпной, утрамбованной щебнем, дороге.
Откуда-то из-под земли едва слышно доносится шум воды. Подойдя ближе, они замечают огромный трёхстворчатый бетонный коллектор, из которого по средней створке и вытекает неспешно маленькая речка, больше похожая на широкий ручей.
Именно здесь, словно из-под земли, Лыбедь неожиданно вырывается на волю, и благодаря ей посреди этого урбанизированного пейзажа за гаражами возникает сельская идиллия – деревья моют ветви в журчащей воде, поют птички… Так хорошо, что стараешься не обращать внимания на старые автомобильные шины, торчащие из воды, и мусор, живописно повисший на ветвях деревьев. Зажатое между горой и дорогой позади гаражного кооператива, русло реки напоминает грязную, захламленную канаву.
Пластиковые кульки и тряпки висят чуть ли не в метре над водой. После сильных ливней вода здесь поднимается на метр и больше. Видимо, гаражи здесь не раз затапливало, поскольку левый берег Лыбеди укреплён насыпным грунтом и дорога теперь пролегает чуть ли не выше крыш гаражей.
Вековые вётлы растут у самой воды. Деревья достигают такой толщины, что и вдвоём не обхватишь руками. Очень много мёртвых деревьев – чёрных, покосившихся, с изломанными стволами. Здесь довольно тихо, если не считать удалённый гул автотрассы, но тишина эта какая-то странная, уединённая. Чувствуется какая-то заброшенность, потерянность в этом пейзаже.
Двоюродные сёстры проходят под высоковольтной вышкой линии электропередач. Неожиданно, шумно замахав крыльями, взлетают от реки две утки.
– А я знаю про Лыбедь легенду, – говорит Майя. – Она ведь жила именно на этой горе. И до самой смерти оставалась девственницей. Поэтому гору и назвали Девичь-горой.
– А почему… девственницей?
– Считала, видно, что никто не достоин её руки и сердца. И хотя к ней сватались десятки женихов, она всем отказывала.
– Слишком гордая была? – усмехается Жива.
– Скорее переборчивая. А когда постарела, то сама уже была никому не нужна. Сидела тут на горе, и с горя плакала, пока из слёз её не образовалась эта река.
– Да, поучительно.
Плавное течение реки на перекате убыстряется. Перед мостиком они замечают метровую в диаметре железную трубу, выходящую непосредственно из-под толщи горы и зарытую в землю на другом берегу. Что может вытекать из горы, непонятно?
– Хотя, на самом деле, гору эту назвали Девичьей совсем по другой причине.
– По какой?
– Из-за того, что здесь всё время пропадают девушки.
– А чего они здесь пропадают?
– Ну как? – уклончиво начинает Жива. – Говорят, много лет тому назад здесь объявился Чёрный Змий, который нападает только на девушек. Причём, выбирает он себе исключительно девственниц.
– А разве он до сих пор на них нападает?
Майя переступает рельсы, ведущие на мостик. Жива следует за ней.
– До сих пор.
– Что, серьёзно? – удивлённо спрашивает Майя, оглядываясь.
– Назад! – кричит Жива и хватает её за руку.
Прямо на них несётся скоростной поезд. Они едва успевают отскочить назад. Пара секунд мелькания вагонов – и вот он уже вдали!
– А ты этого Змия видела? – испуганно спрашивает Майя.
Непонятно, чего она больше напугалась.
– Нет. Его никто не видел. Даже Веда и Навка. За исключением, видимо, дочки Лысогора, которая нарисована на стене. Но она уже никому ничего не расскажет.
Идя по шпалам, они переходят мостик через Лыбедь. Затем они сходят на тропинку у подножия горы, а рельсы уносятся вдаль параллельно Столичному шоссе.
– Так, может, его здесь никогда и не было?
– Тогда откуда здесь на Девичьей и Змиев дуб, и Змиева нора? – спрашивает Жива, шагая впереди.
От трассы идёт такой шум, что уши закладывает, ничего не слышно.
– Не, – мотает головой Майя, – чего-то мне уже совсем не хочется туда идти.
Она останавливается и запрокидывает голову. Прямо перед ней возвышается легендарная Лысина – лишённый растительности крутой склон Девичь-горы. Деревья растут лишь у самого подножия, да ещё на самой вершине отчетливо просматриваются два деревца – две цветущих груши, растущих над обрывом.
Заметив, что сестра ушла далеко вперёд, Майя прибавляет шагу.
Жива поджидает её возле лысого пня. Пень на метр возвышается на землёй и полностью лишён коры. Повыше над пнём вырыта в песке нора.
– Здесь на Лысой даже пни лысые, – замечает Майя.
– Это точно. А то не Змиева нора?
– Нет, – усмехается Жива и смотрит на стоящий рядом бигборд.
Рекламные щиты, установленные вдоль шоссе, на самом деле выполняют иную миссию. Они отвлекают внимание водителей от входа на гору, и без того не слишком заметный с трассы из-за густых деревьев.
Пройдя несколько метров вперёд вслед за Живой, Майя замечает, что гора неожиданно расступается перед ней в виде огромной подковы, внутри которой расположено высохшее озеро, заросшее очеретом и метровым сухостоем. Между озером и правым отрогом горы поднимается вверх узкая тропинка.
