Олег Шовкуненко - И настанет день третий
Но нет! Я постарался взять себя в руки. Опомнись! Включи мозги и докажи самому себе абсурдность всех этих галлюцинаций. Загробный мир! Чушь собачья! Чтобы разделаться с навязчивыми видениями, я решил применить эффективное и проверенное оружие – детальный анализ событий и здравый смысл. Все происходящее вокруг лишь фантазии, и они начнут лопаться словно мыльные пузыри, как только я попытаюсь выстроить их во взаимосвязанные цепочки. Так всегда бывает. Любой бредовый сон похож на вырванные из книги страницы. Нет ни начала, ни конца. Именно когда понимаешь это и начинаешь искать предыдущие главы, обязательно просыпаешься. Не хочу сказать, что мне улыбалось проснуться посреди беснующихся волн Атлантики, но ад – это уж слишком. Быть может, повторное погружение в небытие забросит меня в более приятное место. Итак, начнем:
– Диона, а почему Цербер накинулся на нас?
– Цербер охраняет границы ада и не позволяет грешникам переходить Ахерон.
– Но я ведь не переходил реку. Я наоборот прибыл с другой стороны, чтобы навечно поселиться в этом «уютном» местечке. А ты… – я осекся неожиданно прозрев. – Реку перешла ты! Зачем?
Львица ответила не сразу. Похоже, она сама была в шоке от своей неожиданной смелости.
– Меня отправили встретить новенького. Так поступают всегда, когда грешник приходит не через врата, а попадает в ад из ЕГО личных владений. – Диона начала рассказ с самого начала, словно надеялась, что именно там отыщет причину своего поступка. – Я дошла до реки и стала ждать. Ждать пришлось недолго. В скалах открылся проход, из которого и вывалился ты. Я уже однажды встречала одного несчастного. Именно в этом месте. Берег Ахерона усыпан большими острыми камнями. Ударившись о них, Исаак переломал себе все кости. Здесь, в аду, кости не срастаются, а раны не заживают. Поэтому вот уже много лет я вздрагиваю, когда он стонет. Я не хотела такой же участи и для тебя.
– И ты рискнула перейти реку. Словила меня, пока я еще катился по щебневому откосу.
– Да, я сделала это.
– И не побоялась Цербера?
– Все произошло так быстро, что я даже позабыла о Цербере.
Ну и дела! Горло сжал неожиданный спазм. Неужели в мире осталось хоть одно существо, готовое рискнуть ради меня? Я ведь одинокий волк. Семья была, да, как говорится, сплыла. Друзья? Самые верные друзья спят на дне морском, а те, что остались… а те, что остались, вряд ли готовы рискнуть своей сытой уютной жизнью ради такого неудачника, как я. И тут вдруг, откуда ни возьмись, такое невиданное самопожертвование, да еще со стороны дикого зверя.
Неожиданно мне стало очень тоскливо. Конченый я видно человек, позабытый людьми. Даже во снах не удосужился человеческого внимания и помощи. Чтобы не скиснуть окончательно, я попытался подумать о чем-то другом.
– Диона, а Цербер один охраняет царство Кощея?
– Цербер охраняет ад, а про царство Кощея я ничего не знаю, – львица замедлила шаг и вопросительно посмотрела не меня.
– Для некоторой части человечества это одно и тоже, – я не стал углубляться в объяснения. – Так ты не ответила, один или нет?
– Конечно один, – Диона удивилась. – Разве ты этого не знал?
– Слыхал, но как-то не верится. Хозяйство большое. Как же он везде поспевает?
– Думаю, что Цербер один из демонов, а демоны они ведь вездесущи.
Так-то оно так, только трошечки не так. Цербер не такой уж расторопный парень, каким слывет. Вот, например, с момента моего падения и до появления этого чучела прошло, как минимум пять минут. А пять минут, это не так уж и мало. В современном бою… Да что там в бою! За это время можно отмахать целый километр. Интересное наблюдение. Надо будет запомнить. Мало ли для чего может сгодиться.
Я поймал себя на мысли, что понемногу начинаю воспринимать происходящие события как реальность. Не скажу, что затрясся от страха. Воспринимать как реальность и находиться в реальности – это две разные вещи. И стереть границу между ними смогут только очень веские доказательства. Какие? Я даже не могу представить какие. Может быть…
Придумать ничего не успел. Парализованный невиданным зрелищем, я так и застыл на месте. Невозможно ни соображать, ни говорить, ни даже дышать. На это можно было лишь глядеть вылезшими из орбит глазами.
Корабль! Внушительных размеров военный корабль висел передо мной прямо в воздухе. Следуя вдоль отвесной скальной гряды, мы с Дионой не могли видеть его раньше. Но стена закончилась, и первый шаг по ровной каменистой лощине стал шагом навстречу грозному океанскому монстру.
Нас разделяло не более двадцати шагов. Крутой форштевень вздымался надо мной словно еще одна высокая скала. В клубах красного тумана он походил на отточенный стальной плуг, вспахивающий багровую борозду. Корабль стоял абсолютно ровно, словно его поддерживали невидимые ремонтные фермы. От киля до поверхности земли – не более метра, так что при желании можно было легко проверить, не лгут ли мне глаза. Думаете, я упустил такой случай? Черта с два! Позабыв о боли, я кинулся под стальное брюхо и обеими руками стал шарить по окрашенному в красный цвет днищу.
– Что же это за галлюцинация, если я могу попробовать ее на ощупь. Неужели действительно корабль?
Мне казалось, что я шептал одними губами, но Диона услышала:
– Это проклятые корабли. Их здесь много, – произнесла львица прямо за моей спиной. В ее голосе сквозило будничное равнодушие, как будто речь шла о привычных, ничем не примечательных вещах.
Проклятые? Я, разумеется, законченный атеист, но руки почему-то сами собой отдернулись от стального днища. Сделав несколько шагов назад, я стал внимательно оглядывать корабль, пытаясь заметить что-нибудь необычное, а заодно определить класс, принадлежность и годы постройки.
Все верно, это военная посудина водоизмещением на пару тысяч тонн. Обводы корпуса приближаются к современным, но что-то не видать привычных спутниковых антенн и радаров. На вооружении лишь пушки да торпедные аппараты. Из всего этого может следовать только одно – эсминец времен второй мировой войны. А вот и доказательство! Мой взгляд скользнул по трубе корабля. Там в клубах красного марева явственно проступила жирная свастика.
Фашист! Меня передернуло от заложенного в самих генах чувства гадливости. Пояснений больше не требовалось. Фашистскому миноносцу место именно здесь. Однако, что значит «их здесь много»? Неужели весь флот нацистской Германии прямиком отправился в ад? А почему только флот? Если следовать этой логике, то в округе должно быть полным полно всякого хлама. Начиная от чашек и тарелок, и заканчивая танками и самолетами. Все, на чем красовалась уродливая свастика, должно было низвергнуться в преисподнюю. Но нет. Вокруг только голые камни, среди которых протяжно завывающий ветер гоняет грязно-серую пыль.
