Владимир Колышкин - Атолл
Мистер Булл вместе со спинкой кресла вдруг ринулся вперед, упал на руки, спружинил ими о край стола, открыл ящик и с тяжелым стуком выложил на столешницу огромный никелированный револьвер. Наверное, из таких револьверов Элвис Пресли расстреливал провинившиеся телевизоры у себя в доме не в лучшую пору своей жизни, когда стал таким же полным, как мистер Булл, только куда более несчастным.
Однако, в отличие от депрессивного Элвиса, мистера Булл несчастным назвать было никак нельзя. Напротив, счастье так и распирало его, из него фонтаном била энергия. Глаза его горели жаждой жизни, он казался удивительно подвижным, притом, что редко вставал с места.
- А теперь позвольте мне высказать свое мнение о вашем романе, - вернувшись в деловое русло, сказал мистер Булл. - Оно будет беспристрастным, несмотря на ваше ко мне отношение...
- Я к вам отношусь более чем положительно, - поспешил вставить Джон.
- А вот слово "более" здесь совершенно не уместно, - огорчился хозяин кабинета. - Достаточно просто положительного отношения. Потому что я традиционной ориентации, короче, вы меня поняли, да? Отвечайте без лишних слов - "да" или "нет"?
- Простите, вы меня как-то сбили... и я не понял, что именно "да" или "нет"?
- Что ж вы, такой молодой, а не догоняете... Ну ладно, перейдем все-таки к делу. Итак...
9
После завтрака Джон курил первую свою сигару, сидя в шезлонге на палубе, глядя на бирюзовую воду лагуны, мангровые заросли по внутренней кромке берега и дальше - сквозь стволы кокосовых пальм - где темно-синие океанские просторы растворяются в мареве начинающегося дня.
Яхта стояла на якоре в центре лагуны, в центре природного бублика, как еще один остров, как остров невозможного счастья.
Аниту вынесла портативную магнитолу, включила её и стала танцевать под музыку группы "Яха-нолла". Кейн смотрел на танцующую обнаженную Аниту уже не единожды, но каждый раз она поражала его своей красотой, полным отсутствием вульгарности, присущей стриптизершам. Эта девушка знала тысячи движений телом - ритмичных, точных, изящных, никогда не повторяющихся, как узоры в калейдоскопе.
Она обладала какой-то непостижимой грацией, от которой у Джона Кейна дрожали руки, срывалось дыхание и пылали губы. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь станет переживать из-за такой смуглой девушки с коротко подстриженными на затылке черными волосами, прекрасной, как Аталанта*, какую описал Свифт в своей поэме.
[ *Аталанта - персонаж греческой мифологии, дева-охотница.]
Музыка кончилась, Аниту замерла, но казалось, за спиной у нее продолжают трепетать невидимые крылья, как у бабочки, которая села на минутку отдохнуть.
Он встал за её спиной, полюбовался коротко стриженным изящным затылком и быстро её поцеловал в основание шеи.
Аниту обернулась, поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Он опустился на колени, обнял её ноги, прижался губами к её сладкому телу. Еще немного и его охватит непреодолимое желание овладеть ею прямо на палубе, при свете утра, на виду у всей деревни. Трезвая мысль вовремя успела восстановить контроль над чувствами. После совместного с Аниту танца в горизонтальном положении, о сегодняшней рыбалке можно забыть. А сегодня у него по плану - рыбалка.
Не без сожалений он оторвался от тела девушки - такого податливого, трепетного, отзывчивого, готового принять любое положение, какое ему придет в голову. А если у него иссякнет фантазия, Аниту расширит её границы.
- Команда, строиться к отплытию! - отдал распоряжение Джон Кейн, капитан "Жемчужины". Он достал универсальный пульт дистанционного управления, нажал кнопку подъёма якоря. Загудели электромоторы, за бортом раздался скрежет - это цепь стала наматываться на барабан, якорь поднимался со дна. Кейн стоял на палубе, опершись руками о фальшборт, и смотрел в воду.
Стайки экзотических рыб, похожих на пестрых бабочек, сновали в жидком хрустале. Однако эта мелюзга не интересовали Джона Кейна, его, как настоящего рыболова, интересовали твари Божие покрупней. Весом этак под сотню фунтов. Ну ты, брат, загнул, укорил он сам себя, таких даже Хемингуэй не ловил. И все-таки тщеславие взыграло - Хемингуэй не ловил, а я поймаю!
Истекая морской слезой, якорь встал в гнездо. Теперь можно поднимать паруса. Кейн нажал другую кнопку, и вот на грот-мачте ожили леера, и вот уж из полой трубы гика выскочил и затрепетал угол раскручиваемого паруса, огромное полотнище сноровисто устремилось к вершине, расширяясь, набирая полную запазуху ветра.
Яхту стало "приводить", то есть повело на разворот по ветру относительно центра парусности. Кейн ругнул себя, опять он путается, все еще не привык, какие паруса надо поднимать первыми. Нажал следующую кнопку, и заскользили вверх под углом 45 градусов треугольные стаксели - сначала один, следом за ним другой, надулись ветром, растянутые между бушпритом и гротом. Яхта остановила разворот и пошла вперед, набирая скорость. Работая с пультом, Кейн натянул шкоты, взяв направление на выход из лагуны. Чтобы не ошибиться, когда судно будет проходить узкий канал, он отключил автоматику руля и стал за штурвал. Большое рулевое колесо из красного дерева крутилось легко, но эта легкость не была пустой. Яхта чутко слушалась руля.
Кейн сейчас был сосредоточен, как летчик в момент посадки. Он вел судно по плавной дуге, чтобы войти в канал точно посредине. Чуть влево или вправо и острые рифы пробьют корпус. В первые дни Кейн пользовался услугами местного лоцмана, но потом желание независимости заставило самому пройти этот участок. И вот он уже триста с лишним раз проходит его, но все так же внимателен, как и в первый раз. Еще бы не быть внимательным, его пятидесятифутовая яхта, стоит огромных денег, кровно заработанных долларов.
Конечно, можно было включить двигатель (на его яхте стояло целых два небольших дизеля), и спокойно выйти из залива, но тогда не будет драйва, игры со смертью, острых ощущений, которые так же нужны душе, как кислород легким.
И вот он прошел сквозь атолл (как верблюд через угольное ушко - мелькнул такой богохульный образ) и вышел на океанский простор. И сейчас же соленая роса окропила лицо. Корпус судна подхватила крутая волна, свежий боковой ветер раздул паруса до предела, и яхта, слегка кренясь на левый борт, устремилась к горизонту. Джон Кейн включил автопилот по выбранному азимуту, уселся в кормовое кресло, забросил в убегающую воду леску с крючками, укрепил мощный морской спиннинг. Ловля началась. Нет, не зря он сюда приехал. Это поистине благословенное место.
