Крис Картер - Чудотворец
— Его кровь пролилась, и она запятнала вас всех!
Следом за священником ковылял преданной тенью Леонард Вэнс.
Келвин Хартли остановился перед шерифом, с трудом сдерживаясь, чтобы не пустить в ход кулаки. На мгновение руки вырвались из-под контроля, но Хартли совладал с собой и лишь ткнул пальцем в шерифскую звезду.
— Сколько еще вы будете прикрываться этим значком, прежде чем правда не выйдет наружу? — прошипел он.
— У меня еще уйма работы, — равнодушно обронил шериф и пошел прочь.
Скалли с сочувствием смотрела на Хартли — постаревшего, разительно изменившегося, в непривычном черном костюме, плохо сидевшем на его плотной фигуре. Она склонила голову:
— Мы скорбим о вашей потере…
— Этот мальчик… — начал тот, и лицо его сморщилось от подступивших рыданий. — Он был благословлен самим Господом, — Хартли плакал без слез. — Он ни одной живой души не обидел.
— Рано или поздно правда всплывет, — утешающе проговорил из-за его плеча человек-тень. — Лучше, если вы сами поведаете миру правду.
Хартли поник и, обессиленный, позволил увести себя к лимузину.
А Скалли озиралась в поисках напарника. Тот стоял столбом, мечтательно уставившись куда-то в пространство. Здания тюрьмы, оказавшегося между ним и пространством, он явно не замечал.
— Эй! Малдер, у тебя опять то самое выражение лица.
— Какое именно? — поинтересовался Фокс.
— Такое, словно ты забыл дома ключи и теперь раздумываешь, как бы тебе забраться в квартиру?
Малдер растянул губы в усмешке и заговорщически качнул головой, мол, «поехали».
Здание окружного суда
Кенвуд, штат Теннесси
8 марта
8:06
Полутемный зал, пустые скамейки, флаг Соединенных Штатов, высокое кресло судьи… Мерзкий запах, так и не выветрившийся толком после тщательной аварийной дезинсекции.
— Что конкретно мы пытаемся найти?
— Ключи от квартиры, — был дан совершенно очевидный ответ.
Призрак широким кругом прошелся по залу. Дана потянулась было к выключателю, но остановилась. Полумрак, рассеиваемый световыми дорожками, протянувшимися от неплотно сдвинутых штор, явно не мешал напарнику искать что бы то ни было. Видимо, для мыслительного процесса света было достаточно.
Под ногой что-то неприятно хрустнуло. Фокс отступил, присел на корточки, присмотрелся к блестящему продолговатому тельцу насекомого. Саранча. Какая лапочка. Ну-ка…
Скалли сморщилась, подсознательно ожидая, что напарник попробует находку на зуб. Уф, обошлось. Просто взял двумя пальцами и поднес к лицу.
— Что это означает? — попыталась она добиться объяснений.
Малдер внимательным взглядом обвел белый пластиковый потолок, задержавшись на решетке вентиляционного хода… И содержательно ответил:
— Давай выясним, что это может значить. Они убили больше часа, разыскивая ключи от люка, ведущего на крышу. Скалли горячо приветствовала этот приступ активной деятельности. Все-таки нет лучшего средства от наведенных галлюцинаций, чем удачное расследование. Хотя и непонятно, что Призрак рассчитывает отыскать.
Малдер и сам этого не знал, но интуиция не подвела. Пока Скалли любовалась окрестностями, он разобрался в расположении вентиляционных коробов и определил нужный.
— Скалли!
Дана, стоявшая у парапета, заторопилась к напарнику. Тот вертел в пальцах продолговатый маленький предмет неправильной формы и грязно-коричневой окраски.
— Иди-ка полюбуйся! Это картофель. Кто-то проложил дорожку из кусочков картофеля в вентиляционный ход, ведущий в зал суда. Вот тебе и пожалуйста. Если сюда пустить саранчу, она немедленно ломанется в короб и заполонит зал.
— А откуда ее могли достать?
— Фермы или университеты. Биологический корм. Запасы довольно большие. Можешь выписать себе пару килограммов и устроить сюрприз кому-нибудь на день рождения. Осталось выяснить, кто пошутил с нами. Это не очень сложно.
— Ты думаешь, тот, кто это подстроил, отвечает и за убийства тоже?
Вместо ответа Малдер снова растянул губы и качнул головой, мол, «поехали».
Резиденция отца Хартли
Кенвуд, штат Теннесси
8 марта
Около полуночи
Леонарда Вэнса мучили кошмары. Ему снилось, что в дом вошел страшный человек, лицо которого то ли никак не разглядеть, то ли невозможно узнать, и теперь медленно бродит по дому, то приближаясь, то удаляясь…
Человек и в самом деле бродил. Он разглядывал обои, корешки книг, узоры на ковре, еле заметную трещинку на перилах… С детски -наивным изумлением изучил витраж, изображающий Лестницу в Небо. В комнате наверху он вытащил из шкафа ящик со старыми детскими игрушками, перетряхнул и, чему-то несказанно удивившись, поставил на место. Небрежно пролистал потрепанную Библию, забытую у изголовья. Прошел по коридору, скользя рукой по стене — ощущение шероховатой поверхности, струящейся вдоль ладони, было щекочуще-приятным. На языке вдруг появился вкус леденца. Большого, ярко-красного, на палочке. Постоял у спальни отца Хартли… Стоял долго, но заходить не стал, хотя несколько раз брался за дверную ручку.
Он мог бы бродить еще долго. Но ему предстояло сделать одно важное дело. То, из-за которого он вернулся.
Вэнс заметался в удушающем сне, сминая подушки, комкая простыни. Внезапная вспышка молнии заставила его окончательно проснуться. Он открыл глаза — и захрипел.
Посреди комнаты стоял невысокий молодой человек, чье лицо невозможно было узнать из-за обезобразивших его побоев. Два черных провала на месте глаз. Черная полоса опухших разбитых губ. Мертвенно бледный овал, срезанный сверху черной челкой.
Комната вновь погрузилась во тьму, но человек никуда не исчез. Наоборот, превратившись в темный силуэт, подсвеченный проникавшим снаружи светом фонарей, он стал более реальным, более узнаваемым.
Вэнс, подвывая от ужаса, выбрался из постели.
— Ты мертв! — хрипло каркнул он. — Тебя убили!
— Я был мертв, — спокойно возразил юноша. — Но тем не менее — вот он я.
— Нет! — яростно выкрикнул старик, отмахиваясь от дьявольского наваждения.
— Почему ты предал меня? — Сэмюэл медленно подходил все ближе и ближе.
Вэнс нащупал свою тяжелую трость и обрушил на привидение яростный удар. Трость свистнула в пустоте, старик потерял равновесие и чуть не упал.
Новая вспышка осветила его уродливое, перекошенное ужасом лицо.
Тихий голос, переставший быть мальчишески ломким, обретший необычайную звучность, послышался с другой стороны, из-за спины Вэнса, исторгнув у калеки еще один хриплый вопль.
— Ты убил всех этих людей. Сверкая белками глаз, облитых чернотой сплошных синяков, юноша медленно пошел по кругу, центром которого был оцепеневший Вэнс. Две тени на мгновение слились на стене в одну, а затем разделились.
