Дафна дю Морье - Не оглядывайся
— Вы говорите, — начал он, — она еще не оправилась от потрясения. Это как-нибудь проявлялось во время вашего пребывания здесь, в Венеции?
— Ну да, — ответил Джон, — она действительно была очень больна. Отдых, казалось, не шел ей на пользу. Ее настроение изменилось лишь вчера, когда мы встретили в Торчелло этих двух женщин. Напряжение прошло. Полагаю, она была готова ухватиться за любую соломинку, и вера в то, что наша маленькая девочка смотрит на нее, так или иначе вернула ее в нормальное состояние.
— Что было бы вполне естественно в таких обстоятельствах, — сказал полицейский. — Но я не сомневаюсь, что телеграмма была новым потрясением для вас обоих?
— Да, действительно. Поэтому мы и решили вернуться домой.
— Никаких споров? Расхождений во мнениях?
— Никаких. Мы во всем были абсолютно согласны. Я жалел только о том, что не могу лететь вместе с женой чартерным рейсом.
Полицейский кивнул.
— Вполне могло случиться так, что ваша жена внезапно потеряла память, встреча с этими двумя дамами служила единственной связующей нитью и она обратилась к ним за поддержкой. Вы очень точно их описали, и я думаю, их нетрудно будет разыскать. А пока я советую вам возвратиться в отель, мы свяжемся с вами, как только у нас появятся какие-нибудь новости.
По крайней мере, подумал Джон, они поверили его рассказу. Не приняли его за чудака, который придумал всю эту историю и отнимает у них время.
— Вы понимаете, — сказал он, — я очень беспокоюсь. У этих женщин могут быть преступные намерения в отношении моей жены. Приходилось слышать о таких вещах…
Полицейский еще раз улыбнулся.
— Прошу вас, не волнуйтесь, — сказал он. — Я уверен, что все объяснится.
Очень хорошо, подумал Джон, но, ради всего святого, как?
— Извините, — сказал он, — что я отнял у вас столько времени. Тем более, насколько мне известно, у полиции дел хоть отбавляй в связи с поисками убийцы, который все еще разгуливает на свободе.
Он сказал это намеренно. Не повредит дать понять этому малому, что при всем том между исчезновением Лоры и последними жуткими событиями может существовать прямая связь.
— Ах это, — сказал полицейский, поднимаясь из-за стола. — Мы надеемся, что в самое ближайшее время убийца будет сидеть под замком.
Его голос звучал уверенно и твердо. Убийцы, пропавшие жены, украденные сумки у них под контролем. Они пожали друг другу руки, и Джона проводили за дверь и далее вниз по лестнице. Возможно, размышлял он, возвращаясь в отель, этот малый прав. У Лоры случился внезапный приступ амнезии, и оказавшиеся в аэропорту сестры привезли ее обратно в Венецию, и поскольку Лора не могла вспомнить, где они остановились, доставили в свой отель. Возможно, они и сейчас пытаются разыскать их отель. Во всяком случае, больше он ничего не мог сделать. Полиция все держит под наблюдением, и с божьей помощью все устроится. Теперь же ему хотелось одного — свалиться на кровать со стаканом крепкого виски, а потом позвонить в школу Джонни.
Мальчик-слуга поднял его на лифте в скромную комнату на пятом этаже в задней части отеля. Голую, безликую, с закрытыми ставнями и запахом кухни, поднимавшимся со двора…
— Пожалуйста, попроси, чтобы мне прислали двойной виски, — сказал Джон, — и имбирное пиво.
Оставшись один, он подставил лицо под холодную струю в раковине и почувствовал облегчение, заметив такой признак относительного комфорта, как крошечный кусочек бесплатного мыла. Он скинул туфли, повесил пиджак на спинку стула и бросился на кровать. Из чьего-то радио громко доносилась старая популярная песня, вот уже несколько лет как вышедшая из моды; года два назад Лоре она очень нравилась. «Я люблю тебя, крошка…» Они записали ее на магнитофон и часто проигрывали в машине. Он дотянулся до телефона и попросил соединить его с Англией. Затем закрыл глаза, а настойчивый голос упорно повторял: «Я люблю тебя, крошка… я не смогу тебя забыть».
Вскоре в дверь постучали. Это был официант с заказанными напитками. Слишком мало льда; какое ничтожно слабое утешение, но как оно необходимо. Виски он выпил залпом, без пива, и через несколько мгновений неотвязная боль утихла, притупилась, и ее сменило, пусть ненадолго, ощущение покоя. Зазвонил телефон. Теперь, подумал он, собираясь с силами перед окончательной катастрофой, последний удар, Джонни умирает или уже умер. Тогда все кончено. Да погребет Венецию пучина вод…
На коммутаторе сказали, что его соединили, и через секунду с другого конца провода он услышал голос миссис Хилл. Она сразу узнала, кто говорит, должно быть, ее предупредили, что звонят из Венеции.
— Алло! — крикнула она. — Ах, я так рада, что вы позвонили. Все хорошо. Джонни прооперировали, хирург решил не ждать и сделал операцию днем, она прошла очень успешно. Скоро Джонни окончательно поправится. Вам больше не о чем беспокоиться, он проведет ночь спокойно.
— Слава богу, — ответил он.
— О да, — сказала она. — Мы все вздохнули с облегчением. А сейчас я передаю трубку вашей жене.
Джон сел на кровати, его словно оглушили. Что она имеет в виду, черт возьми? Затем он услышал голос Лоры, холодный, чистый.
— Дорогой! Дорогой, ты слышишь?
Он не мог ответить. Он почувствовал, как рука, в которой он держит трубку, холодеет и покрывается липким потом.
— Я слышу, — прошептал он.
— Не очень хорошая связь, — сказала она, — ну да ладно. Как сказала тебе миссис Хилл, все хорошо. В отделении Джонни такой прекрасный хирург, такая милая медсестра, и я просто счастлива, что все так вышло. Из Гатвика я приехала прямо сюда — между прочим, полет прошел отлично, но что за странное сборище, когда я расскажу тебе про них все, с тобой случится истерика, — потом поехала в больницу, Джонни только отходил после операции. Конечно, он был вялым, полусонным, но так мне обрадовался. А Хиллы, они просто чудесные, дали мне свободную комнату, и от них рукой подать до города и больницы. После обеда я сразу пойду спать, после полета и всех этих волнений меня просто качает. Как ты добрался до Милана? Где остановился?
Отвечая, Джон не узнал собственный голос. Он походил на автоматический ответ компьютера.
— Я не в Милане, — сказал он. — Я все еще в Венеции.
— Все еще в Венеции? Но почему? Не заводилась машина?
— Я не могу объяснить, — сказал он. — Произошла какая-то путаница…
Его вдруг охватила такая усталость, что он чуть не уронил трубку, и, к своему стыду, почувствовал, как из глаз текут слезы.
— Какая путаница? — В ее голосе звучало подозрение, почти враждебность. — Ты не попал в аварию?
— Нет… нет… ничего такого.
