Стефани Майер - Гостья
— И сравнение явно не в нашу пользу, верно? Она меня поняла.
— Она не побеждает, Странница. Я ведь сейчас говорю с вами. А она лишь тень в уголке вашего сознания.
— Она разговаривает со мной, Кэти. Думает о чем то своем. У нее даже есть свои секреты.
— Но она же не говорит вместо вас? Я бы на вашем месте и слова не выдавила.
Я не ответила. Я чувствовала себя слишком несчастной.
— Думаю, вам стоит задуматься о реплантации.
— Кэти, вы только что сказали, что она сломает любую другую Душу. Не знаю, соглашусь ли я с вами… возможно, вы всего лишь выполняете свою работу и пытаетесь меня утешить. Но если она и правда так сильна, нечестно передавать ее кому то другому только потому, что я «не справилась». Вы бы согласились ее взять?
— Я не хотела вам говорить, чтобы не расстраивать.
— Это значит, что…
— Вряд ли это тело признают годным для повторного использования.
— О о!
По спине побежали мурашки, причем ужас охватил не только меня.
Мысль показалась неприемлемой. Я так легко не сдамся. Все долгие годы, пока моя последняя планета — мир Водорослей, как ее здесь называли, — вращалась вокруг своих солнц, я ждала. И хотя постоянно ощущать себя вкопанной оказалось куда сложнее, чем представлялось, хотя жизнь Водоросли показалась бы вечной на этой планете, я не сменила тело, до конца прошла жизненный цикл носителя.
Отказ от тела выглядел расточительством, неблагодарным и неправильным, насмешкой над Душами, над самой нашей сутью. Мы делали наши миры лучше — в противном случае мы их просто не заслуживали. Вдобавок мы были бережливы. Все, что нам доставалось, мы улучшали, делали более красивым и мирным. А люди, грубые и разнузданные, так часто убивали друг друга, что убийство стало частью их жизни. За тысячелетия они изобрели разнообразные истязания: даже сухие официальные выкладки приводили меня в ужас. Войны бушевали почти на каждом континенте — узаконенное убийство, убийство по приказу, порочное и весьма эффективное. Представители мирных наций отворачивались, чтобы не видеть, как их сородичи умирают от голода на их пороге. Богатые ресурсы планеты распределялись неравномерно. И что самое мерзкое, их отпрыски — новое поколение, на которое мой вид чуть ли не молится, надежда на будущее — слишком часто становились жертвами жутких преступлений. И виноваты в этом не незнакомцы, воспитатели и опекуны. Страшными ошибками и алчностью люди подвергли опасности весь земной шар. Сравнивая вчерашний день с сегодняшним, нельзя не признать, что благодаря нам Земля стала лучше.
«Вы уничтожаете целые виды, а потом похваляетесь друг перед другом».
Я сжала руки в кулаки.
«Вот избавлюсь от тебя — и дело с концом», — напомнила я ей.
«Валяй, узаконь мое убийство». Я блефовала, но и Мелани тоже.
О, она то верила, что хочет умереть. В конце концов, она же бросилась в шахту лифта. Но это был миг паники и поражения. Совсем другое дело — смотреть на происходящее со стороны, с лучшего места в первом ряду. Я чувствовала, как адреналин — адреналин, вызванный ее страхом, — заструился по жилам при мысли о более сговорчивом теле.
Хорошо бы снова быть одной. Ни с кем не делиться. Восторженно познавать этот мир, такой волнующий и новый, не отвлекаясь на злобное выселенное нечто, которому давно пора выметаться из чужой головы, где ему больше не рады.
Я рассматривала эту возможность, и где то на задворках моего разума Мелани испуганно вздрогнула…
Меня передернуло от одной мысли об отказе от тела. Мне, Страннице, сдаться? Опустить руки?
Признать свое поражение и попытаться еще раз, в другом — безвольном, но беспроблемном — носителе?
Я покачала головой. Об этом не может быть и речи.
К тому же… это стало моим телом. Я привыкла к нему. Мне нравилось каждое движение его мышц, каждый сгиб суставов и натяжение сухожилий. Я свыклась с отражением в зеркале. Загорелая кожа, острые скулы, копна шелковистых рыжеватых волос, карий омут глаз — все это было моим.
Я нуждалась в себе. И не хотела, чтобы то, что мне принадлежало, разрушили.
Глава 6 Преследование
За окнами смеркалось. День, слишком жаркий для марта, все длился и длился, словно не желал закончиться и освободить меня. Хлюпая носом, я комкала в руке платок.
— Кэти, вам, наверное, пора. Курт будет волноваться.
— Он поймет.
— Я же не могу тут вечно сидеть. К ответу мы так и не приблизились.
— Быстрые решения не по моей части. Вы ведь настроены против смены носителя…
— Да.
— Значит, понадобится время. От бессилия я сжала зубы.
— Все пройдет гораздо быстрее и легче, если вы примете помощь.
— Я не пропущу ни одного приема, обещаю.
— Надеюсь, что не пропустите, хотя я не совсем это имела в виду.
— Вы хотите сказать… помощь со стороны? — Вновь пережить сегодняшнее унижение на глазах у незнакомца?! — Вы прекрасная Утешительница — одна из лучших.
— Я говорю не о другом Утешителе. — Она растянулась в кресле. — Скажите, Странница, у вас есть друзья?
— Коллеги по работе? Я почти каждый день вижусь с другими преподавателями. С некоторыми студентами общаюсь после занятий…
— Вне школы?
Я тупо на нее уставилась.
— Человеческим носителям нужно общение. Вы не привыкли к одиночеству, дорогая. Вы делились мыслями с целой планетой…
— Там особо не разгуляешься… — Шутка не удалась.
Едва улыбнувшись, Кэти продолжила:
— Вы так отчаянно боретесь со своей проблемой, что ничего вокруг не замечаете. Возможно, вам как раз стоит расслабиться. Вы говорили, что Мелани не проявляет активности во время лекций… ее клонит в сон. Возможно, общение с вашими коллегами также заставит ее скучать.
Я задумчиво морщила губы. Мелани, расслабленная долгим сеансом терапии, с отвращением отреагировала на подобное предложение.
Кэти кивнула.
— Забудьте о ней, это ваша жизнь.
— Звучит разумно.
— К тому же у этих тел есть физические потребности, и притом весьма специфические. Инстинкт размножения — самое сложное, с чем нам — тем, кто был в первой волне, — пришлось столкнуться. Поверьте мне, люди замечают, если эти инстинктивные порывы не контролируются. — Она улыбнулась, закатила глаза и, не увидев ожидаемой реакции, со вздохом скрестила руки. — Да ладно вам, Странница. Вы же знаете, о чем я.
— Да уж, — пробормотала я. Мелани беспокойно шевельнулась. — Я ведь рассказывала вам о снах…
— Нет, речь не о воспоминаниях. Ваше тело никогда ни на кого не реагировало — чисто на химическом уровне?
Я хорошенько обдумала ее вопрос.
