Гильермо дель Торо - Штамм. Закат
– Первым делом, Эфраим, я должен с вами поговорить, – ушел от ответа Барнс. – Никто не хочет причинить вам вред. Все это сделано по моему приказу.
Эф отвернулся от директора и направился к барной стойке.
– Возможно, это только ваши иллюзии, – пробормотал он.
– Нам важно, чтобы вы снова вошли в дело, – сказал Барнс, следуя за ним по пятам. – Вы нужны мне, Эфраим. Теперь я точно это знаю.
– Послушайте. – Гудвезер дошел до барной стойки и повернулся к директору. – Возможно, вы понимаете, что происходит. Возможно, вас уже используют, я этого пока не знаю. Вы, наверное, даже сами этого не знаете. Но за вашей спиной кто-то есть, кто-то очень могущественный, и, если я сейчас пойду с вами куда-либо, результат будет непреложный: меня выведут из строя или убьют. Либо со мной случится кое-что похуже.
– Я жажду выслушать вас, Эфраим. Что бы вы ни сказали. Перед вами стоит человек, полностью признавший свои ошибки. Теперь я понимаю, что мы оказались во власти чего-то сокрушительного, чего-то потустороннего.
– Не поТУстороннего, Барнс, а поЭТУстороннего.
Эф закрутил крышечку на фляжке с бренди. Внезапно позади Барнса возник Фет.
– Сколько у нас времени до их появления? – спросил он.
– Не так уж много, – ответил директор.
Он не представлял, чего ожидать от этого гигантского крысолова в грязном комбинезоне. Директор переключил внимание на Гудвезера и фляжку в его руках.
– Разве сейчас до выпивки? – спросил он.
– Как никогда, – отрезал Эф. – Налейте себе пива, если хотите. Рекомендую темное.
– Послушайте, я понимаю, что вам пришлось перенести многое…
– Знаете, Эверетт, все, что происходит со мной, на самом деле ничего не значит. Это вообще не обо мне, так что любые апелляции к моему «я» ни к чему вас не приведут. Что меня больше всего заботит сейчас, так это полуправда – или лучше сказать: откровенная ложь? – которая распространяется под эгидой ЦКПЗ. Разве вы больше не служите народу, Эверетт? Служите только вашему правительству?
Директор Барнс поморщился:
– Непременно и тому и другому.
– Слабый ответ, – сказал Гудвезер. – Неубедительный. Даже преступный.
– Вот почему необходимо, чтобы вы включились, Эфраим. Мне нужно свидетельство очевидца, ваш опыт…
– Слишком поздно! Неужели вы даже этого не понимаете?!
Барнс немножко отодвинулся от Эфа, искоса следя за Василием – Фет его нервировал.
– Вы были правы насчет Бронксвилла. Мы блокировали его.
– Блокировали? – вмешался крысолов. – Как?
– Обнесли колючей проволокой.
– Колючей проволокой? – горько рассмеялся Эф. – Господи боже, Эверетт! Именно это я и имел в виду. Вы реагируете скорее на людские страхи перед вирусами, а не на непосредственную угрозу. Хотите успокоить публику колючкой? Подарить ей символ? Да эти твари разорвут вашу проволоку голыми руками!..
– Тогда скажите. Скажите, что я должен делать. Что, по-вашему, нужно?
– Сначала уничтожьте трупы. Это шаг номер один.
– Уничтожить трупы?.. Вы же знаете, я не могу это сделать.
– Тогда во всех остальных действиях нет ни малейшего смысла. Вы должны выслать воинское подразделение, с тем чтобы они прочесали местность и уничтожили всех носителей вируса до последнего. Затем нужно проделать то же самое к югу от Бронксвилла, здесь, на Манхэттене, и севернее, в Бронксе и Бруклине.
– Вы говорите о массовом убийстве! Подумайте о видеозаписях, о визуальном ряде…
– Подумайте о реальности, Эверетт. Я такой же врач, как и вы. Но это новая реальность. Мир изменился.
Фет отошел от них к окну и принялся наблюдать за улицей.
– Они не хотят, чтобы я помог людям, – сказал Эф. – Они хотят, чтобы я, по вашим словам, «включился», дабы нейтрализовать меня и тех, кто меня окружает. Вот!
Гудвезер шагнул к своей оружейной сумке и выхватив оттуда серебряный меч:
– Вот мой нынешний скальпель. Единственный способ вылечить этих тварей – освободить их от болезни. Отпустить их. Да, это означает массовое истребление. И никакого врачевания. Никакого. Вы хотите помочь? Вы действительно хотите помочь? Тогда ступайте на телевидение и скажите им. Скажите правду.
Барнс посмотрел на Фета.
– А кто это с вами? – спросил он. – Я ожидал увидеть доктора Мартинес.
Что-то в интонации Барнса, с которой он произнес фамилию Норы, показалось Эфу странным. Но он не успел поразмыслить над этим. Фет отпрянул от окна.
– Они идут, – предупредил Василий.
Эф рискнул подойти ближе к окну. Открывшегося вида было достаточно, чтобы разглядеть фургоны, перекрывшие улицу с обеих сторон. Фет прошел мимо Эфа, схватил Барнса за локоть и, затащив его вглубь комнаты, усадил за стол в углу. Эф перекинул через плечо бейсбольную сумку и отнес Фету его ящик.
– Пожалуйста, – сказал Барнс. – Умоляю вас. Умоляю обоих. Я могу защитить вас.
– Слушай сюда, – оборвал его Фет. – Ты только что официально стал заложником. Поэтому заткни гребаную пасть.
Повернувшись к Эфу, он спросил:
– Ну а теперь что? Как мы их удержим? Ультрафиолет не слишком хорош против ФБР.
В поисках ответа Эф осмотрел старую пивную: его окружали картинки и разного рода предметы, накопившиеся за полуторавековую историю заведения, – они висели на стенах, громоздились на полках за стойкой. Портреты Линкольна, Гарфилда, Мак-Кинли, бюст Джона Фицджеральда Кеннеди – всех президентов, павших от рук убийц. На стене среди таких безделиц, как мушкет, кружечка для бритвенного крема и некрологи в рамках, висел маленький серебряный кинжал.
Рядом – табличка: «Мы были здесь еще до вашего рождения».
Эф метнулся за барную стойку. Он распинал опилки, скрывавшие под собой массивное кольцо, утопленное в траченную временем деревянную крышку люка.
Подскочив сбоку, Фет помог поднять ее.
Вонь, ударившая снизу, поведала Эфу и Василию все, что им хотелось узнать. Аммиак.
Едкий запах свежего нашатыря.
Директор Барнс, все еще сидя в углу, подал голос:
– Они все равно пойдут за вами.
– Принимая в расчет запах, я бы не порекомендовал, – сказал Фет, спускаясь первым.
– Эверетт, – обратился к директору Эф, включая лампу черного света. – На случай, если все еще есть какое-то недопонимание, позвольте мне выразиться предельно ясно. Я увольняюсь.
Эф спустился за Фетом на дно подвала. Его лампа озаряла складское помещение, расположенное под пивной, неземным индиговым светом. Фет протянул руку, чтобы закрыть люк над головой.
– Оставь, – буркнул Эф. – Если Барнс такая сволочь, как я думаю, он уже во всю прыть мчится к дверям.
Фет внял совету и оставил люк открытым.
Потолок в подвале был низкий. Проход загромождала рухлядь, копившаяся десятилетиями: старые бочки, большие и маленькие, поломанные стулья, пустые стеллажи для стеклянной посуды, древняя посудомоечная машина промышленного образца… Фет обтянул лодыжки и запястья толстыми резиновыми манжетами – этому он научился в прошлые времена, когда ставил крысиные ловушки в квартирах, наводненных полчищами тараканов; опыт ему дался нелегко. Несколько манжет Василий протянул Эфу.
– От червей, – пояснил он, наглухо застегивая молнию на кармане комбинезона.
Эф прошел через подвал, осторожно ступая по каменному полу, и открыл боковую дверцу, ведущую в морозильную камеру – сейчас, конечно же, не холодную, а теплую. Камера была пуста.
Чуть дальше располагалась деревянная дверь со старой овальной ручкой-набалдашником. Пыль на полу перед дверью кто-то стер: от порога веером расходились полосы. Фет кивнул, и Эф рывком распахнул створку.
Главное – не колебаться. Главное – не думать. Эф давно этому научился. Никоим образом нельзя дать им время включить групповой инстинкт и загореться предвкушением – так уж они были устроены, что кто-то обязательно пожертвует собой, лишь бы остальные получили шанс добраться до тебя. У этих тварей жала, длина которых достигает полутора-двух метров, и еще у них потрясающее ночное зрение, поэтому ни на секунду – ни на секунду! – нельзя останавливаться, пока не истребишь всех монстров до последнего.
Их самое уязвимое место – шея, так же как для вампиров самое удобное место на теле жертвы – горло. Перережь шейный отдел позвоночника – и уничтожишь тело, а заодно и тварь, которую оно в себе носит. Сильная потеря белой крови приводит вампира к тому же итогу, хотя кровопускание как способ убийства куда опаснее: капиллярные черви живут вне тела и снуют в поисках человеческой плоти для вторжения. Вот почему Фет обтягивал лодыжки и запястья резиновыми манжетами.
Первых двух вампиров Эф уничтожил способом, уже не раз доказавшим свою эффективность: сначала сунул в рожу синюю лампу на манер факела, чтобы тварь попятилась, затем отогнал и прижал ее к стене и лишь потом приблизился, чтобы нанести coup de grâce.[5] Оружие из серебра действительно серьезно ранит вампиров и вызывает у них нечто похожее на человеческую боль, а ультрафиолет прожигает их ДНК, как пламя.
