Николай Берг - Мы из Кронштадта. Подотдел очистки коммунхоза
Робко сунулась Верка, спросила, не приехала ли Ирина? Вроде и с сочувствием, но в глазах ее что-то такое мелькнуло, не понять что, но настораживающее. Короче, чтобы не ломать себе голову, Витя взял с собой немного харчей и без завтрака поехал в Ольховку. Проскочил мигом, по дороге ничего не увидел, а когда убедился, что в Ольховке Ирины и духа не было, встревожился по-настоящему. Поехал обратно, медленно, внимательно глядя по сторонам и останавливаясь всякий раз, когда что-то замечал. Потратил много времени, но ничего не нашел. Никаких следов. Дождик-то прошел уже после того, как Иринин мотоцикл убрался с дороги, не было никаких других следов кроме колеи его машины. Проехал опять в Ольховку, останавливаясь через каждые полкилометра и старательно бибикая. Без толку. Даже сжег пару десятков дефицитных патронов в надежде, что уж выстрелы-то она услышит и бахнет в ответ. Без толку. Разве что шустряк на шум из леса выскочил и Виктор резко упокоил бывшего раньше, судя по одежке, молодым гопником субьекта.
Виктору оставалось только ломать голову над тем, что произошло. Вытанцовывалось только два варианта и оба – не фонтан. Первый – по дороге на Ирку кто-то напал и она дернула с дороги, хотя он ей тысячу раз говорил, что так делать нельзя ни в коем случае. Если Ирку загрызли даже в сотне метров от дороги – найти ее он мог бы только случайно.
Второй не лучше – Ирка оскорбилась и свалила. Тут с одной стороны получалось лучше – натерпится в одиночестве, вернется – шелковая будет. Это если вернется. А если нет? Теперь Витьке стало не по себе – он привык, что Ирина всегда рядом, а вот теперь… Ощущение такое, словно проснулся поутру – а руки нет. Исчезла. Без боли и следа. И вроде как и не больно, а вдруг стало очень на душе нехорошо. Пустячок вроде – а даже пуговицы не застегнуть оставшейся рукой. Витя поехал в деревню и учинил форменный допрос всем, с кем Ирка вчера общалась. Но никто ничего то ли не знал, то ли умело скрыл, что знал. Ну да, Витя был не велик физиономист и душевед, а то бы заметил, что и Мелания встревожена больше, чем ей полагалось бы по штату. Взялся было опять за трактор, но башка не работала и все из рук валилось.
* * *Когда оказалось, что у меня с этим Травиным общие грешки, разговор как-то наладился, потеплел. Правда рылся Травин на Синявине, а я больше по Пулковским шарился, но все же. А тут и Кабанова наконец освободилась. Так вчетвером за чай и уселись – она с бессменным мичманом Аликом, да мы с Травиным. Сначала поговорили о всяких пустяках, спросили мое впечатление от увиденного, отмахнулись от похвал, а потом я получил в презент невзрачную брошюрку с грифом ДСП – плод научной мысли сотрудников лаборатории. Они туда же и еще материалов насовали – от московских научников, Тула, Тверь, и – что меня поразило – ряд данных от белорусских исследователей, там тоже наукой занялись.
Как оказалось – далеко не все в книжечке вписано, да впрочем и коллеги явно тоже не все сообщали. Тут дружба дружбой, а табачок все же врозь. И самым животрепещущим вопросом для меня было – как мы собственно будем защищаться от «кошки» Мутабора. Дело-то уже известное – те же гиены отлично дрессируются и верны хозяину по-собачьи. Одна проблема – хозяина чтут, а любой другой оказавшийся поблизости может получить в свое мясо роскошный комплект зубов этой самой гиены. Вот такая вот зверюшка, ревнует к хозяину всех окружающих. А тут похуже гиены зверек. Не в доспехах же ездить, в конце-то концов.
– Знаете совершенно справедливые опасения. Блондинка та еще штучка. Травин! Подписка взята, последствия разъяснены?
– Да, Валентина Ивановна, все как следует сделано – кивнул начальнице мой визави.
– Тогда можно рассказать, что в результате комплекса экспериментов установлена определенная зависимость силы и напряжения электрического тока на реакции зомбированных объектов – начинает Кабанова как по писаному.
– Валентина Ивановна, мы же не на ученом совете, давайте попроще, а? – попросил я коллегу.
– Так я и говорю проще некуда…– удивилась она.
– Аля, давай я, как любит говорить наш гость, снисходя к его интеллекту – вмешался мичман.
– Но он же врач и владеет всей необходимой терминологией, я его учила, он не глупый… – вроде как с некоторым сомнением в голосе парировала Кабанова.
– Да лучше бы попроще – жалобно внес я ясность.
– Так вот интеллект и теряется, а потом болезнь Паркинсона, ранний маразм. Мозг должен все время работать, вы же знаете – недовольно заметила Валентина – ладно, изложи проще.
Мичман кивнул и заговорил:
– Вивисектор сам идею подал – он своих морфов в страхе держал именно приспособами с электротоком. Мутабор потом ежедневными упражнениями по долбанию током своего мучителя дал возможность достаточно точно определить параметры тока для разного воздействия. С живым человеком ничего общего, обычные шокеры практически бесполезны, но параметры эти идентичны по видам неупокоенных. Упокоить зомби током гораздо сложнее, чем живого человека и есть странности, но переносят разряд даже морфы с большим неудовольствием. Причем определенные параметры разряда даже парализуют зомби на время, при этом он явно чувствует себя очень плохо.
– Как шокер? Этот, как его – тизер?
– Немного не так, но параллели есть. Так вот разные величины тока дают разное воздействие, и условный рефлекс как, у собаки Павлова, вырабатывается быстро. Ваша группа получит разрядники с двумя вариантами воздействия – парализующим и очень неприятным. Вот последний вариант приспособлен для Блондинки.
– То есть Мутабора просто так щелкать не надо? – неудачно пошутил я.
– Не надо. Он обидчивый, а мы еще не закончили с ним работать. Да и вы нам еще пригодитесь.
– Я вообще-то пошутил.
– Мы поняли. Шутка получилась не из лучших – заметила очевидное Валентина.
Я съел упрек, как горькую пилюлю.
– Дополнительно отмечаю, что у Блондинки в организм вмонтирован передатчик-маячок, в Мутабора – тоже, то есть мы можем отследить – и вы сможете это сделать, у вас будет инженерное сопровождение.
– Саперы?
– Саперы само-собой, не о них речь. Инженеры. Вы их видели – например, при отработке управляемых средств наблюдения при зачистке Марсова поля – отметил Травин.
– А маячки эти они могут самостоятельно выдрать? (Совершенно неожиданно мне вспомнился эпизод с Арни Шварценнегром, выдиравшим у себя хитрой железякой «жучок» из носа).
– Нет, это не такая простая операция. Дополнительно в обоих морфов имплантирован разрядник – сугубо на всякий случай. Мутабор об этом может и подозревает, но знать точно не может, а вот Блондинке уже успели показать, что будет крайне неприятно при непослушании – парализатор у нее вставлен на загривке под шкурку. Дополнительно на Блондинке укреплены несколько модифицированных собачьих ошейников. Вот они не должны никому постороннему в руки попасться.
